— Но сначала поймает он, — буркнула я, задетая тем, что мой план вот так сходу отвергли, даже не пожелав рассмотреть варианты. — Мы бы могли попросить не рассказывать о моём даре. Или я могла бы прикинуться…

— Нет, Женя. Нет, — повторил упрямец, и желание встряхнуть его сменилось более кровожадным — со всей силы вонзить шпильку в его наполированную до блеска туфлю. А может, отвесить пощёчину.

В идеале — всё сразу и желательно с «добавкой».

— Ты леди Делагарди. Не зрящая, — коснувшись моего плеча, примиряюще мягко произнёс любитель командовать.

Плечом я дёрнула, отступила на шаг, получив в ответ мрачный взгляд.

— Но и не пустышка. Так какой же всё-таки у меня дар, ваша светлость? Праздник уже не за горами, а мы так и не придумали, какой такой талант я так долго в себе раскрывала.

Делагарди не спешил с ответом. Стоял и молча гипнотизировал меня своими неестественно яркими зелёными глазами. Неестественно яркими даже в густившемся вокруг нас полумраке.

— Я ещё думаю, — наконец ответил он с явной неохотой.

Я не сдержала усмешки:

— Думайте скорее, дорогой муж. Времени почти не осталось.

Бросив на него последний взгляд, направилась к выходу. Можно было бы остаться, чтобы поговорить о Раннвей, узнать о ней больше, но… Честное слово, я больше узнаю о ней из писем, от прислуги, от Вильмы, чем от этого недочешуйчатого командира!

* * *

Недочешуйчатого командир оказался прав: искажённый снова себя проявил, не заставил ждать. Уже на следующий день, пока столица переваривала одну страшную смерть, случилась другая. О второй жертве я узнала от Вильмы. Уж не знаю как, но она оказалась одной из первых на месте преступления — в доме некоего политика, который и пострадал от рук сумасшедшего убийцы. Или, скорее, от его… хм… челюсти.

— Зрелище там, конечно, не для слабонервных, — подпитывала меня информация старушка, а я тем временем подпитывала себя успокаивающим чаем и сладостями.

Нет бы послушаться меня, воспользоваться моим даром, так нет же… И что получается? Снова погиб мужчина.

Драконище бессердечное.

— А это точно был искажённый? — спросила я и в самых расстроенных чувствах угостилась ещё одной конфетой.

Конфеты были изумительными. Из тёмного шоколада, с ореховой крошкой и растекающейся по языку кисло-ягодной начинкой. Но едва ли я ими наслаждалась, поглощённая мыслями и переживаниями об очередной трагедии.

— Ну, во-первых, не каждому душегубу придёт в голову вгрызаться в горло своей жертве, — хмыкнула Вильма и добавила: — Кинжал, пистолет, яд — это нормальные человеческие орудия убийства. А тут… Во-вторых, твой ненаглядный дракон примчался на место преступление почти одновременно со мной, я лишь на пару минут его опередила. Ульторы — они ведь чуют искажённых. Вот и твой тоже что-то там учуял…

— Повторяю ещё раз: не мой и ненаглядный, — напомнила терпеливо и спросила: — Свидетели?

— На шум прибежала служанка, но когда она вошла в спальню мейста Лоде, искажённого уже не было. Нечестивец выскочил в окно и был таков.

— И больше никто в доме этого мейста Лоде не пострадал?

— Все остальные живы, голубчики, — кивнула Вильма. — То ли не успел, то ли не собирался…

Сначала ультор, потом политик… При этом все, кто находился с ними рядом, остались живы. Странный искажённый, странные события. А я тут сижу, ем конфеты и чаи гоняю!

Делагарди не было весь следующий день и добрую половину ночи. Я ждала его, чтобы снова обсудить ситуацию с искажённым, но ожидание оказалось напрасным. Так и уснула у окна, проглядев все глаза. Уже позже, под утро, перебралась в кровать, но отдохнуть нормально не получилось. Той ночью кошмары не оставляли в покое. Мне снилось, как искажённый, Лувис Келлер, вгрызается в горло Эндера, рвёт на части одну из служанок, Санну, ломает шею Бальдеру. Он убивал в попытке подобраться ко мне, а я сидела за кофейным столиком в гостиной и вместе с Шанетт пила злосчастный чай. Мы беззаботно болтали, обсуждая грядущий праздник, наши драгоценности и наряды, перемывали косточки мужьям и снова возвращались к последним веяниям моды.

Глупые, пустые разговоры.

— Ещё чаю? — медово поинтересовалась «подруга», и я с улыбкой кивнула.

Вот только вместо ароматной заварки из тонкого горлышка фарфорового чайничка полилась густая, бордовая жидкость. Чашка быстро наполнилась, и кровь, размывая на фарфоре цветочный узор, хлынула на блюдце, растеклась по белоснежной скатерти. Я опустила взгляд и заметила копошащихся в конфетах личинок. Содрогнулась всем телом, увидев паука, карабкающегося по горке печенья.

— Твой чай, дорогая.

Вскинула взгляд, на ужасающий напиток в руках Шанетт, но её место вдруг занял Келлер, а сама леди Флеминг лежала возле кресла с разорванной грудной клеткой.

— Ну же, Раннвей. Чай остывает, — мурлыкнул искажённый, протягивая чашку, обнажая острые, неровные зубы, и я в ужасе закричала.

К счастью, на этом кошмар оборвался. Я открыла глаза и уснуть больше так и не смогла. Поднявшись, поплелась в ванную. Прохладная вода помогла справиться с усталостью, прогнала остатки сна. Разминая шею, вернулась в спальню, надела домашнее платье с пышными рукавами. Сунула ноги в мягкие балетки, кое-как расчесала волосы и отправилась на поиски дракона.

Несмотря на ранний час, тот обнаружился в столовой и, судя по спешке, с которой расправлялся с тостами и омлетом, проводить время за неспешным чтением газеты не собирался. Я скользнула по нему быстрым взглядом. Жилет застёгнут на все пуговицы, шейный платок, прадедушка галстука, тоже на месте. Сюртук висел на