– В таком случае Сириус Ксерион должен вас устроить.

– Где я могу его найти?

– В Сан-Марко, монастыре Фра Анджелико, ныне превращенном в музей.

* * *

– Мы движемся в правильном направлении! – воскликнул Марк.

– А если там засада? – предположила Апсара.

– Вполне возможно, – признал Марк. – В таком случае тебе лучше остаться в отеле.

Взгляд, которым она его наградила, отбил у него всякое желание настаивать. Брюс решил не вмешиваться. Молодая женщина проехала тысячи километров не для того, чтобы сидеть без дела.

– Я дам тебе то же, что есть у нас с Брюсом: часы, подключенные к интернету, которые позволят нам всегда оставаться на связи. Такой модели нет в продаже. Забудь о том, какие они красивые, и спрячь их под рукав.

Марк научил ее пользоваться часами. Камбоджийка безошибочно повторила все действия.

– Мы с тобой будем образцовыми туристами в Сан-Марко. Брюс будет следить за тем, что происходит снаружи, и в случае опасности даст нам знать. Или нам повезет застать Сириуса Ксериона за работой, или же мы достанем его адрес.

* * *

В монастыре Сан-Марко, реконструированном в 1437 году архитектором Микелоццо, находилось не менее сотни произведений Фра Анджелико, «брата ангельского», которого на самом деле звали Гвидо ди Пьетро. Будучи духовным наставником монахов доминиканцев,[136] он создал мастерскую, где его подопечные учились делать чертежи и рисовать. Иллюстрирование рукописей из библиотеки было доведено до совершенства. Сам монастырь, зал капитула, трапезная, богадельня, личные кельи монахов – всё в этом невероятном монастыре было расписано. Это были, разумеется, работы на религиозные темы, но часто представленные удивительным образом, как, например, в работе «Осмеяние Христа», где Христос был изображен с завязанными глазами, как адепт древних сект перед обрядом инициации.

И потом, это золото, светящееся с многих картин и фресок, это алхимическое золото, происхождение которого было известно Сириусу Ксериону и которым он не уставал любоваться.

Явившись по просьбе хранителя, он в который раз поднялся по высокой лестнице, ведущей на площадку, от которой до келий оставалось всего пару ступеней.

Хранитель уже ждал его перед фреской «Благовещение», изображающей ангела, склонившегося перед Марией. Слева от этой сцены небольшой палисадник скрывал сад алхимиков, где зарождалось Великое Делание. Посланник Царя Небесного сообщает Небесной Матери, первоматерии, которую символизировало девственное молоко, весть о будущем появлении нового золота.

– Меня беспокоит верхняя крайняя точка ореола Девы Марии, – объяснил хранитель. – Вы не считаете, что он немного потускнел?

Последняя реставрация вернула весь блеск этому произведению, одному из основных у Фра Анджелико: нимб – золотой диск над головами блаженных в Древнем Египте – был самым красочным доказательством превращения.

Сириус Ксерион внимательно осмотрел работу.

– Ничего серьезного. Я займусь этим завтра.

Эхо от разговоров внизу лестницы.

Какой-то мужчина спрашивал у охранника, где он может найти Сириуса Ксериона или же хранителя музея. Служащий ответил, что они только что поднялись к кельям.

– До скорого, – прошептал алхимик, спеша спуститься по лестнице.

Низко опустив голову, он встретился взглядом с Марком и Апсарой, ни на секунду не сомневаясь в том, что ускользает прямо из рук парочки убийц.

Марк обратился к мужчине в синем костюме, рассматривающему фреску «Благовещение».

– Вы хранитель музея?

– Совершенно верно.

– Я ищу Сириуса Ксериона. По срочному и очень важному делу.

– Он был здесь, решал одну техническую проблему, но только что ушел.

Апсара сразу же предупредила Брюса, который прохаживался мимо монастыря, вглядываясь во всех посетителей, и он тут же бросился в погоню за беглецом.

– Вы знаете его адрес?

– А кто вы?

– Друг.

Хранитель нахмурился.

– Ваша просьба довольно… своеобразна. Простите меня, у меня встреча.

– Меня зовут Марк Водуа. Сириус Ксерион в смертельной опасности. Я должен найти его до того, как это сделают его преследователи.

– Сириус в опасности? Но это мирный старичок, которого заботит только флорентийское искусство!

– Тем не менее это правда. И если вы не сообщите мне его адрес, вы будете считаться соучастником преступления.

Хранитель вздрогнул:

– Водуа… Вы не принадлежите к семье одного из наших самых щедрых меценатов?

– Я его сын.

Аргумент подействовал. Если бы не вмешательство Водуа, некоторых служащих пришлось бы уволить. К тому же не похоже было, что молодой человек шутит.

– Сириус Ксерион живет в старом домике, который не так-то просто отыскать.

Марк зафиксировал все указания.

* * *

Ни Брюс, ни Апсара не были знакомы с архитектурой Сан-Марко: пытаясь найти сбежавшего старика, которого они никогда не видели, они неслись во все стороны. А он знал, как сбежать.

Вновь встретившись, камбоджийка и шотландец от отчаяния выругались.

В дверях монастыря – Марк.

– Мы его упустили, – в ярости прокричал Брюс.

– У меня есть адрес. Бежим.

* * *

Сириус Ксерион перевел дыхание. Он не боялся смерти, но только что он был в двух шагах от расправы, которую отсрочил его инстинкт выживания. Несмотря на то что от преследователей его отделяло совсем небольшое расстояние, знание местности позволило ему от них оторваться.

О возвращении домой не могло быть и речи. Наверняка там его уже поджидали другие убийцы. Алхимик подумал про Великое Делание, недавно законченное и оставленное на видном месте в лаборатории. Непосвященные не будут знать, как им воспользоваться.

Пройдя по улицам добрых полчаса, Сириус Ксерион зашел в бар и заказал себе пива, чтобы утолить жажду. Он был готов к вторжению вооруженных людей, которым у него не будет силы противостоять.

Так проходили минута за минутой.

– Сегодня неплохой денек, – сказал официант, – может быть, еще пива?

– С удовольствием.

Ксерион подумал о своих убитых братьях и о двух уцелевших. Единственное его спасение – это покинуть Италию и найти прибежище у них, если они еще целы. Что касается Главы Высших неизвестных – в этом не было никаких сомнений. В противном случае мировые СМИ целыми часами, а то и целыми днями говорили бы о его уничтожении. Однако его самый близкий союзник, возможно, уже идентифицирован, а без него у Сириуса Ксериона не было никакого шанса на выживание.