– Комнату? – переспросил Дэниел.

Френсис энергично закивала.

Маркус, все это время молчавший, откашлялся:

– Должно быть, он повез ее в гостиницу.

Дэниел глянул на друга, кивнул и снова обратился к юной кузине:

– Френсис, как по-твоему, сможешь узнать экипаж?

– Да! – воскликнула она, широко раскрыв глаза, – Конечно, да!

– О нет! – прогремела леди Плейнсуорт. – Она не поедет с тобой на поиски сумасшедшего!

– Другого выбора все равно нет, – бросил Дэниел.

– Мама, я хочу помочь, – упрашивала Френсис. – Пожалуйста, я люблю мисс Уинтер!

– Я тоже, – тихо вторил Дэниел.

– Я поеду с вами, – решил Маркус, и Дэниел послал ему взгляд, исполненный глубочайшей благодарности.

– Нет! – продолжала протестовать леди Плейнсуорт. – Это безумие! И что вы собираетесь делать? Дэниел, ты понесешь ее на спине, когда ворвешься в какой-то паб? Прости, я не могу позволить…

– Он может взять с собой форейторов, – вмешалась мать Дэниела.

Потрясенная леди Плейнсуорт обернулась к ней:

– Вирджиния!

– Я тоже мать, – ответила леди Уинстед. – И если что-нибудь случится с мисс Уинтер… – Она понизила голос до шепота: – Мой сын будет безутешен.

– Ты позволишь моему ребенку стать разменной монетой в этой истории?

– Нет! – Леди Уинстед свирепо сжала руки сестры: – Я никогда бы так не поступила. Ты это знаешь, Шарлотта. Но если мы все сделаем правильно, не думаю, что Френсис грозит какая-то опасность.

– Нет, – упорствовала леди Плейнсуорт. – Нет, я не могу согласиться. Не стану рисковать жизнью моего дитя…

– Она не покинет экипаж, – поклялся Дэниел. – Вы тоже можете поехать.

И тут… он увидел это по ее лицу. Она была готова смягчиться…

Он взял ее за руку:

– Пожалуйста, тетя Шарлотта!

Она дернулась и громко всхлипнула. И наконец кивнула.

У Дэниела подогнулись ноги от облегчения. Он еще не нашел Энн, но Френсис действительно была его единственной надеждой. И если бы тетка запретила дочери сопровождать его в Хампстед, все пропало бы.

– Нельзя терять время, – сказал он. – В моем ландо место только для четверых. Как быстро вы можете приготовить экипаж, чтобы последовать за нами? На обратном пути нам понадобятся места для пятерых.

– Нет, – покачала головой тетка. – Мы возьмем наш экипаж. В нем усядутся шестеро, и что всего важнее – там есть места для форейторов. Кроме того, нас будут сопровождать вооруженные люди. Я не позволю тебе и близко подпустить мою дочь к этому безумцу без вооруженных охранников на запятках и козлах экипажа!

– Как хотите, – согласился Дэниел. Он не мог спорить. Будь у него самого дочь, он защищал бы ее так же свирепо.

Тетка повернулась к одному из лакеев, бывшему свидетелем всей сцены:

– Немедленно велите приготовить экипаж.

– Да, мэм, – ответил он, прежде чем броситься бежать.

– Теперь и мне место найдется, – объявила леди Уинстед.

Дэниел ошеломленно уставился на мать:

– Ты тоже едешь?

– Моя будущая невестка в опасности! Неужели я буду отсиживаться и ждать, пока вы ее спасаете?

– Хорошо, – сдался Дэниел, потому что особого смысла спорить не было. Если для Френсис все это довольно безопасно, мать он тем более сумеет защитить. – Но ты в гостиницу не войдешь, – строго добавил он.

– Мне бы это и в голову не пришло. У меня есть свои таланты, но в их число не входит умение сражаться с безумцами. Я уверена, что буду только мешать.

Все поспешили выйти на улицу и дожидаться экипажа там. Но тут из-за угла площади выехал фаэтон, мчавшийся с большой скоростью. Дэниел потрясенно осознал, что им управляет Хью Прентис, только благодаря искусству которого фаэтон еще не перевернулся.

– Какого черта!

Дэниел устремился вперед и перехватил поводья. Хью неуклюже слез.

– Твой дворецкий сказал, что ты здесь, – сообщил Хью. – Я весь день тебя искал.

– Утром он уже заезжал в Уинстед-Хаус, – добавила мать. – До исчезновения мисс Уинтер. Она сказала, что не знает, куда ты поехал.

– Что происходит? – спросил Дэниел Хью. Его друг, лицо которого обычно было бесстрастной маской, осунулось от беспокойства.

Хью протянул ему листок бумаги.

– Я получил вот это.

Дэниел быстро пробежал глазами послание. Почерк был разборчивым, буквы аккуратно выведены, но по их угловатости видно, что писал мужчина.

«У нас есть общий враг», – было написано в записке. Автор просил также оставить ответ в одном из пабов Мэрилебона.

– Кервель? – выдохнул Дэниел.

– Значит, ты знаешь, кто это написал? – удивился Хью.

Дэниел кивнул. Джордж Кервель вряд ли знал, что они с Хью не были и не будут врагами. Должно быть, наслушался сплетен, если предположил что-то в этом роде.

Дэниел наскоро посвятил Хью в суть происходившего. Тот оглядел подкативший экипаж Плейнсуортов и заметил:

– У вас есть место еще для одного.

– Это необязательно, – отказался Дэниел.

– Я еду, – постановил Хью. – Пусть я не могу бегать, зато чертовски меткий стрелок.

При этих словах Дэниел и Маркус с недоверием на него уставились.

– Когда трезв, – прояснил Хью, имевший совесть покраснеть. Слегка. Дэниел сомневался, что друг способен краснеть по-настоящему. – А я совершенно трезв, – добавил Хью, очевидно, чувствуя необходимость уточнить этот факт.

– Садись, – согласился Дэниел, кивнув в сторону экипажа. Удивительно, что Хью не заметил… – На обратном пути мы посадим леди Френсис на колени ее матери, чтобы освободить место для мисс Уинтер, – добавил Хью.

Что ни говори, а он всегда все замечает!

– Едем, – воскликнул Маркус. Леди уже сидели в экипаже, а сам он поставил ногу на ступеньку.

Все они представляли собой самую странную компанию спасателей, но когда экипаж с вооруженными лакеями в качестве охраны покатился вперед, Дэниел не мог не подумать, что у него прекрасная семья. И единственное, что может сделать ее лучше, – это Энн, которая станет носить его имя и всегда будет рядом.

Но сейчас он мог только молиться, чтобы они успели в Хампстед вовремя.

За всю свою жизнь Энн не раз испытывала минуты ужаса. Когда она ударила ножом Джорджа и осознала, что наделала, страх был парализующим. Когда лошади Дэниела понесли и ее выбросило из экипажа, она оцепенела от страха. Но ничто, ничто не сможет сравниться с тем моментом, когда она, сообразив, что экипаж Джорджа Кервеля замедлил ход, наклонилась к Френсис и прошептала: