Немыслимо! Нырять в портал, не закрепив карабин… И где нас выбросит? В каком месте? В каком, матерь архова, времени?

Материя между мирами нестабильна, непонятна, неподвластна. Мама говорила, что это самое опасное в путешествиях – потерять свой ориентир. Именно поэтому никакой проходимец не прыгнет в портал, не закрепив карабин с домашней стороны!

Я знала, что есть маги-иномиряне, одаренные столь удивительно, что сами выковывают свои ориентиры. Не пользуясь сеймурским оборудованием, они умудряются возвращаться в нужное время и в нужное место. Выстраивают координаты по памятной вещи.

Но и они действуют с запредельной осторожностью. Без такой, казалось бы, мелочи Бездна может занести их неизвестно куда… и неизвестно «в когда».

– Мы знаем, куда идем, – Фиггинс помахала перед носом старым плюшевым мишкой. – Вот мой ориентир. То самое место, где все закончилось… И там же все начнется. А выбрать верное время нам поможет маятник демонов.

– Вы собрались в прошлое? – прошептала я сбивчиво, осознав, чем все это обернется для меня.

Я буду не просто заложницей лампы. Я стану пленницей целого мира! Запертая в Арх знает каком времени. В немагическом пространстве!

Даже если я исполню желание Теодоры Фиггинс и излечу ее дочь, как мне потом попасть обратно? В нужное время? Туда, где кровать еще согрета огнем Адамиана Чейза, где мусс в выброшенном ведерке еще не растаял, а моя мать только что стала «гостьей» Ахнета?

Фиггинс передала парню пузырек с кровью, и прогулка окончательно перестала приносить удовольствие.

– Спятили… Оба спятили… Мойси, ты не должен ее слушать! Реликвию может активировать только демон, – напомнила я похитителям, быстро растирая обмороженные плечи. Задыхаясь от ужаса.

Мне, конечно, интересна Хаврана и ее культура. И я не отказалась бы там побывать… с группой опытных проходимцев, снаряженных новейшим оборудованием!

– У нас есть кровь Верховного. Есть знания и фантазия. Порой этого достаточно, чтобы перевернуть целый мир, – кряхтя от боли в ноге, Мойси натягивал на себя личину Рогатого.

Он раздался в плечах и покрылся красно-черными татуировками. Глаза на веснушчатом лице зажглись огнем, из залысин на голове вылезли два глянцевых рога… Что выглядело пугающе нелепо.

– А порой недостаточно! – я повисла на шее недодемона, шагающего к портальной воронке. С той стороны нас ждала чернота Бездны. – Отдай маятник, гаденыш!

– Только через мой…

Перед глазами заплясали зеленые искры: маятник Квентора разгорелся, впитав в себя кровь Ахнета.

Голова закружилась от пестроты. Розовые листья, золотой овал портала, белый снег, изумрудное сияние. И серебрящаяся лента, вдруг мелькнувшая вдалеке. И сочный рыжий огонь, напоминающий о чем-то родном, но забытом.

А потом всю яркость поглотила тьма междумирского коридора. И мой напряженный взгляд приковало к зеленому шару, взорвавшемуся в руках Мойси неведомой силой.

Глава 25. Главная роль Адамиана Чейза

Адам Чейз

– Я ярко ощущаю магический след нашего юного материалиста, – кивал Радьярд, подметая тяжелым «греховным» плащом каменный пол подземелья. Он уже с полусферу топтался возле портальной арки, принюхиваясь к отпечаткам подошв. – Есть отголоски вас, Адам, и миссис Харт, и мисс Рэйвенс… И все.

– Был еще один проходимец. Женщина! – раздраженно напомнил Чейз по двадцатому кругу.

– Ее следы будто бы… пустые, – ищейка задумчиво отвернулся к арке.

Чейз саданул кулаком по стене. Бесценное время ускользало сквозь пальцы, а они мало чего добились!

