— Даже несколько. Задавай.

— Вы не будете мне мешать на пути к цитадели Братства?

— А почему ты решила, будто я буду мешать?

— Вам нужно расположение императора, а настоятель — председатель Имперского Совета магов, и он почему-то очень не хочет, чтобы я туда попала. И если вашими усилиями я останусь здесь, то Ален доложит об этом настоятелю, а тот в свою очередь, помня эту мелкую услугу, захочет отплатить вам тем же и подаст свои три голоса в пользу положительного решения важного для вас вопроса. Все просто. Только мне непонятно, почему настоятель так не хочет меня отпускать.

— Я не буду смеяться над твоими рассуждениями, тем более что в них есть своя логика, пусть и не соответствующая действительности. Настоятель — умный человек и независимо от того, попадешь ты или нет на свою оригинальную практику, отдаст свой голос против развертывания войны. Но я могу предположить, почему он так не хочет твоего вступления в боевое Братство. Он боится, что Братство сделает из тебя шпиона на территории монастыря. Он просто не помнит или не хочет помнить о том, что боевое Братство не является врагом, что оно создавалось и борется против внешних врагов из других миров. Конечно, есть вероятность, что на территории монастыря ведутся запрещенные эксперименты с потусторонними демонами, но если это так, то, думаю, Братству о них уже известно. У них есть свои глаза и уши везде, как в любой уважающей себя мощной организации.

— И даже у вас? — вырвался у меня нелепый вопрос.

— У меня обязательно есть, я даже знаю о них, но не считаю их врагами. Наоборот, если появится явная угроза, то они первые, кто встанет на защиту мира.

Варг замолчал, а в моей голове рождались все новые и новые вопросы, требующие ответа.

— Ладно, хватит на сегодня. Нас и так уже неприлично долго ждут, — прервал мое любопытство владыка. — Не хочешь переодеться к столу. Это почти официальный обед, но, судя по времени начала, он грозит перерасти в ужин.

Я помотала головой в знак протеста. Еще не хватало переодеваться! Встала с земли, на которой сидела, и отряхнула испачканные бриджи.

— Хорошо, что ты не пользуешься краской для лица и ресниц, — снова улыбнулся Варг.

— Это почему? — удивилась я.

— А ты представь себе, как бы ты выглядела после того, как размазала вместе со слезами черную и розовую краску по лицу.

Я представила и рассмеялась. Зрелище было бы посильнее островных вампиров. Настроение совсем улучшилось. И проснулся не смевший до того показываться зверский аппетит. Желудок скрутила голодная колика. Варг, видимо, это заметил и не упустил случая мне напомнить:

— Я же говорил, что нужно поесть, пока в обморок не хлопнулась.

— Да я уже и не сопротивляюсь. Готова съесть быка, если предложите.

— Быка не предложу, но думаю, что голодной ты из-за стола не уйдешь. Да, кстати, не хотел касаться этой темы, но вижу, ты уже успокоилась. Я прошу тебя сегодня ночевать в отведенном тебе шатре. Мы готовили место для двух женщин, но раз обстоятельства сложились иначе, то он в полном твоем распоряжении.

— Да я не просила Нерка, чтобы он мне свои покои уступал, он сказал, что ему лень было меня далеко нести. Врет, конечно. Просто ему стыдно было меня пьяную тащить, и если бы Ален увидел меня в таком состоянии, да еще в компании с Нерком, то сегодняшняя ссора произошла бы еще вчера, только с более существенными обвинениями. Вполне вероятно, что дело дошло бы до драки. Сегодня все обошлось?

— Ты неглупая девочка и все понимаешь. Да, они уже помирились. Ален признал, что был неправ.

— Не может быть?! Этот заносчивый задавака может признать свои ошибки?!

— Ну вот. Ты опять начинаешь закипать и скоро дойдешь до саможаления, как несколько минут назад. А это, как я уже тебе говорил, недостойное занятие для воина, тем более собирающегося примкнуть к боевому Братству.

— Все в порядке. Я просто не ожидала такого поворота событий.

— Это говорит лишь о том, что ты плохо знаешь посла и судишь о нем слишком поверхностно.

