Аластор открыл было рот и собрался заявить, что не может позволить себе подобной близости к леди… но тут же одумался. Какого Проклятого? Сам же еще недавно вздыхал о потерянной легкости! Спать сидя, завернувшись в плащ, это последнее дело перед дорогой, тут Айлин совершенно права. Да и не первый раз они заснут рядом…

От воспоминания о прошлом разе заполыхали уши, и Аластор сердито мотнул головой. Глупости! Сейчас все совсем иначе. Он совершенно трезв, а что до репутации леди — их ведь никто не увидит!

К тому же… Невероятно, до свинцовой тяжести век хочется спать!

«Ведь прошлой ночью мы почти не спали, — удивленно осознал Аластор. — И с рассвета в седлах, а привал был совсем короткий… а Айлин еще и дралась! И одна она, пожалуй, действительно замерзнет, это мне случалось ночевать в лесу, а магессе — едва ли!»

— Ладно, — согласился он, понимая, что пауза неприлично затянулась. — Ставь щит. А Пушок предупредит, если что.

Снисходительно посмотрев на него, мертвый волкодав запрыгнул на расстеленную попону и плюхнулся на нее ровно посередине, четко разделив пополам. Айлин с облегчением хихикнула и, разувшись, легла рядом с Пушком, чутко насторожившим уши, совсем как живая собака. Аластор укрыл ее второй попоной и сверху — плащом, сам торопливо стянул сапоги и нырнул под попону с другой стороны. У Пушка действительно был теплый мохнатый бок, и от шерсти совсем не пахло псиной, так что лежать рядом с ним оказалось очень уютно. Да уж, с этикетом в походе придется туго. А уж когда они вернутся, и все узнают…

«Когда мы вернемся, я просто вызову на дуэль любого, кто посмеет оскорбить Айлин, — устало подумал Аластор. — Если у кого-то язык повернется сказать гадость о девушке, рискующей собой ради Дорвенанта…» Он прикрыл глаза и словно провалился в темную прохладную пустоту.

* * *

Проснулся Аластор еще до рассвета, небо едва начинало сереть, но неподалеку уже вовсю пересвистывались ранние птицы.

— В котелок бы вас, — буркнул Аластор негромко, чтобы не разбудить Айлин.

Пусть поспит, пока есть время! А он пока… ох, доберется до ручья и хотя бы ополоснется! Вчера так устал, что совсем об этом не подумал, зато сегодня запах целого дня дороги и лошадиного пота так и бил в нос! Хорошо, что хотя бы лошадок чистить не обязательно — вон, как помята трава, явно покатались сами.

Бросив взгляд на лошадей, Аластор тихо фыркнул: испачканная травяным соком Луна приобрела приятный зеленоватый оттенок. Ничего, в ближайшем же городе он купит щетку и скребницу, а пока придется обойтись так.

— И гриву тебе тоже заплетем, — пообещал Аластор Луне, и та нежно заржала в ответ.

Поднявшись с лежанки, Аластор потянулся, прислушался к беспечному птичьему гомону и направился в сторону журчащего ручья, но шагов через десять налетел на что-то… что-то твердое, но невидимое!

— Ал? — услышал он в тот же миг и резко обернулся.

Растрепанная со сна Айлин сидела на попоне и глядела на него с недоумением.

— Я… к ручью, — пробормотал он, чувствуя себя болваном. — А тут… это и есть твой щит?

— Ну да! Он незаметный и берет совсем мало сил… Ой, Ал, извини, сейчас я его сниму.

Подруга беззвучно шевельнула губами, прищелкнула пальцами, и Пушок, до того смирно лежащий рядом с ней, поднял лохматую морду, поставив уши торчком и поворачивая их в стороны. Вскочил и в два прыжка — только земля из-под лап брызнула! — метнулся за кусты.

«Как будто всю ночь честно ждал, когда же пустят погулять!» — подумал Аластор и усмехнулся: Пушок так старается казаться живым, что у него это отлично получается! И тогда приходится напоминать себе, что он — умертвие.

Ручей был совсем недалеко от магического щита, шагах в десяти, и Аластор невольно поежился, то ли прохладой веяло от воды, то ли раньше щит укрывал еще и от ветра. Но желание помыться было сильнее холода. Он поспешно разделся и быстро, чтобы не успеть передумать, окунулся, выругался сквозь зубы и окунулся в неглубокий, примерно по пояс, ручей еще раз, яростно растерев себя ладонями. Ох, Пресветлый Воин, благослови месьора д'Альбрэ за то, что бегать и обливаться под его началом приходилось в любую погоду, кроме, разве что, зимы!

На одежду Аластор посмотрел с тоской: натягивать потное белье на чистое тело было ужасно неприятно, а стирать… ну не просить же, в самом деле, Айлин! Не говоря уже о том, что сушить вещи негде и некогда, а ехать в мокрых подштанниках… Бррр, даже подумать противно! Вот, значит, нужно купить еще и пару смен белья. И столько всего, что мысли разбегались, когда Аластор попытался сообразить, без чего в дороге не обойтись. Матушка расстроится, когда узнает. Она с такой любовью собирала для отряда все необходимое!

Да, пока придется потерпеть. Натянув несвежую, но хотя бы сухую одежду, он еще раз пожалел, что к седлу Искры были приторочены только секиры и плащ. Хоть бы маленький котелок! Да что там — хоть бы фляжку взять с собой догадался! Вот у предусмотрительного месьора д'Альбрэ всегда при себе чеканная серебряная фляжка, которую вполне можно подогреть на углях и попить горячего.

Вспомнив о месьоре, Аластор еще сильнее помрачнел. Только бы вспыльчивый фраганец не высказал лорду Бастельеро все, что думает! В великодушие бывшего главнокомандующего, а ныне лорда-протектора, нисколько не верилось. Когда Бастельеро узнает, что беглецы ускользнули, не захочет ли он сорвать злость на их спутниках? Это по закону д'Альбрэ ровным счетом не в чем обвинить, но сейчас для всего Дорвенанта один закон — воля лорда-протектора. «Я ничего не могу сделать с этим, — угрюмо подумал Аластор. — Значит, нечего и думать. Пока что моя забота — Айлин и дорога к Озерному краю».

— Ал! — звонко и почему-то очень радостно позвала его Айлин, будто услышав мысли. — Смотри, что у меня есть! Твоя матушка была так заботлива!

Вернувшись к лежанке, Аластор увидел, что в руках у сияющей подруги сверток, из которого выглядывает подрумяненный бок пирожка. Он невольно сглотнул слюну, а в животе предательски заурчало.

— Знаешь, я что-то не очень голоден, — постарался сказать Аластор как можно небрежнее. — Ешь сама.

Карта тоже осталась у д'Альбрэ, но Аластор отлично ее помнил и знал, что ближайший город в двух днях пути. А в лесах вокруг Дорвенны не так уж много дичи. И времени для охоты у них нет.

— Ал, не морочь мне голову, — очень взросло вздохнула Айлин и решительно протянула ему пирожок. — Тебе силы нужны не меньше, чем мне. Тут еще на обед парочка осталась, — заглянула она в сверток, — а там видно будет.

Она улыбнулась, достала пирожок и откусила от него, а Аластор почувствовал, что его переполняет горячее восхищение и благодарность. Какая замечательная девушка досталась ему в спутницы и подруги! Ни слова жалобы, а ведь она не может не понимать, как изменилось их положение с потерей отряда.

Он сел рядом и принялся уплетать холодный, но все равно восхитительно вкусный пирожок с мясом, стараясь не торопиться и растянуть его подольше, чтобы обмануть желудок.