Из переписки зарубежных писателей с Корнеем Чуковским

Джон Чивер — К. И. Чуковскому

12 ноября 1964

Дорогой Корней, одно из моих самых приятных воспоминаний о России — Ваше веселое лицо, Ваша светлая комната и блеск Вашего ума.

Единственное, о чем я жалею, — что я, возможно, слишком засиделся у Вас в гостях. Однако я надеюсь побывать у Вас еще раз, может быть, весной, и тогда Таня подскажет мне, когда уходить.

Наверное, это слишком высокопарно для письма, если я скажу, что дружба писателей может стать силой, которая не позволит миру развалиться на куски, и все-таки мне дает силы сама эта мысль.

Ваш Джон Чивер

27 декабря 1964

Дорогой Корней, очень было приятно получить от Вас письмо. Мои привязанности не так прочны и неизменны, как мне бы хотелось, но о вашем народе и о вашей стране я всегда вспоминаю с такой живостью и такой любовью, что решительно намерен и дальше вспоминать их так же. Как было бы замечательно сделать что-нибудь для того, чтобы между нашими странами стало меньше неясностей и чтобы они крепко подружились. Я попрошу «Нью-Йоркер» выслать Вам подписку на журнал, чтобы Вы могли читать рассказы Джона Апдайка. Сам я, вероятно, еще год не буду печатать рассказов.

У нас дома все в порядке, мы благополучно перенесли рождественские праздники с их буйством и ажиотажем. Вчера мой старший сын отправился на первый свой бал, надев смокинг, и я от гордости за него вел себя просто нелепо — в конце концов он сказал, чтобы я перестал таращить на него глаза.

Джон Чивер

Апдайки пишут мне, что у них — особенно у Мэри, — как и у меня, такое чувство: когда мы ездили в Россию, мы словно не путешествовали, а приехали к себе домой.

Приходят письма от Тани, и я от них в восторге, как и от всего, что, кажется, сокращает дистанцию между нашими странами.

Ваш Джон Чивер

Общество Диккенса — К. И. Чуковскому

24 января 1967

Дорогой м-р Чуковский, мне доставило очень большое удовольствие получить Ваше письмо, и я с интересом узнал, какое значение имел для Вас Диккенс. Вы видели Англию много лет тому назад, когда я был еще ребенком; в те дни на улицах было полно экипажей и гораздо легче было представить себе истинно диккенсовскую атмосферу.

Теперь, конечно, многое очень изменилось и становится все труднее отыскать какой-нибудь уголок, который напомнил бы нам о временах Диккенса. Это, среди прочего, мешает мне, когда я беседую о Диккенсе с детьми; они не имеют никакого представления о том, как жили в эпоху Диккенса, у них нет никакого понятия о том, как ездили на лошадях и проч.

Как хорошо, что Вы побывали на Даути-стрит, 48, — мы очень гордимся тем, что сохранили этот дом. Нам кажется, что это один из домов, имевших особенно большое значение в жизни Диккенса. Наверное, здесь он — этот восторженный молодой человек 24–27 лет — и понял, что ему по силам не просто написать книгу, которая будет пользоваться популярностью, но писать и дальше, создавать все новые и новые свои удивительные типы. Должно быть, это была замечательная минута его жизни.

Когда я езжу в другие страны с лекциями о Диккенсе, я делаю это часто, мне доставляет огромное удовольствие видеть, что Диккенс помогает дружеским отношениям между людьми. Я всегда надеялся приехать как-нибудь в Москву и прочитать лекцию о Диккенсе. Мне много раз приходилось встречаться в Англии с Вашими соотечественниками. Не знаю, суждено ли мне испытать это удовольствие, — время идет, и я старею, дальние путешествия становятся для меня утомительны.

Мне придется попросить кого-нибудь передать Вам это письмо, так как я не уверен, что разобрал адрес, указанный Вами на конверте. Шлю Вам самые добрые пожелания и благодарю за Ваше письмо.

Искренне Ваш Джон Грейвс, почетный секретарь

Джон Грейвс — почетный секретарь лондонского Общества Диккенса, основанного в Лондоне в 1902 году. К. И. Чуковский познакомился с ним во время посещения в 1962 году мемориального дома Чарльза Диккенса — своего любимого писателя.

Эйден Чемберс — К. И. Чуковскому

14 августа 1969

Дорогой г-н Чуковский!

Недавно с большим удовольствием и восхищением я почитал Вашу книгу «От двух до пяти»1, выпущенную издательством Калифорнийского университета.

Поскольку эту книгу распространяет в Великобритании американское издательство и отдельного английского издания пока нет — о чем я очень жалею, — у нас эта книга известна не так хорошо, как в Соединенных Штатах, где она и попалась мне на глаза, когда я там недавно был. Конечно, она включена в рекомендательные списки литературы для студентов английских библиотечных учебных заведений, но о ней не знают преподаватели, родители и все остальные, кто интересуется детьми и детскими книгами. Я считаю, что столь значительная книга, в которой так много интересного, должна стать более известной и доступной.

Я детский писатель и критик и в следующем году буду регулярно помещать статьи в здешнем журнале «Чилдренс бук ньюс», где рецензируются детские книги. Уверен, что статья, показывающая ценность и значение книги «От двух до пяти», в какой-то мере помогла бы сделать книгу более широко известной в Англии.

Кроме того, мы с женой собираемся начать издание журнала, посвященного серьезному критическому исследованию детской литературы. Подобного издания в Великобритании пока что не существует. Предприятие это дорогостоящее, и едва ли за него возьмется какая-нибудь коммерческая фирма, но частному лицу, оно, может, и удастся, если издатели проявят трудолюбие и упорство, а авторы согласятся писать без гонорара. Мы с женой не пожалеем труда, и уже нашлись люди, готовые писать для нас. Первый номер выйдет в будущем январе.

В связи с Вашей книгой и нашим журналом возникает несколько вопросов, на которые, надеюсь, Вы не откажетесь любезно ответить.

Прежде всего, вопросы, касающиеся статьи, которую я хотел бы написать о Вашей книге.

1. Когда читаешь Вашу книгу, поражают, помимо другого, Ваши познания насчет того, как говорят дети: Вы собрали материал со всех концов Советской России. Меня интересует, насколько глубоко воздействовала вся эта работа на характер Ваших собственных произведений для детей.

Насколько мне известно, в Англии ни в печати, ни частным образом никто не пытался собрать такую коллекцию характерных для детей слов и выражений; есть книга под названием «Мысли и язык школьников», но для нее материал брали гораздо больше из детских игр на улице, чем из