Вирджиния пошла наверх. Ее мокрое платье и столь же мокрые нижние юбки казались ужасно тяжелыми — словно корабельный якорь. Но почему же у нее сейчас такое мрачное настроение? Ей очень хотелось поговорить с Шарлоттой, но та, без сомнения, сейчас была занята розысками наемной компаньонки покойных супругов.

Ну, наконец-то! Вот и верхняя площадка лестницы! Вирджиния направилась в свою спальню. Закрыв за собой дверь, развязала шнурки туфель и сбросила мокрую одежду. Потом надела свежие нижние юбки и простенькое дневное платье. Не забыла прицепить к поясу и кошелек на цепочке.

Она вышла из спальни и быстро зашагала к лестнице. Но как странно… Со стороны кухни ни звука! Да, очень странно. Ведь Мэтт уже должен был поставить чайник… И почему же он не переворачивает вверх дном содержимое кладовой в поисках печенья?

— Мэтт, вы нашли чайник и печенье? — прокричала Вирджиния.

Она вошла в кухню и осмотрелась. Мэтта нигде не было. А вращающаяся дверь в кладовую была закрыта. Вирджиния толкнула ее — остановилась в замешательстве. На полу распростерлось тело Мэтта. И он был без сознания.

— Мэтт! — крикнула она.

Но он не шевелился. Однако что-то иное пришло движение. Вирджиния услышала зловещее клацанье-перестук, а потом и заводная кукла неспешно выехала из темного угла. Она была почти трех футов в высоту — до ужаса живая копия королевы Виктории! Каждая деталь была воспроизведена с величайшим мастерством — от миниатюрной короны, усыпанной кристаллами, до полусапожек с рядом пуговиц и траурного одеяния, которое ее величество носила со дня смерти своего возлюбленного Альберта.

А глаза королевы пылали ледяным холодом так, что казалось, все вокруг затопило волной холодной энергии.

Эта атака отозвалась в Вирджинии уже знакомым нервным ознобом, но она все же пыталась сопротивляться.

Тут послышалось металлическое клацанье, и маленькие ножки королевы сделали шаг вперед. Вирджиния в отчаянии напрягала свои, сверхчувственные способности, и заводная кукла остановилась — будто в некотором замешательстве.

Девушка тотчас схватила ближайший к ней тяжелый предмет — огромную чугунную сковороду — и запустила ею в куклу. Сковорода попала точно в цель, и зловещая игрушка опрокинулась. Теперь кукла лежала на спине, перебирая ногами в воздухе. Глаза же дребезжали в глазницах фарфорового черепа, отыскивая утерянную жертву.

Вирджиния схватила Мэтта за ногу и попыталась оттащить его подальше, туда, где смертоносная игрушка не смогла бы его достать. Однако мужчины рода Суитуотер отличались завидным ростом и крепким сложением, и, казалось, состояли сплошь из костей и мускулов. Хорошо хоть, что деревянный пол был ровный и гладкий…

В конце концов, Вирджинии удалось вытащить тяжелое тело Мэтта за дверь кладовой. А затем ей пришлось передышку.

Кукольный механизм клацал, стучал и дребезжал, и из-за этих звуков она не сразу услышала шаги за спиной. А потом было уже слишком поздно…

Ее ноздри уловили дуновение сладкого цветочного запаха и тотчас же пропитанная хлороформом тряпка закрыла рот и нос Вирджинии. После чего чья-то рука обхватила ее сзади, сжав горло. Нападавший прижал Вирджинию к груди, и она вскинула руки, намереваясь вцепиться ногтями ему в глаза. Пальцы ее ухватили очки, и она, сорвав очки с носа мужчины, швырнула их на пол. Послышался треск — стекла очков разлетелись вдребезги.

— Дура! — прорычал Джаспер Уэлч. — Обязательно все усложнять?! Ты чуть не погубила мой великий труд!

Она задержала дыхание, но ядовитые испарения уже заполнили легкие. Голова пошла кругом, и все вокруг заволокло густым туманом. Вирджиния еще продолжала бороться — по крайней мере, ей так казалось. Она уже ничего не знала наверняка.

И минуту спустя ее поглотила ночь.

Зеркала тускло светились язычками пламени. Паранормальный жар охватил Вирджинию еще до того, как она окончательно пришла в себя. Энергию зеркал она узнавала так же безошибочно, как солнечный свет или дождь. Ей даже не требовалось заглядывать в зеркала, чтобы понять, что они — повсюду; и они были полностью напитаны энергией — подобного она и представить себе не могла.

Энергия зеркал взывала к ней, звенела тревожными сигналами, которые и пробудили ее от ужасного сна.

С трудом открыв глаза, Вирджиния очутилась в царстве сверкающего, искрящегося льда, ярко освещенного массивными хрустальными люстрами. Сначала она удивилась — отчего ей не холодно? Всего несколько секунд ей понадобилось на то, чтобы осознать: никакого льда здесь не было и в помине. Она лежала на низкой скамье в длинной комнате с высоким сводчатым потолком, стены которой были сплошь покрыты зеркалами. Искрящиеся плоскости были повсюду; они покрывали стены и даже величественные колонны. Прихотливая мозаика крошечных зеркалец рассыпалась и на потолке, на резьбе и лепнине.

И во всех них кипела и волновалась энергия — паранормальное пламя, пойманное в стеклянную ловушку.

Вирджиния с трудом приподнялась и села. Оказалось, что скамья, на которой она очнулась, обита белым бархатом. На ней по-прежнему было дневное платье — она надела его перед тем, как ее похитили. На поясе же болтался маленький кошелек на цепочке.

Некоторое время Вирджиния сидела, захваченная и околдованная энергией, затопившей всю эту огромную комнату. Наконец, собравшись с силами, она открыла сверхчувственность и заглянула в зеркальную глубину.

Вирджиния приготовилась к страшным видениям смерти, однако в зеркалах не было послеобразов и не было никаких свидетельств того, что в этой зеркальной комнате происходили убийства. Она почувствовала лишь энергию необычайной мощи, запертую в зеркалах.

Вирджиния читала в зеркалах с тех пор, как ей исполнилось тринадцать. Однако то, что она видела и чувствовала сейчас, находилось за пределами ее опыта. Подобное количество чистой энергии, пойманной в зеркальную ловушку, невозможно было даже вообразить!

Медленно и очень осторожно Вирджиния встала на ноги и обнаружила, что зал представляет собой нечто вроде музея. Но собранные тут древние реликвии были из стекла или же имели зеркальное покрытие. И каждый предмет находился на зеркальном пьедестале или же внутри стеклянного футляра. Сочетание с зеркальными стенами, полом и потолком создавало эффект потери визуальной ориентации, и Вирджинии пришлось воспользоваться сверхчувственностью, чтобы не утратить ощущение равновесия.

А потом она вдруг поняла, что энергия шла не только из зеркал. Энергией были насыщены также и выставленные в зале реликвии.

Ей пришло в голову, что эти древние вещицы служили источниками отраженного зеркалами пламени. С течением времени зеркала впитали в себя исходящие от реликвий паранормальные эманации.

Одна из стеклянных витрин стояла на полу, причем формой и размером она напоминала гроб. Предмет был задрапирован белым бархатом. Интуиция подсказала Вирджинии, что ей, возможно, лучше не смотреть, что лежит там, внутри, под белым покрывалом.