– Ты такая яркая девушка, Мэйв, – говорит мисс Хэзер приветливым тоном. – У тебя такой большой потенциал.

Всю свою жизнь я слышу о своем потенциале. Слово «потенциал» всегда произносилось так, как будто это огромный сундук с сокровищами, к которому мне просто нужно найти ключ. Но теперь оно звучит по-другому. Как будто я какой-то плод, переспелый и мягкий.

Она проводит рукой по столу, ненадолго задерживаясь над ящиком с чайными пакетиками.

– Если мы собираемся работать вместе в Японии, нам нужно настроиться на одну волну, – говорит она, продолжая улыбаться.

Я вдруг вспоминаю слова Аарона о том, как его привезли в город в Калифорнии, откуда он был родом и где он осушил Колодец, а затем быстро доставили в другое место. Так вот к чему вся эта история с Японией? Они просто аккуратно подводят к тому, чтобы осушить меня, а затем вывезти из Килбега?

В голове у меня вновь разгорается зеленый свет, заставляя сопротивляться и искать обходные пути. Я начинаю ценить зеленый свет. Несколько месяцев я следовала за обрывками чужих лучей, и мне даже не приходило в голову спросить, на что может быть похож мой собственный.

– Итак, – деловито говорит Хэзер. – Так что ты хотела сказать об Аароне?

Вспышка зеленого света настолько красива, что я не сразу понимаю, что не могу пошевелиться.

30

Хэзер встает со своего места, подходит ко мне и наклоняется, опираясь всем весом на край стола.

– Ты изменила прическу, – спокойно произносит она, беря в руки прядь волос. Мышцы мои скованы, тело застыло, как в тот раз, в автобусе. – Или… хм-м. В любом случае в тебе что-то изменилось.

Она проводит большим пальцем по другому локону, оценивая его шелковистую тяжесть. Пальцы ее касаются моего лица, но я даже не вздрагиваю.

Хэзер что-то шепчет, и локон, который она держит, распрямляется. Я ощущаю, как у меня сводит плечи, как скрипят кости.

Она заглядывает мне в глаза и долго смотрит. Рука ее идет вверх по моей руке, слегка сжимая ее в локте. Такое впечатление, будто меня осматривают как лошадь для продажи.

Она кладет мне руку на плечо. Затем на шею. Ее рука слишком теплая – помимо крови, ее разогревает еще что-то. Другой рукой она опирается на стену, словно пытаясь раздвинуть границы Душегубки. Зеленый свет переполняет меня, освещая каждый уголок моего парализованного тела. Сейчас, когда ему не мешают никакие движения, никакие мои заботы, он окончательно поселяется в моем сознании и получает возможность обратиться напрямую ко мне со всей ясностью.

«Послушай, – говорит он. – Послушай».

«Что? В чем дело?» – спрашиваю я.

«Школа Святой Бернадетты и есть Колодец».

Меня словно волной накрывает осознание. Вот почему захлопнулась за мной дверь Душегубки в тот день прошлой зимой. Вот почему меня нашла колода карт Таро, которую принесла в школу Харриет Эванс. Вот почему, несмотря на свою редкость, в эту школу ходили два сенситива, пусть и с разницей в тридцать лет. И вот почему в наших семьях раньше никого не отправляли в платные школы. Меня ведь и не собирались переводить в школу Святой Бернадетты. Предполагалось, что я пойду в ту же бесплатную школу, в которую ходили мои братья и сестры. Но у меня были такие плохие оценки, что родители испугались – вдруг я совсем ничего не буду понимать в школе покрупнее. Харриет же получила стипендию. Самую первую из тех, что предложила сестра Ассумпта. А что до этого? Была ли и раньше в школе какая-нибудь ученица из сенситивов?

Вот почему сюда устроилась на работу мисс Бэнбери, и не только чтобы находиться рядом со мной.

Хотя, конечно, сейчас она находится очень даже рядом со мной.

Ее пальцы поднимаются по моей шее – такие горячие, как будто это батарейки, которые должны питать какой-то прибор.

– Такой большой потенциал, – повторяет она, и я снова ощущаю себя подгнившим плодом. Сорванным и лежащим на земле в ожидании разложения.

На секунду у меня появляется мысль, что она собирается задушить меня. Что она убьет меня тут же, на месте, положив тем самым конец всему. Может, мне стоило просто согласиться на поездку в Японию? Насколько реальна угроза? Я представляю, как мое обездвиженное тело падает на пол, а она успевает поглотить последний сгусток испущенной мною магии.

Но она меня не душит. Вместо этого она дотрагивается до моих губ, а затем проводит пальцем по зубам.

«Наверное, я не умру прямо сейчас, – проносится мысль в глубине моего сознания. – Возможно, она хочет получить нечто через мое горло».

Подумав о своих зубах, я смотрю на ее зубы, обнаженные в улыбке. Я смутно вспоминаю прочитанную в обратном порядке лекцию про президента Линдона Джонсона. Который родился и умер в одном и том же городе. Может, и меня ожидает такая же участь?

Забавно, какие нелепые мысли могут посетить голову, когда тебе засовывает в рот палец женщина.

Потом она замирает. В глазах пробегает отблеск сомнения, ноздри расширяются. Я ощущаю, как ее хватка ослабевает, как кровь вновь приливает к моим рукам. Как во мне снова закипает ярость. Я вырываю руку – так стремительно, что перед глазами пляшут черные пятна, как бывает, если слишком быстро включить и выключить свет.

Но пятна не исчезают, а остаются на ней, двигаются по ее лицу, прикрепляются к ней, расширяются.

Нет, не пятна.

Дыры.

Мисс Бэнбери вцепляется руками в свое лицо и полностью отпускает меня. Дыры двигаются, открываясь и уменьшаясь. Размером то с булавку, то с кошачий глаз.

Мышцы мои расслабляются, ее хватку прерывает… нечто, что бы это ни было. Я выбегаю из кабинета и вижу в коридоре Аарона, прижавшего ладони к стене. Как раз напротив Душегубки.

Я вспоминаю, что это и есть его дар. Я вижу в людях свет. А он видит дыры.

– Мэйв, уходим отсюда, – говорит он, немного отвлекаясь от своего занятия. – Я не могу долго держать ее так.

Но я не собираюсь сбегать. По крайней мере не сразу.

– Что ты делаешь?

Аарон не отвечает. Он слишком сосредоточен, и его пальцы крепко прижаты к стене, как будто он собирается взобраться на нее.

Мисс Бэнбери опускается на пол, царапая руками кожу, и рычит как животное.

– Мэйв, уходи.

Черные пятна продолжают ползать по мисс Бэнбери, словно перепуганные тараканы. Но, похоже, они уже не так сильно отвлекают ее. Похоже, она уже начинает бороться с ними. Мне кажется, что действия Аарона доставляют ей не столько физическую, сколько психологическую