цепляет, хотя я и пытаюсь сохранить хладнокровие и найти выход из сложившейся ситуации. Но бьющие со всех сторон мысли-эмоции-образы заставляют поверить, что выхода действительно нет. И здесь, на этом крохотном островке, посреди какого-то безымянного подмосковного болота, нам предстоит принять последний бой. И, скорее всего, умереть.

— Тихо! — ору я, одновременно гася пораженческое настроение Структуры волей Лидера. — Осмотреться! Занять позиции! Маша, расчет построения! Наставникам подлатать раненных!

Это помогает. Ребята начинают переключать мозги в режим поиска возможностей. Функции отыгрывают несколько метров. Им остается совсем немного, чтобы войти на остров.

Он крохотный. Примерно, пять на семь метров. Парочка чахлых, в половину моего роста, деревцев. Еще более невразумительный кустарник, который может только за штанины цепляться. Бледно-зеленая травка покрывает поверхность суши участками, словно лишай.

Двенадцать человек уместились на нем с трудом. Воины сгрудились перед тропкой живой стеной. Среди них стою и я. За нами Стрелок, Аналитики, Наставники. Самое идиотская терция в моей жизни.

Я выжидаю, чтобы ударить Криком. Так, чтобы он зацепил максимальное число противников. Тогда, если повезет, задену и сфероносца. И щит отключится. Это даст нам хотя бы призрачный, но шанс.

«Нам не спастись. — холодно, как и положенно Аналитику, сообщает вдруг Кукла. — Я прокрутила все возможности. С твоим Криком тоже. Все заканчиваются гибелью отряда».

«Должно быть что-то! — я не функция, а человек. И во все эти проценты и вероятности верю только тогда, когда они мне выгодны. Даже понимая неизбежность смерти, я буду сражаться, надеясь на одну стотысячную шанса выжить. — Продолжай искать!»

«Лях…»

«Это приказ, мать твою машину! Не сдаваться!»

Первый из Воинов функций, плечистый мулат со смешным носом-картошкой, ступает на землю острова. В руках у него тесак настолько устрашающего вида, что я моментально представляю, как он разрубает одного из моих друзей пополам.

Влад встречает его короткой очередью в три патрона, но просто бесполезно тратит боеприпасы. Функция еще за Сферой, и бронебойные пули лишь вызывают мерцание защитного щита.

«Если только…» — тянет Кукла.

«Ты нашла время сомневаться! Прямо говори!»

«Дверь».

«Какая еще?.. А-а-а! — доходит до меня миг спустя. — И что?»

Наше общение ничем не напоминает разговор двух разумных. За то время, чтобы обменяться парой фраз, вражеская Структура продвинулась на полметра. Тут, конечно, Хакерши большая заслуга — скорость прохождения данных с момента ее появления в команде кратно возросла. Даже при разговоре по выделенной линии, как у нас сейчас.

«Открой!»

«Раньше не смог, а теперь получится? — это даже не сомнение, просто образ, который сам собой всплыл в голове. Поразмышлять над этим я попросту не успеваю, поэтому принимаю решение сразу. — Черт с ним! Давай!»

Вталкиваю себя в Чертоги, матерюсь, когда вижу нагромождение виаров всей команды, и лихорадочно пытаюсь найти в своей зоне «дверь», за которой хранятся мои заблокированные воспоминания. Ее нет. Точнее, я не сразу ее замечаю. При слиянии она изменилась, превратившись в потайную, сливающуюся со стеной, панель. Толкаю ее, ожидаемо — без результата. Полотно не сдвигается на миллиметр.

— Чтоб тебя, придурок! — кричу я на себя прошлого, который зачем-то решил спрятать от меня сегодняшнего приличный кусок жизни. — Нахрена?

Рядом оказывается Кукла. Берет под локоть мою правую руку и прикладывает ее ладонью к тайной двери.

— Угроза жизни носителя равна ста процентам. — произносит она.

— Да, мудень ты этакий! — понимая, что она делает, подключаюсь я. — Мы щас сдохнем! Без шансов!

Полотно чуть выдвигается, и неуловимо быстро скользит в сторону. Миг спустя мы с Куклой стоим перед открытым окном в космос. Успеваем заметить, как подмигивают нам далекие звезды и хмурятся разноцветные туманности. После чего водоворот прожитых лет втягивает нас в себя. И мы теряем идентичность.

Мы растворяемся в потоке миллиардов жизней. Самых разных, многие из которых даже описать не получится — нет таких слов в человеческом языке. Из Ляха, парнишки из Благовещенска, ставшего Ликвидатором, я превращаюсь в Множественность. Во что-то настолько огромное и непостижимое, что понятия личности ко мне уже не применимо. Скорее, подобного мне правильнее назвать божеством.

«Вирусом». — шепчет где-то на границе меня знакомый голос.

И я понимаю. Осознаю, что это не я так велик и огромен, а те, чье существование своей волей прекратил. Это не множественность. Я — галактическое кладбище.

Я вижу и вспоминаю все. Решимость. Горечь. Чувство вины. Разрывающую на части боль, которую я пережил вместе с теми, кого убил. Невообразимое количество разумных, которые даже не подозревали о моем существовании. Да что там, разбросанные по всей галактике обитатели колоний Иерархии даже о существовании куска камня с названием Земля не знали.

Их убил я. Проник в святая святых управленческих алгоритмов Иерархии, переписал их, и запустил по самой грандиозной сети из всех известных, лишь один приказ: «Сдохните!»

Собственно, я сам стал этим сигналом. Размножившийся, потерявший свою личность, которую потом пришлось собирать по кусочкам, я долетел до каждой планеты, где функции пустили корни, нашел каждого из этой пожирающей космос проказы. И умер вместе с ним.

Теперь функции остались только на Земле. На моей родной планета — ее ведь так и не включили в общую сеть. Она осталась периферийной локалкой где-то на задворках галактики. И лишь здесь сохранились функции. Последние своего вида. Заповедник гоблинов.

И теперь я понимаю, чего так перепугался Наставник, пытавшийся забраться в мой разум. Почему он назвал меня Пожирателем миров. Я и был им. Великий Ликвидатор, который отбраковал и загеноцидил целую цивилизацию. Палач. Убийца. Чистильщик.

Вот куда улетели почти сто лет. Дорога до метрополии Иерархии заняла не так уж и много времени. Куда больше его понадобилось, чтобы врасти в систему управления этой сложной системы. Стать ее частью. И еще столько же, чтобы восстановить свою личность после удара возмездия.

Тогда я был в таком ужасе — пережить лично смерть всех этих бесчисленных миллиардов живых существ ох как не просто — что сознательно заблокировал себе воспоминания к этому эпизоду. Прошлое остается прошлым, сказал я себе тогдашний. И превратил себя в прежнего молодого парня. Лихого, бестолкового, неуживчивого и упрямого. Стерев Палача. Это не сложно, когда обладаешь всем архивом знаниями погибшей цивилизации.

Но дорожку, чтобы вернуться, все же оставил. Стопроцентная вероятность гибели последнего носителя должна была стать триггером, который разблокирует кусочек памяти моей напарницы. Чем она и воспользовалась, приведя меня сюда.

Забавно… Я доверился той, чей вид почти полностью уничтожил.

Боль, скорбь, чувство вины, стыд…