— Вполне разделяю вашу тревогу, сэр. Но в Бамфорде и его окрестностях растет уровень преступности. За последние несколько лет город сильно разросся. Да и в близлежащих деревушках уже нет былой сплоченности. У нас не хватает личного состава. Сейчас неподходящее время для того, чтобы я уезжал! — упрямо заявил Маркби.

Маквей смерил его пронзительным взглядом.

— Подходящего времени не будет никогда! Нравится вам это или нет, но пора принимать решение. Нельзя вечно прятать голову в песок и надеяться, что все как-нибудь образуется! Через три года я выхожу на пенсию. Мне страшно, как человеку, которого должны повесить. Передо мной проходит вся моя жизнь, и, кажется, начни я сначала, как многое я бы изменил! Очень хочется верить, что в один прекрасный день вы займете мой пост. Послужите в другом месте, а потом вернетесь сюда с повышением. Я все время не жалел себя, и мне хочется, чтобы дело перешло к человеку достойному и надежному. Попробуйте принять мою точку зрения, и вы поймете, что ваше нежелание уступить свидетельствует не только о недальновидности, но и об эгоизме!

Наступило молчание.

Спустя какое-то время Маркби сказал:

— Спасибо за высокую оценку. Но я не прячу голову в песок. Просто я еще не готов к такой перемене в жизни. Не люблю сидеть в кабинете. Мне и так приходится торчать за столом больше, чем хочется. Чем выше звание, тем меньше возможности оторваться от бумажной работы и от стула. Такова жизнь. Может быть, через пару лет я отнесусь к такому предложению по-другому.

— Алан, вы ведь тоже не молодеете. — откровенно заявил Маквей, — нравится вам это или нет! Возможно, психически вы еще бодры, но ваша физическая форма… Сколько можно работать ночами, недосыпать, питаться всухомятку? Решайтесь! Сделайте шаг вперед!

— «Сделайте шаг вперед»… Наверное, палач именно так говорит человеку, которого должны повесить, — улыбнулся Маркби. — Вот и я отвечаю, как тот приговоренный. Сам не шагну ни за что, пока меня не подтолкнут!

Когда Маркби вернулся в отель и сказал, что хочет видеть Дениса Фултона, ему ответили то же самое, что и в прошлый раз: мистер Фултон в бассейне. Но на сей раз слова красавицы администратора сопровождались лучезарной улыбкой. Старшему инспектору стало не по себе. Ведь ему предстояло дело не из приятных.

Ему не повезло и в другом отношении. В бассейне Денис оказался не один. С ним были Ли и Мередит. Заметив их, Маркби выругался про себя. Все трое лежали в шезлонгах на краю бассейна и весело болтали. Вид у них был расслабленный и довольный, что немного удивило Маркби. Ведь Фултонам наверняка стало известно о том, что в их доме побывали полицейские и изъяли пишущую машинку! Интересно, признался ли Денис в том, что был двоеженцем? Если да, надо отдать должное Ли: она приняла новость на удивление хорошо. Но скорее всего, Фултон снова уклонился…

Маркби мрачно посмотрел на круглое, розовое, сияющее лицо Дениса, невинное, как у херувима.

Ему показалось, что сегодня в бассейне явственнее чувствуется запах хлорки. Наверное, воду обеззараживали только утром. Старший инспектор невольно вспомнил судебно-медицинскую лабораторию, пропахшую формалином. Музыка не играла, но точечные светильники, как в прошлый раз, рябили поверхность воды золотыми бликами. Высокие своды напоминали барочные постройки. Казалось, посмотри на потолок, и увидишь там нарисованное небо и сидящих на облаках святых. Маркби поймал себя на том, что действительно поднял голову. Как ни странно, он отчего-то расстроился, увидев лишь белый потолок, на котором плясали причудливые тени — отражение воды.

Он посмотрел вниз и увидел Мередит. Ее короткие каштановые волосы намокли и облегали голову, как блестящая шапочка.

— Привет! — поздоровался он, чувствуя себя предателем.

Услышав их радостные голоса, Маркби совсем пал духом. Правда, Денис Фултон мерил его откровенно испуганным, настороженным взглядом.

— Хотите поплавать? — спросила Ли.

— К сожалению, не могу. Я пришел по делу. Денис, мне нужно с вами поговорить.

— Тогда мы с Мередит искупаемся, — дружелюбно предложила Ли. — А вас оставим наедине! — Она скрутила свои длинные волосы и, собрав их в узел на макушке, ловко заколола прическу шпильками. — Пошли, Мередит!

Старший инспектор и Фултон наблюдали за тем, как дамы спускаются в воду и медленно плывут к противоположному концу бассейна. Мередит была отличной пловчихой; Маркби пожалел, что у него нет времени просто полюбоваться ею. Ли двигалась в воде элегантно и небрежно, экономя силы. Видимо, она не очень любила плавать.

— Вы рассказали ей? — напрямик спросил Маркби.

Денис смерил его угрюмым взглядом и капризно выпятил нижнюю губу.

— Нет! Хотя я все время думаю об этом. Зачем ей говорить? Эллен мертва! Сейчас не имеет ни малейшего значения, состоял ли я в двубрачных отношениях или нет. Моя семейная жизнь никого не касается, даже вас!

— Вы заблуждаетесь! — угрюмо возразил Маркби.

Денис насупился.

— Если я кого-то и обманул, то только Ли. Но ведь наши с ней дела никого не касаются, верно? По-моему, я поступаю правильно. Иногда обманывать лучше, чем говорить правду.

— Меня интересует только правда! — сказал Маркби. — Моя цель — выяснить истину. Вынужден вам напомнить, что сейчас я расследую убийство.

— Не поиски ли истины привели вас в наш лондонский дом, откуда вы взяли мою пишущую машинку? — спросил Денис с неприятной улыбкой.

— Насколько я понимаю, вы в курсе нашего визита. Странно, ваша жена выглядит совершенно спокойной.

— Потому что она еще не знает.

— Я думал, что новости передадут вам либо Мерль, либо повар Рауль…

— Звонили оба. По чистой случайности, когда звонил Рауль, к телефону подошел я, а Виктор звонил лично мне. Поэтому Ли по-прежнему пребывает в блаженном неведении! Должен сказать, вы повели себя недостойно. Умыкнули мою машинку — а может, и еще что-нибудь! Кроме того, вы до смерти напугали Рауля и Долорес. По словам Мерля, вы держались крайне высокомерно и привели с собой тяжеловеса из лондонской полиции. Наверное, боялись, что слуги вас не впустят и тогда придется вышибать дверь ногой!

Маркби больше не было жаль Фултона, и он уже не чувствовал себя предателем. Он понемногу закипал.

— Кстати, какие еще тайны вы скрываете от жены? Так нельзя, знаете ли! Все тайное рано или поздно становится явным. Ваша жена все равно все узнает. Почему вы не рассказали ей об Эллен? Я ведь честно предупредил вас заранее и дал достаточный срок! Что же касается нашего визита, она все узнает, как только вы вернетесь в Лондон.

Денис явно заупрямился; он стал похож на избалованного ребенка, не желающего понять, что во взрослом мире его инфантильное поведение недопустимо.

— Ну и ладно, потом расскажу. А вот вы ответьте, зачем вам понадобилась проклятая пишущая машинка?