— Сейчас просто предложим им эти поправки и посмотрим… — Карандаш в руках Роберта летал над бумагой. — Вот, держи! — Он передал текст оператору.

Ответа пришлось ждать едва ли не дольше, чем в первый раз. Бжезинский отстраненно наблюдал, как пытаются казаться спокойными и невозмутимыми лидеры самой сильной страны мира. Получалось плохо:

— Они там что, в нашу серьезность не верят? — не находил себе места Кеннеди-младший.

— Придумывают ругательства позабористее, — пытался шутить Хамфри. — Этот узел в ФРГ уже двадцать лет никто разрубить не может, хотя надо признать, что вывод ядерного оружия из Германии играет на руку коммунистам. У них там полно сателлитов…

— Но такое решение хоть как-то можно объяснить американцам, — проворчал президент. — Особенно если намекнуть журналистам, что после сдачи Шанхая можно смело ждать китайских добровольцев под Сайгоном.

— Дополнительная напряженность в стане Варшавского договора не помешает, — поддержал удобную позицию Бжезинский. — Там никто не стремится видеть дополнительные советские гарнизоны. В Польше их всегда ненавидели, скоро и в Чехословакии начнут плевать вслед каждому советскому солдату.

Наконец телетайп ожил.

— Они согласны! — Торжество передалось даже переводчику.

— Вот! — не смог сдержаться Кеннеди-младший. — Один правильный удар, и победа!

— Невероятно! Торгаши, как есть глупые торгаши! — поддержал его Бжезинский. — Ради спорного тактического размена жертвуют многолетней, можно сказать глобальной, перспективой в Азии.

— Не понимают в СССР значения Тихоокеанского региона, не видят там перспективы, — потер руку об руку Хамфри. — Дураки, пусть продолжают дальше копаться в болячках старушки-Европы.

— Еще они выдвигают дополнительное условие. — Переводчик смог продолжать работу, только переждав восторг руководителей. — Скорее маленькую просьбу: в связи с существенным изменением ситуации в Восточной Азии поспособствовать скорейшему заключению мирного договора с Японией на основании декларации от 19 октября 1956 года.[345]

— Это ту самую, что наши узкоглазые друзья удачно торпедировали с подачи Эйзенхауэра? — уточнил Хамфри. — Там еще Хрущев за какие-то никчемные острова закусился…

— Именно так, — помог патрону Збигнев. — Хабомаи и Сикотан, крохотные островки около Хоккайдо, на которых нет ничего, кроме скал и полудюжины рыбацких деревень. Никакого экономического либо военного значения не имеют.[346]

— И зачем тогда Советам эта вишенка на торте? — удивился Джонсон. — Отчего они именно сейчас про эти недоделенные[347]куски суши вспомнили?

— Насколько знаю, — показал свою осведомленность министр обороны, — Москва последнее время ведет активные переговоры с Токио по поводу перевозки грузов в Европу. Суэцкий канал заблокирован, и доставка по русской железной дороге представляется весьма интересной. Немного дороже, зато почти в три раза быстрее.

— Надо же, какие меркантильные коммунисты пошли, — не удержался от колкости Кеннеди-младший. — Собираются вместо мировой революции и атомной войны возить японские малолитражки лягушатникам.

— А что, прекрасный вариант, меньше хлама на наших дорогах будет, — добавил веселья Хамфри. — Ребята из Детройта[348]будут довольны.

Неожиданно телетайп опять ожил и выплюнул очередную порцию текста.

— Правительство СССР предлагает считать, — переводчик не мог сдержать улыбки, — что товарищ Мао Цзэдун попросту сошел с ума. Они полагают, что с иным руководителем КНР будет проще наладить нормальные добрососедские отношения.

— Разумно и оригинально! — в полный голос расхохотался Кеннеди. — Но необычайно, прямо-таки по-коммунистически цинично.

— Быть может, они недалеки от истины, — покачал головой Джонсон. — Я не представляю, как можно в здравом рассудке призывать к мировой ядерной войне.

— Впервые я готов поддержать Кремль. — Макнамара уже мысленно представлял, как стратобомберы оставляют лунный пейзаж на месте ядерных объектов КНР. — С болезнью Председателя они хорошо придумали.

— Не они, это шанхайские коммунисты придумали, — осторожно высказался Бжезинский. — Вроде хорошо получается, но у меня создается устойчивое впечатление, что где-то нас здорово обманывают…

Однако мнение консультанта уже никого толком не интересовало.

«Новые русские цари нас предали!», «Подлый удар в спину коммунизму!», «СССР бросил Китай на съедение мировому империализму!» — кричали заголовки всех газет КНР. Официальное коммюнике ничуть не отставало, наоборот, настойчиво втолковывало всем желающим: «Советский социал-империализм является империалистической державой, следующей по пятам США и являющейся потому более агрессивной и авантюристической… Из двух сверхдержав СССР — самый свирепый, наиболее безрассудный, наиболее предательский и наиболее опасный источник мировой войны». Было от чего. Почти неделю авиация США планомерно превращала в труху военную инфраструктуру Поднебесной, и противопоставить этому Мао Цзэдун не мог практически ничего.

А начиналось все так хорошо… Ранним весенним утром ядерные взрывы аккуратно вскрыли оборону мятежников севернее и южнее Нанкина, и уже к вечеру двумя сходящимися ударами южная столица была фактически отрезана от Шанхая. Только более чем активное вмешательство флота и авиации Чан Кайши на стороне Чэнь Писяня и его главнокомандующего Тао Юна позволило удержать под относительным контролем реку и создать какое-то подобие второго рубежа обороны на окраинах самого богатого города страны. Однако в любом случае, пусть и ценой немалой крови, НОАК медленно, но верно выдавливала противника к морю.

На третий день в боях за контроль над аэропортом Хунцяо армия КНР, казалось, окончательно сломала сопротивление мятежников, гарнизон Нанкина вел переговоры о сдаче, и тут… Проклятые империалисты объявили ультиматум, суть которого сводилась к простому выбору — или прекращение огня и возвращение на исходные позиции, или открытая война с США. Не обошлось и без прозрачного намека: в случае повторного применения ядерного оружия — соразмерный ответ не заставит себя долго ждать.