что Горбатый Крули умудрился убежать, когда склеенная куча людей направлялась в Обитальню. Мирон хоть и напутал названия, но все же сказал главное – как называется само исцеляющее зелье, «Милость Алирана». Этот рецепт Крули знал давно, и ему не составило труда собрать ингредиенты со своих запасов дома.

- Но я бы сам не рискнул убежать, - скромно продолжал рассказывать историю сгорбленный теневой зельевар, - К этому меня подтолкнул господин Скряга Трюмирос. Когда он увидел, что желтая слизь отклеивается от меня, он подмигнул мне и повелел убежать варить зелье. Сказал, чтобы я сделал это ради Белославы.

Тем временем сам Скряга так сопротивлялся аресту, что его повязали полностью и засунули в рот тряпку, а трость забрали как «вероятно краденый товар».

- Господин Скряга, - c нескрываемым восхищением взглянула на него Белослава, - Настоящий рыцарь, отблагодарил меня за спасенную трость.

- Вот только трость у него опять отобрали, - заметил Амитас, - Да и не совсем он рыцарь.

- Белослава умеет замечать доброе в людях, и закрывать глаза на недостатки, - сказал Клясень и обратился к ней, - Я предвещаю тебе благородные будущие дни и цветущий путь, усеянный добром.

- Клясень, неужели это ты? – подняв брови, удивился Луд, - Ты не изменился. Или изменился? Что-то в тебе явно переменилось. Сколько же я спал?

- Довольно много, сударь, - сказал Мирон, - Истории надолго хватит рассказывать. Такое происходило! Никто не поверит. Высплюсь в телеге и все расскажу.

Мирон ни на что не намекал, но Луд расценил это как просьба укрыться в телеге и хорошенько выспаться. Все-таки вся ночь ушла на эти приключения.

Солнце уже давно ослепляло своим ласковым светом, ночная прохлада потихоньку уступала место еле уловимой теплоте. Луд и его отряд решили добраться до телеги, их сопровождали Белослава с отцом, кучер, Крули и зачем-то приставший Глитус. Пообещал прийти и староста, как только решит заботы по задержанным и по разбитой жене Вее. Магуша еще до прихода ушла домой высыпаться, сказав, что впервые видит такой бардак и не хочет ввязываться в эти грязные дела.

Со всеми задержанными поступили следующим образом. Староста решил позвать волшебника ветви Льда и Снега, чтобы тот своим посохом поставил каждому задержанному на лоб Печать морозного надзора. Каждый, кого отправили на работы, должен был находиться в определенным местах в определенное время. А если тот нарушал порядок, или на того жаловался надзиратель работ, то в месте печати на лбу возникало сильное обморожение, которое никто не мог терпеть. Никто не стал сопротивляться, кроме Скряги и свинолицего. Старик Трюмирос выдержал только одно обморожение, а свинолицый продержался целых три, но чуть не лишился рассудка. Единственный, кто избежал наказания, был Рантаг, за него вступился староста и уверил всех, что кузнец всегда был человеком надежным.

Глава 44. Отбытие

А тем временем отряд Луда готовился в путь. Мирон рассказал про все приключения, что с ними случились, и только сейчас представил Амитаса.

- А еще он новобранец нашего отряда, - добавил Мирон, - За заслуги в побеге из разбойничьей дыры.

- А... разве не я решаю, кого взять или не взять в отряд? – возмутился Луд, - Или… я уже не в отряде?

- Успокойтесь, - рассмеялся Мирон, - Вы же были в дреме, сударь, а, значит, я решал за вас.

- Да… действительно, - растерянно сказал Луд, - Должен же кто-то решать, пока я спал. В любом случае, - он повернулся к Амитасу, - Рад видеть тебя в своем отряде! Нам всегда нужны такие сильные и молодые люди, как ты, Атамис.

- Амитас, - поправил тот.

- Да, Амитас. Вот.

Сам же Амитас чувствовал, что Луду неловко видеть совершенно нового человека у себя в отряде, с которым уже все побратались, и решил по возможности помалкивать.

- Так почему у нас новая повозка, говоришь? – вновь обратился Луд к своему уже бывшему кучеру, - Ту разнесли, а эта досталась от того жуткого старовера?

- Именно, - подтвердил Мирон, - И как раз Клясень сейчас выкидывает все его вещи.

- Не хотелось бы призвать еще какого-нибудь оборотня, - сказал Клясень, швыряя вещи из повозки прислужника Гунтогрога в большой мешок на земле.

- Их надо сжечь! – настоятельно сказал Велемир, - Не дай Алиран, чтоб еще что-нибудь такое я увидел на старости лет. Как вспоминаю, как то чудовище из земли вылезло, сразу пить хочется.

- Тебя всегда пить хочется, отец, - упрекнула отца Белослава, - А что с вашей спиной? – спросила она Луда, - Затянулись нарывы?

- Да, затянулись, - ответил Луд, - Наверное. Я их не вижу на спине, только чувствую. Как-будто корочка осталась.

- Значит, скоро полностью заживет, - сделала вывод Белослава, - Когда кожа покрывается корочкой, беспокоиться уже не стоит.

Луд как всегда заметно менялся в присутствии женщин, особенно тех, которые рвутся спасти его. К тому же, Белослава была необычно милой и красивой, а такие девицы затуманивали его голову порядочно.

- Что вы, - начал Луд, - Я переживал в своей жизни и куда худшие ранения. Однажды, когда сражался за честь бедняков в Великограде, меня окружили сразу пять воинов…

Но он прервался, видя, как подошли староста деревни, Рантаг и еще один юноша. Это был тот самый веселый юноша, который торговал хитроумными игрушками и потом угодил за решетку.

Первым высказался староста деревни. Он выглядел настолько измученным, что непонятно было, то ли он поседел за ночь, то ли просто голова его была грязной и немытой.

- Что ж, вот вы и уезжаете, - сказал он, - Я не буду задерживаться и задерживать вас. Вы устали, и я тем паче. Вам предстоит еще немало времени провести в дороге, а мне завтра разгребать последствия Драконьей ярмарки. С женой еще хлопоты, - потом он повернулся к Белославе, - Суд будет завтра… вернее, уже сегодня, вечером, когда солнце прикоснется к земле.

- Над Рогнедой? – спросила Белослава.

- Да, над ней. Ты желаешь и суда над моей женой? Пусть будет так.

- Нет, не желаю, - сказала поспешно Белослава, - Мне кажется, она уже осознала проделанное ею. А кара постигнет ее в любом случае, если того пожелает Святой Алиран.

- Справедливо, справедливо, - согласился староста, кивая головой, - Ну, давай, увидимся завтра… то есть, сегодня вечером, -