железные наконечники с длинной втулкой и узким плоско-ромбическим в сечении пером, судя по материалам Зандакского могильника (см. п. 51, коллекции Северо-Осетинского музея, ОС, 4259: 115), появляются довольно рано — не позже VIII в. до н. э.

Во втором подтипе, объединяющем наконечники с равной длиной плоского пера и цилиндрической втулки, выделяется два вида III, 2Б и III, 2В.

III, 2Б — два коротких наконечника длиной не более 15 см с подтреугольно-листовидным пером с максимальным расширением в нижней части. Оба из Ст. А, п. 660 (рис. 73, III, 2Б), и находка 1969 г. В комплексе п. 660 найден совместно с акозинско-меларским кельтом типа II, 1Бд, датированным VII–VI вв. до н. э.

В скифских землях близкого типа наконечники, но только крупных размеров и с почти обязательным ободком по низу втулки имели широкое бытование с рубежа VI–V вв. до IV–III вв. до н. э.[725]

III, 2В — наконечники с узким и плоским листовидным пером, длина которого равна длине втулки. По размерам выделяется две разновидности.

III, 2Ва — средних размеров (длина — 22 см) наконечник с уплощенно-ромбическим в сечении пером (рис. 73, III, 2Ва), найденный в п. 92 Ак совместно с железным копьем типа II, 2В и акозинско-меларским кельтом типа III, 1Бг, датированным VI в до н. э.

III, 2Вб — два небольших (длина — 9-15 см) наконечника, скорее всего от дротиков с плоским пером и подцилиндрической втулкой. Один происходит из Ак, п. 98 (рис, 73, III, 2Вб) вместе с железными удилами VI в. до н. э., другой — из Ст. А., п. 401 вместе с ананьинским кельтом типа II, 2В, датированным рубежом VI–V вв. до н. э.

В скифо-савроматском мире такие наконечники, но более крупные и массивные, стали непременным оружием всадника с рубежа V–IV вв. до н. э.[726]

Третий подтип — наконечники с пером, более длинным, чем втулка, — представлен лишь одним видом — III, 3Б. Это короткие (19–28 см), но крепкие наконечники, имеющие подтреугольно-листовидное перо с расширением в нижней части. Известно 4 экз., в том числе 3 из Ст. А., пп. 613 (рис. 73, III, 3Б, вместе с акозинско-меларским кельтом типа II, 1Вд, VII–VI вв. до н. э.), 733 (вместе с акозинско-меларским кельтом типа I, 1 Ад VIII–VII вв. до н. э.), 774 (вместе с акозинско-меларским кельтом типа II, 1Бг VII в. до н. э.). Еще одно копье происходит из Ак (находка 1958 г.). В целом этот подтип наконечников копий также нельзя считать поздним. Начало его бытования в раннеананьинской среде отмечается значительно раньше, чем в Скифии, где такие по форме, но более крупные по размерам и с более узким, так называемым ланцетовидным, пером наконечники, предназначенные для боя с противником, защищенным пластинчатым или чешуйчатым металлическим панцирем, становятся известными лишь с V в. до н. э.[727]

Биметаллические наконечники копий. Представлено всего лишь 2 экз. (рис. 74, 1, 2). У обоих железное перо и бронзовая втулка. Один из них, довольно крупный (длина его — 26 см, длина пера — 16 см) с листовидным пером (рис. 74, 1), может быть отнесен к типу I, 3Б по классификации железных наконечников. Может быть, он им предшествует, так как в п. 314 Ст. А он сопровождается комплексом (акозинско-меларский кельт типа II, 1Аг, обломки кавказского металлического сосуда) VIII–VII вв. до н. э. По форме он близок к типу I, 2Ба бронзовых наконечников копий, характерных для VII в. до н. э.

Рис. 74. Биметаллические наконечники копий (1, 2) и железный вток (3) от древка копья.

1, 3 — Ст. Ахмыловский могильник (1 — погр. 314; 3 — погр. 900); 2 — Малые Мими.

Второй наконечник, происходящий из случайных находок в окрестности с. Малые Мими (Верхнеуслонский район Татарской АССР) и хранящийся в коллекции В.И. Заусайлова (НМФ, 5384: 1314), относится к типу II, 3Б классификации железных наконечников копий. Размеры его небольшие (длина — 18 см) (рис. 74, 2). Оформлением верхней части он напоминает разновидности «а» бронзовых наконечников копий.

Биметаллические наконечники копий, очевидно, бытовали лишь при переходе от эпохи бронзы к эпохе раннего железа. Кроме Среднего Поволжья, такие наконечники известны в Предкавказье (Николаевский могильник)[728] и Закавказье (памятники урартского времени Армении)[729], где они датируются VIII–VII вв. до н. э.

Луки и стрелы.

Раннеананьинские воины и охотники, очевидно, были искусными стрелками из лука. Об этом говорят довольно многочисленные (более 420 экз.) находки наконечников стрел, сделанных из различного материала — кремня, кости, дерева, бронзы и железа. Об этом же свидетельствуют слова очевидцев о потомках ананьинцев, в частности автора первой четверти XVI в. Герберштейна, который писал о людях, живших «на обширном пространстве от Вятки и Вологды до реки Камы», что «все они, как мужчины, так и женщины, весьма быстры на бегу, весьма искусны в метании стрел, потому что никогда не выпускают из рук лука; у них есть даже обычай не давать пищу сыновьям, пока они не попадут стрелою в назначенную цель»[730].

Луки. Хотя остатки луков пока не найдены, однако известны два интересных их изображения, отлитые из бронзы в виде небольших подвесок. Одна из них, происходящая из Буйского городища (рис. 75, 1)[731], представляет модель характерного для I тысячелетия до н. э.[732] короткого сложного лука скифского типа сигмаобразной формы. Очень близкую ей аналогию имеет савроматская бляшка в виде лука со стрелой, найденная в кургане IV в. до н. э. у с. Благословенского под Оренбургом[733].

Рис. 75. Изображения ананьинского лука (1), горита с луком (2), колчанные крючки (3–6, 8, 9) и реконструкция раннеананьинского горита (7).

1 — Буйское городище; 2 — с. Омары Мамадышского района Тат. АССР; 3, 4, 6, 7, 8 — Ст. Ахмыловский могильник (3 — погр. 670; 4 — 1969 г.; 6 — 226б; 7 — погр. 301; 8 — 1969 г.); 5, 9 — Акозинский могильник (5 — 1956 г.; 9 — 1972 г.).

1–4 — бронза; 5, 6, 8, 9 — железо; 7 — кожа и бронза.