Разве что стражи нашли отца Иветт – в подвале дома в Лурдском поселении. Хранителя завалило книгами и немного помяло неведомой силой, но в остальном мужчина был вполне бодр.

За весь вечер Адам так и не расстался с оборудованием проходимца. Не было свободной минуты, чтобы заглянуть в «тот самый шкаф» и найти более свежее одеяние. Слабозаряженные тарьевые жемчужины мерцали на поясе голубым, напоминая об Эмили Харт, оставленной в керрактском лесу.

Огонь в животе невнятно побулькивал, обжигая предчувствиями. Время поджимало, иллюзионист с сообщницей могли уйти далеко. И унести маятник с собой.

Зачем им кровь Ахнета? Кто рискнет нарушить закон мироздания? Кара за это слишком велика! Верховный не зря спрятал реликвию в кратере вулкана – сразу, как обрел желаемое. Свою златовласую нийяру. И все равно был наказан…

– Я выйду на воздух, Радьярд, – бросил Чейз ищейке и активировал подъемник пропуском мистера Рэйвенса.

Духота серватория сменилась свежестью сонного Лурда. Взгляд сам собой убежал в темный лесок близ академии, а дальше воображение дорисовало дом магистра и дремлющую в его постели Иветт. Но вернуться без новостей Чейз не мог.

Горло до сих пор болело после сахнэ – древнего языка, что скребет шею невидимыми когтями. Адам зачем-то старался произвести впечатление на рогатого «дядюшку». Задал неловкие вопросы, получил смущающие ответы… Забытый язык демонов оказался хорошим способом скрыть тему от любопытных ушей.

***

«Ты надеялся зарыться в отцовский холод, заглушил часть своей природы. А вместо этого в тебе все ярче пробуждается огненная половина. И ты дерешь непривыкшее горло, чтобы спросить, почему? – усмехался Ахнет, почесывая рога. – Хорошо, хорошо. Твой внутренний демон, которого ты скрываешь и держишь на цепи, очень хочет эту сероглазую девчонку себе. И только себе».

Себе… Раззадоренный грубым сахнэ, архов «внутренний демон» от слов дяди пробудился еще ярче. И все внимательнее стал смотреть на россыпь браслетов в шкафу.

«Почему? Может, считает своей истинной. Может, учуял в ней половину. Впрочем, холодная сторона медали, трезвая и разумная, быстро ему объяснит, что у вас в Сеймуре… Как там? А, не принято надевать оковы!».

А порой так хочется… Поймать, привязать к себе накрепко, чтобы не убегала. Чейз не припомнил, чтобы раньше в нем отзывались собственнические замашки. Он привык быть холостяком и не желал никого неволить… До встречи с Иветт.

«В тебе кровь Верховного, Адхам, сын беглянки. Это что-то, да значит… Как и прочие миры, Керракт давно утратил свих истинных. Демоны забыли о том, что такое Единственная. И я не стану изображать из себя умника… Что я в этом понимаю? Лишь то, что наш предок искал свою нийяру аж в Эррене. Перерыл ради нее все время и пространство».

Закашливаясь от рокочущих звуков, Чейз в красках описал, как сходит с ума его огонь. Как пробуждается демоническая суть – стоит воспротивиться дару Иветт. Кто, если не лидер клана «Азумат», поймет его проблемы? Вряд ли в Сеймуре смогут поставить правильный диагноз.

«Ты говоришь, что странно реагируешь на это дитя Танталы? Что огонь выходит из-под контроля? Это вроде называется… любовь, если мне не изменяет память. Вы оба полукровки, оба беглецы… Вероятная «истинность» ваша неполноценна, так это видится мне. Если вы и «предназначены», то лишь частично, Адхам. Той половиной, которую так старательно пытаетесь в себе заглушить. Я не целитель, но, думаю, это не лечится. И раз твой огонь ее не обжигает…»

«Обжигает», – поморщился Чейз, вспомнив все багровые пятна, что оставил на своей менталистке.

«Но не так, как мог бы. Твое