— Карусельного станка, способного обработать погон башни и корпуса, в России нет, — пояснил свое конструкторское решение Дмитрий Дмитриевич. — Надо его еще поискать в САСШ или той же Германии, купить, дождаться, пока его изготовят, привезут и смонтируют. Года за три должны управиться. А пока решили заменить вращающуюся башню неподвижной рубкой.

Сваривать броневые листы, даже такие тонкие, в России пока еще не умели. Ладно, будем делать корпус из уголков и клепать к ним броню, благо эта технология российскими заводами освоена хорошо и проблем не предвидится.

— А какова толщина брони?

— Лобовая — полдюйма, бортовая — четверть. Я понимаю, что после вашего танка эти цифры кажутся смешными, но при такой мощности мотора, если навесить дополнительную броню, сильно пострадает подвижность, а она и так невелика.

Сергей перевел озвученные инженером цифры в миллиметры, никак не мог привыкнуть к «осьмым», получилось действительно смешно.

— Этого вполне хватит для удержания любой винтовочной или пулеметной пули, — заверил Филиппов.

— Не спешите давать гарантии, Дмитрий Дмитриевич, с недавнего времени в производстве появились патроны с новейшими бронебойно-зажигательными пулями Б-8. Лобовую броню такая пуля не возьмет, а вот бортовую… Подумайте, может, есть возможность увеличить ее хотя бы до… — Сергей на секунду задумался, — трети дюйма. Думаю, этого будет достаточно.

— Приму к сведению, — кивнул инженер.

Новейшие бронебойные пули сильно походили на пули Б-32. Да что там походили, они были один в один. Как и гильзы. Если положить патроны рядом, то основное отличие — маркировка на донышке гильзы.

Тем временем Филиппов перешел к орудию.

— Скопировать вашу Ф-34 можно. Но все ее детали сделаны в метрической системе. Перевести размеры в дюймовые и наладить выпуск получится только через четыре-пять лет, а этого времени, насколько я знаю, у нас нет.

Филиппов не входил в круг лиц, допущенных ко всем историческим датам, но кое-что о грядущих событиях до него дошло.

— Нет, — подтвердил его опасения Сергей.

— Сколько есть? — впился в поручика взглядом инженер.

— Три года. Чуть больше.

— Мало, ничтожно мало, но шанс есть. Продолжим.

Попытка впихнуть в рубку качающуюся часть «трехдюймовки» 1902 года окончилась неудачей. Слишком громоздкое и тяжелое орудие, велика длина отката.

— Тогда я принял решение применить противоштурмовую пушку образца десятого года. Гильза укороченная, в боекомплект больше сотни унитаров помещается. Поскольку лобовой лист не обеспечивает необходимой прочности при выстреле, применена тумбовая установка. Маска пушки для прикрытия противооткатных устройств будет иметь дюймовую толщину брони.

— Дюйм, Дмитрий Дмитриевич, — это, конечно, хорошо, но вы мне лучше скажите, какой будет угол горизонтальной наводки?

— По шесть градусов на сторону.

— А больше никак?

Инженер отрицательно покачал головой. Маловато, конечно, но дальше будет видно.

— Углы вертикальной наводки?

— От минус шести до плюс двадцати восьми.

— Подходяще, больше и не надо. А скорость?

— Расчетная — до восьми верст в час на второй передаче при восьмистах пятидесяти оборотах двигателя и мощности восемьдесят две лошадиные силы.

— А сумеете раскрутить двигатель до таких оборотов?

— Да, должно получиться, опыт мы в Коломне накопили большой.

Изучая продольный разрез будущего танка, Сергей убедился, что время, проведенное Филипповым на Коломенском заводе, потрачено не зря. Чем больше он вглядывался в чертеж, тем больше плюсов находил в этой неказистой внешне машине. Орудие от оси смещено вправо, место механика-водителя — влево. Танк получил полужесткую подвеску от трактора второй модели, только количество катков увеличилось с пяти до восьми при трех поддерживающих роликах. Моторное отделение отделено от боевого глухим листом, что обещает хорошую защиту экипажа от возможного пожара. Боеукладка располагалась в полу, пуле или осколку будет до нее труднее добраться. Топливные баки… Стоп, а где топливные баки?

— Дмитрий Дмитриевич, это что?

— Топливный бак.

— А почему он сверху?

— Так и на тракторе топливный бак сверху. В этом случае насос для подачи топлива не нужен.

— Пойдемте, я вам кое-что покажу.

Сергей привел инженера в бокс, где стояла старая «тридцатьчетверка».

— Темновато немного, но то, что нужно, вы увидите. Обратите внимание на башню. Вмятину на грани видите? Это след от восьмидесятивосьмимиллиметрового бронебойного снаряда, болванки по-нашему. Оплавленное пятнышко видите? Это отметина от фаустпатрона, мы ее «поцелуем ведьмы» называли, экран спас. Вот эта россыпь щербин — пулеметная очередь. А это — даже точно не скажу, что-то мелкокалиберное, зенитка или авиационная пушка.

Инженер коснулся шрамов на броне, которые не смогли скрыть несколько слоев краски.

— Я все понял, Сергей Николаевич, танк — не трактор. В случае повреждения бака бензин потечет прямо на двигатель.

— Да, Дмитрий Дмитриевич, вы все правильно поняли. Трактор может только сломаться, а танк будут целенаправленно уничтожать, используя все огневые средства, какие есть под рукой. Пойдемте, я вас дальше критиковать буду.

Дальнейший разговор продолжился в мастерских, над листами чертежей.

— Задний броневой лист должен откидываться полностью. Полностью, Дмитрий Дмитриевич, и не смейте протестовать, те, кому придется ремонтировать ваш танк в полевых условиях, вам только спасибо скажут. В правом борту надо сделать люк для удобства погрузки боеприпасов и аварийного покидания машины. При такой толщине брони это будет несложно.

Инженер что-то спешно черкал в своем блокноте, торопясь успеть за полетом мысли поручика.

— Вот здесь, здесь и здесь нужно предусмотреть крепления для запасных катков и траков, они же послужат дополнительной защитой от пуль. В крыше рубки нужны два вентилятора. Здесь нагнетающий, здесь отсасывающий, иначе танкисты отравятся пороховыми газами после нескольких выстрелов. Вот сюда поставьте дополнительные топливные емкости, не подключая их к системе питания мотора. Они нужны только для хранения бензина на марше.

— Секунду, Сергей Николаевич, я не успеваю.

После паузы Иванов продолжил:

— Крюки для буксировки спереди и сзади. Люк в днище для эвакуации экипажа.

— Там же всего двадцать дюймов до земли!

— А выбираться из горящего танка под пулеметным огнем вам не приходилось? Жить захочешь — протиснешься.

Сказано это было таким тоном, что возразить инженер не посмел.

— Правильно, что вы предусмотрели командирскую башенку, но все смотровые щели надо закрыть бронестеклом.