Но дольше ждать Бульдозера не пришлось. Доктор сделал скачок, потом еще мелкий шаг, резко развернул тяжелый корпус на триста шестьдесят градусов и всей мощью ноги и корпуса ударил в стену. Рухнула не вся стена, только вывалился ее большой кусок. Шум, конечно, был, но не такой сильный, какой ожидался. Солоухин сразу наставил на образовавшееся отверстие автомат. Кто бы ни был за стеной, осторожность не помешает.

Из-за стены что-то тихо сказали по-английски. Ответил Доктор Смерть.

– Что он говорит? – спросил майор Солоухин, из иностранных языков владеющий только португальским, потому что несколько лет работал в Анголе.

– Жалуется, что чуть не убили его.

– Кто он?

Доктор начал разговор, одновременно попросту вырывая новые кирпичи из стены. Вырывал и, чтобы не бросать на пол и не грохотать, передавал майору Солоухину, который аккуратно выкладывал стопочку у стены.

– Это имам Мураки. Он здесь в заточении. Его никто не видит, кроме полковника Омара. И даже еду ему передают под закрытой дверью, ключ от которой, вероятно, есть только у полковника Омара, потому что дверь открывается только тогда, когда полковник приезжает.

– Вертолеты… – сказал от окна старший лейтенант Семарглов. – Два… Направляются в нашу сторону. Делают круг над виллой.

– Штурмовики?

– Транспортники…

– Вот и полковник Омар пожаловал. Сообщи ему, Доктор.

Доктор сообщать начал без подсказки. И, продолжая работать, переводил слова имама.

– Имам Мураки ненавидит нас, советских. Говорит об этом честно и откровенно, положив руку на Коран. Он всегда говорит честно. Но он ненавидит еще больше тех, кто заставляет его обманывать правоверных мусульман. Мы – просто враги. Полковник Омар – враг без чести. Имам просит спасти его от Омара, но предупреждает, что нашим другом он не станет никогда. И торопит… Полковник Омар никогда не прилетает один. Всегда с солдатами. Они что-то увозят отсюда…

О том, что увозят, никто имама не спросил, потому что знали и сами – увозят героин.

– Внизу забеспокоились… – сообщил Василий Иванович, резко прячась за штору. – Вышли из дома. Смотрят и на вертолет, и на окна. Не на мое… Чуть в сторону… Шум слышали, понять не могут…

– Работаем, Бульдозер… – поторопил Солоухин и начал активнее помогать Доктору, тоже выламывая из стены кирпичи.

Через пару минут отверстие стало таким, что в него свободно мог протиснуться человек. Солоухин отложил автомат под стену и пробрался в комнату за стеной…

– Здесь ждите… – предупредил.

* * *

Генералы вдвоем рассматривали карту, принесенную вторым пилотом. Второй пилот и показал им пальцем, где находится вилла полковника Омара. Хотя сам он, конечно же, не знал, что это такое, но данные передали из штаба соединения через диспетчера аэродрома.

– А мы где летим? – поинтересовался Ларионов, не надевая на нос очки, а просто прикладывая их к глазам.

Пилот опять ткнул пальцем.

– Нет, не сейчас – маршрут… – генерал показал, что читать карту он тоже не разучился.

Пилот показал и это. Чуть-чуть в стороне от виллы.

– Как, проблем с изменением маршрута не будет?

– Какие здесь могут быть проблемы, товарищ генерал? – усмехнулся пилот. – Здесь «зеленых коридоров» не бывает. Летай где хочешь… Меняем?

Генералы переглянулись.

– Меняем, – сказал Раух.

– Главное, чтобы раньше времени туда не попасть и не спугнуть зверя… – добавил Ларионов.

Второй пилот ушел в кабину, но меньше чем через минуту вернулся.

– Товарищ генерал, – обратился к Рауху, – получена для вас радиограмма. Значит так, не забыть бы чего… Майор Солоухин, согласно докладу радиста-наблюдателя, оставленного им на скалах рядом с виллой, проник во внутренние помещения виллы вместе с тремя офицерами. Ищут там имама Мураки. Охрану при проникновении обошли стороной, шум не поднимали. На вилле все спокойно. В подкрепление майору Солоухину на трех БМП отправлен взвод спецназа. Так… Что дальше… С майором, кажется, все… Полковник Омар вылетал, предположительно, в сторону виллы на двух вертолетах с двумя взводами гвардии провинции. Следом за афганскими вертолетами отправлены два наших «штурмовика». Они знают конечную точку и потому будут держаться от полковника Омара в отдалении. Вот, все, товарищ генерал… Не люблю эти устные сообщения… Все время кажется, что-то да забыл…

– Вспомнишь, скажешь… – махнул рукой генерал. – Летим туда…

Пилот удалился на свое место.

– Хотелось бы мне лично побеседовать с полковником Омаром. Надеюсь, его ваши спецназовцы не убьют…

– А вообще ваш интерес на каком моменте больше всего концентрируется? – поинтересовался генерал Раух.

– Вот именно на этом… Полковник Омар, если он организатор этой провокации… Конечно, и с Мураки было бы интересно поговорить… Со святыми встречаться пока не доводилось…

– Каждый погибший на этой войне солдат – святой… – сказал Раух скорее сам себе, чем московскому генералу. – Офицеры – другое дело. Они в большинстве своем с большим желанием сюда едут. А вот солдат – его посылают, он не имеет возможности отказаться и принимает здесь смерть… Он, наверное, настоящий многострадальный и святой…

Ларионов не ответил, как привык отвечать на такие высказывания тем, кто ниже его по званию. Он сам прекрасно, может быть, благодаря своей информированности, лучше других понимал, что любой ответ с позиции партийного человека будет по большому счету демагогией…

Имам Мураки оказался маленьким темнолицым человеком с ясными по-детски и умными глазами. Если бы не излишне морщинистое мудрое лицо, он казался бы моложе тех лет, которые называют в официальных документах. Имам не был сгорблен годами – держал и голову высоко, и плечи красиво выпрямленными. Должно быть, такая осанка была просто выработанной, и он старался ее поддерживать.

Имам что-то тихо сказал.

– Я не понимаю по-английски, – на ходу ответил Солоухин, быстро производя осмотр комнаты. Дверь металлическая, с форточкой понизу. Наверное, через эту форточку подают еду. Охранникам приходится наклоняться, подавая то, что они приносят, но при этом они не видят пленника, как было бы, окажись форточка выше. Дверь прочная и тяжелая. Такую выбивать только гранатометом. Окна забраны с внутренней стороны металлической сеткой. Под сеткой шторы, но шторы можно двигать, чтобы смотреть на улицу, с помощью шнура. Должно быть, отсюда имам и увидел спецназовцев. Солоухин проверил. Увидеть было можно. Клетка… Камера… А вовсе не комната уважаемого всеми живого святого… И совсем не келья отшельника, потому что отшельники свободны, а этот святой сидит взаперти.

Доктор Смерть просунул голову в отверстие пролома.