открыл глаза и посмотрел на Кона. — Я не могу увидеть, кто направил магию на Риса, только воздействие.

— Что нам ни о чем не говорит, — сказал Лэит в наступившей тишине.

Кон повернулся к Келлану.

— Только дракон может использовать нашу магию. Единственный другой Король — Ульрик.

— Да, но мы связали его магию, — сказал Кирил.

Пристальный взгляд черных глаз Кона впился в него.

— Он нашел способ. Может, ему помогают Друиды или даже Фейри. Плевать я хотел на мотив. Теперь я убедился — пришло время мне убить Ульрика.

Глава 35

В одну секунду Шайра боролась за жизнь с черным дымом, а в следующую ее окружил такой яркий свет, что она не могла открыть глаза. Она сидела, съежившись, с плотно зажмуренными глазами, ожидая, когда смерть настигнет ее.

Вот только ничего не происходило.

Секунды растянулись в мгновения. Шайра осмелилась приоткрыть глаза и посмотреть, горит ли еще свет. Он светил, но далеко не так ослепительно, и этого хватило, чтобы прогнать всю тьму.

Нежная рука коснулась ее плеча, и женский голос, добрый и мягкий, сказал:

— Теперь ты можешь открыть глаза, Шайра.

Она не узнала голос. И что важнее, ни один Тёмный Фейри никогда не говорил бы так… приятно. Шайра привыкла ко вкусу страха, но теперь в ее арсенале прибавилось и мужество.

Она подняла голову и одновременно распахнула глаза, только для того, чтобы у нее перехватило дыхание, когда она оглядела комнату. Та оказалась заполнена цветами — некоторые высокие, некоторые низкорослые, — но каждый лепесток отливал краской от яркой до пастельной. Пол и потолок были белыми, как и высокие колонны, поддерживающие крышу. Здесь не было стен, просто открытое пространство, на котором не было видно ничего, кроме ярко-голубого неба и сочной зеленой травы.

С колотящимся о ребра сердцем, Шайра встала на дрожащие ноги. Она знала, где находится, но не могла поверить, что это возможно.

— Я так понимаю, что удивила тебя.

Шайра обернулась на звук голоса. и остановила взгляд на женщине невыразимой красоты с длинными, ниспадающими локонами угольно-черных волос и глазами, которые сверкали серебром. Ее улыбка была доброй, а глаза понимающими. Шайра вдруг отчетливо поняла, что у нее красные глаза, а в волосах есть серебристая прядь. Шайра огляделась, ища кого-нибудь еще тут, и в тот момент заметила очень человеческую одежду на Светлой Фейри.

— Ты знаешь, где ты, но знаешь ли ты, кто я? — спросила она.

Шайра покачала головой.

— Это вы доставили меня сюда?

— Да, Шайра. А я — Узаэль.

Королева Светлых Фейри. Шайра почувствовала, как у нее ослабли колени. Она стояла перед правительницей Светлых и понятия не имела почему.

Узаэль улыбнулась и махнула рукой в сторону ряда стульев.

— Почему бы нам не присесть? Ты пережила небольшой шок.

Ноги Шайры казались деревянными, когда она последовала за Узаэль к изящным на вид мягким стульям нежно-зеленого цвета. Она опустилась на один и стала ждать продолжения речи королевы.

Узаэль долго смотрел на нее, а потом попросила:

— Расскажи мне о Кириле.

— О Кириле? — Одна мысль о нем вызывала боль в центре груди Шайры. — Он хороший человек. Благородный Король Драконов.

— Да. Однако я хочу знать, что ты думаешь о нем.

Шайра положила руки на колени, мысленно возвращаясь к недолгому времени, которое она провела с ним. В груди затрепетало при воспоминаниях о поцелуях, а желание разгорелось при мысли о том, чтобы оказаться в его объятиях.

Она сморгнула набежавшие слезы.

— Кирил доверял мне, в отличие от моей же семьи. Он предложил мне убежище в Дреагане, если я захочу. Он не похож ни на одного мужчину, которого мне доводилось встречать. Или еще доведется. Он мне очень дорог.

Я очень люблю его. Она не осмеливалась сказать кому угодно о своей любви. Шайра Тёмная Фейри. Ее могут принять только ей подобные. По крайней мере, раньше так было. Сейчас и они бы этого не сделали.

— Ты рисковала жизнью, чтобы помочь ему, хотя он считал, что ты его предала, — сказала Королева.

Шайра сглотнула, сосредоточившись на Светлой Фейри.

— Я знала, что он не станет слушать мои объяснения, да они и не имели значения. Он пришел спасти Ри, а его друзья пришли за ними. Я просто хотела помочь.

— Ты знаешь, что Балладин когда-то был высоко ценимым членом моего двора и армии?

— Да, он упоминал об этом.

— Тарейс сломал его, как и многих других из моего народа, — печально произнесла Королева. — Ри была потеряна без Балладина. Он был ей как брат.

— Он любил ее.

Губы Узаэль сжались.

— Да, знаю. Все знали, кроме Ри. Я думала, что Ри, возможно, однажды рассмотрит его в качестве будущего мужа, но потом она встретила…

Она замолчала, но Шайра знала, кого она имела в виду.

— Короля Драконов.

— Да. Их любовь была мгновенной и всепоглощающей. Они не смогли противиться чувствам.

— Вы одобрили это?

Узаэль слегка ухмыльнулась.

— Это не имело бы значения. Их было не остановить. Пока… он не покончил с этим.

— Вы знаете почему?

Она покачала головой.

— Только они двое знают правду, и сомневаюсь, что кто-то из них когда-нибудь кому-нибудь расскажет. Ри вернулась к нам сломленной. Именно Балладин помог исцелить ее. По крайней мере, мы так думали. Ри, в потерянном состоянии, рискнула зайти не в тот проход. Она пошла на территорию Тёмных Фейри, заметь, куда даже я не осмеливаюсь пойти.

— И он пришел к вам за помощью? Ее возлюбленный? — догадалась Шайра.

— Да. Как только узнал, куда она пошла, он последовал за ней. Ни один Король Драконов никогда раньше не проходил через проходы Фейри.

— Как он его нашел? Только Фейри могут видеть наши проходы.

Узаэль закинула одну длинную ногу на другую.

— Он попросил меня отвести его туда, и я отвела. Честно говоря, я не ожидала, что он пройдет, но он не только прошел, но и вернул нам Ри. По сей день, тысячи лет спустя, она не знает, что он сделал для нее.

— Почему бы не сказать ей? — Шайра не думала, что сможет держать такое в себе.

— Потому что он попросил.

— И вы подчинились? Я не знала, что Короли и Фейри нравились друг другу.

Она беспечно пожала плечами.

— Светлые прекрасно ладят с ними, хотя мы склонны держаться на расстоянии. Я согласилась на его требование, потому что это правильно. Если бы Ри знала, что он сделал для нее, пошла бы к нему, а он ясно дал понять, что между ними больше никогда ничего не может быть.

— Какая