Белый шелк шатров раздвинулся, и мы вновь оказались на поляне с накрытыми столами. Только теперь за ними сидели люди и нелюди, с нетерпением ожидая владыку Варга и начала трапезы.

— Спасибо за урок, — тихо, чтоб никто не слышал, поблагодарила я Варга.

— Всегда к твоим услугам, — ответил владыка одними губами.

Мы прошли к столу. Я нашла себе место между Мартином и Тимом. Владыка сел во главе стола и первым поднял кубок.

— За мир и взаимопонимание! — прозвучал над поляной первый тост, положивший начало вкушению пищи и вина.

Я попросила Мартина налить мне немного вина, он удивился, но просьбу выполнил. Нет, напиваться, как вчера, я вовсе не собиралась, мне просто было интересно, за столом своих подданных Варг велит подать то же вино, что и вчера, или это будет хуже предыдущего, испробованного мной. Вино оказалось превосходным, отличаясь от вчерашнего несколько иными привкусами и меньшей крепостью. Знатоком в вопросах виноделия я не являюсь, но качество сомнений не вызвало. Остаток вечера я пила ключевую воду, что вызвало облегченный вздох Мартина. Ему совсем не хотелось выслушивать упреки со стороны Николы и Алена по поводу употребления мною крепких напитков. Лишь однажды я подняла бокал с вином, когда поминали павших в походе товарищей Тима, но пить его до дна не стала, лишь немного пригубив. Приготовленные милительцами кушанья были весьма разнообразны и непривычны. Аромат и вкус незнакомых блюд, приправленных экзотическими для меня специями, вызывал уважение к мастерам, сумевшим такое приготовить. Я старалась попробовать все, что видела на столе, но мой желудок не смог уместить в себя такое количество пищи. Как и обещал Варг, голодными ни я и никто другой из-за стола не вышли. Насытившись, мы болтали с Тимуром и Мартином о всякой ерунде, вспоминали лишения, трудности и опасности нашего похода и искренне радовались, что выбрались из всего этого живыми. Солнце клонилось к закату, когда владыка поднялся со своего места, призывая к вниманию.

— Для наших дорогих гостей из империи, дабы отвлечь их от тяжелых дум и развеять усталость после трудного пути, милительские искусники приготовили небольшое представление. Прошу внимания. — Варг вновь опустился в кресло.

На свободной от столов части поляны появилась девушка с черными как смоль, распущенными по плечам волосами, которые выгодно подчеркивали светящуюся белизну ее кожи. Глаза у красавицы были закрыты, будто она спит. Девушка выглядела настолько прекрасной и ненастоящей, что казалось, тронешь ее, и она исчезнет как видение. Просторное белое одеяние одновременно скрывало и подчеркивало утонченность фигуры, стройность длинных ног и осиную талию. Смолкшие во время выступления владыки разговоры так и не возобновились. И местные жители, и гости не отрываясь смотрели на дивное видение и молчали. Не открывая глаз, девушка запела. Сильный, глубокий грудной голос разорвал тишину и полился над долиной. Было удивительно, как в такой хрупкой фигурке может быть скрыта такая мощь. Песня была на одном из древних языков, который мало кто из здесь присутствующих мог понять. Но этого и не требовалось. Сила голоса и красота исполнения — вот что было сейчас главным. Песня брала за душу, призывала к миру и единению, все без исключения поняли и приняли ее смысл. Не замолкая, певица подняла руки к небу, и вокруг нее на поляне закружились несколько белых вихрей. При более тщательном рассмотрении это оказались танцовщицы в таких же, как и на их поющей подруге, одеяниях. Лишь волосы их были коротко острижены, а черные, словно безлунная ночь, глаза широко распахнуты. Танцовщицы кружились в безумном танце в такт нарастающей по ритму песне. Отблески слегка запоздалого, багряного заката плясали, отражаясь от их одеяний, словно языки пламени. Стихийной магии не чувствовалось, но магия песни и танца завораживала зрителей. Счет времени прекратился, казалось, Вселенная замерла, созерцая творившееся на поляне действо. Песня и танец оборвались с последними лучами догорающего закатного солнца. Девушки исчезли, а присутствующие некоторое время не могли прийти в себя даже для того, чтобы поблагодарить искусников за выступление.