Мама потрясенно молчала, нервно сжимая руки и все порываясь что-то сказать, но обрывала себя, так и не сумев в итоге озвучить что-то конкретное.

– Но почему? Почему ты так уверен в том, что это она? Что это выбор сознания, а не обычное слепое притяжение эниара? – наконец нервно вскрикнула она.

– Мама, ты противоречишь сама себе. Задайся вопросом: тебя тянет настолько непреодолимо к отцу или его к тебе? А вы так же обменялись эниаром, – усмехнулся я, медленно пересекая комнату и опускаясь в кресло рядом. – Я сам не сразу это осознал. Далеко не сразу. Увы. Боязнь, неверие, какой-то страх быть непонятым, осмеянным, нарушить сложившиеся устои, опасения утратить привычные жизненные стереотипы мешали мне до последнего прислушаться к себе и осознать, что именно к ней я неспроста цепляюсь, извожу ее, стремлюсь понять, с интересом жду реакции на свои эксперименты, ну и прочее. В общем, она меня заинтересовала, скажу больше – поразила с первой встречи. И все, дальше я сам не понял как, но внутренний интерес, какая-то подспудная ироничная, даже немного жестокая заинтересованность оставалась со мной. Хотя тогда я об этом не думал, не осознавал. Но рано или поздно понял бы! Скажу тебе одно: я не отдавал ей эниар, никаким образом его с меня не сняли насильно и не передали ей. Оля сняла, вернее, сорвала капсулу сама. И если бы я взял на себя труд еще тогда задуматься об этом, понял бы главное. В обстоятельствах, когда я был на грани того, чтобы потерять разумом выбранную дейрану, мое сознание сделало мгновенный выбор, подарив ей, да и мне, этот маленький шанс на счастье. Она, именно она, идеальна для меня, как и я для нее. Вот только она это принять на физиологическом уровне не может.

– Сама?.. – Мама смотрела на меня неверящим взглядом, силясь осознать услышанное. – Сняла сама. Невероятно…

– Да, тебе скажу о том, что вряд ли сказал бы кому-то еще. Но снова предупреждаю, что ставлю вас перед выбором – или вы относитесь к Оле с уважением, как к моей дейране, или испортите взаимоотношения со мной. У вас все в порядке?

Мама рассеянно кивнула, пробормотав:

– Все прекрасно, только за тебя переживаем. Иди, мне надо подумать. Командор устроил меня с комфортом…

Быстро коснувшись щеки родительницы в прощальном жесте, покинул блок. На этот разговор я потратил немало времени, и кто знает, о чем могли успеть договориться за это время Оля и Ревун с Громилой! Оказавшись в специальной аппаратной, получил доступ к системе слежения, чтобы тут же выяснить, что просчитался, – Оля предусмотрительно отключила абсолютно все виды слежения в помещении, где они беседовали. Похвалил бы, если бы теперь этот разговор не заинтересовал меня еще больше.

Быстро вернувшись в блок, успел на несколько минут опередить вошедших следом соседей. Оба молча, ничего не обсуждая (к моему разочарованию), легли спать. Я же спать не мог. Лежал и снова и снова мысленно прогонял ситуацию, пытаясь понять, какая может быть взаимосвязь между этой подозрительной парой, планетой и грядущей зачисткой. Из-за неожиданно свалившейся с визитом мамы еще и с Эльдаром не связался, так бы, возможно, уже что-то знал. Я совсем уже собрался было встать и снова незаметно исчезнуть, с целью изучить отчет помощника, когда уловил легчайший шорох практически бесшумно отъехавшей двери. Очень удивившись, опознал в вошедшей фигуре Олю – вернее, ее видоизмененный вариант. Но мое удивление переросло в настоящий шок, когда она, постояв немного неподвижно, тихонько двинулась в сторону моей кровати и осторожно присела рядом с изголовьем. Сосредоточившись на контроле дыхания, чтобы не выдать себя преждевременно, из-под прикрытых век наблюдал за ней, все больше поражаясь ее поведению. В отличие от осторожно шарящей руками по моей подушке в темноте помещения Оли мне ее было прекрасно видно. Явно чем-то взволнована – нервно кусает губы и периодически испуганно жмурится. Сориентировавшись наконец относительно моего расположения на подушке, дейнара еле ощутимо коснулась щеки, заставив меня внутренне застонать от удовольствия. Но тут Оля склонилась к моему лицу и еле уловимо прошептала:

– Гайяр! – одновременно прикладывая пальчик к моим губам с беззвучной просьбой не шуметь.

Я опешил. Сказать сейчас, что я был потрясен, – это ничего не сказать. За доли секунды в душе родились сразу несколько вопросов, но ни один из возможных ответов не объяснял ее шокирующего поступка. Выдала себя полностью?! Или… что? Как понимать ее последние действия? Я в жизни не был так растерян.

Оля же, поняв по моему оборвавшемуся от потрясения дыханию, что сумела меня добудиться, быстро поднялась и, так же тихо двинувшись к выходу, прошелестела:

– Идем…

Ситуация была невероятная, но я менее всего намерен был сопротивляться призыву своей женщины, поэтому, стремительно и бесшумно вскочив с кровати, в три шага нагнал ее у двери. Оля невероятно потрясшим меня своей естественностью жестом переплела свои пальцы с моими и, развернувшись, тихо прикрыла за нами дверь в помещение, где все так же спали тарн и айкар. Потом, стеснительно потупившись в приглушенном освещении коридора под моим недоуменным взглядом, безмолвно потянула меня в сторону модуляционной. Захлопнув изнутри дверь, разъединила наши руки и так же молча скользнула к огромному иллюминатору, в который рассеянной пылью попадал отсвет габаритных огней базы и сверкали звезды бесконечной Вселенной.

Несколько расстроенный потерей ощущения тепла ее руки, испытывая все более возрастающее непонимание, я на автомате щелкнул выключателем, зажигая свет, – ведь ей в темноте было не видно. Но Оля, вскинув ладони к лицу, неожиданно запротестовала:

– Нет, пожалуйста, выключи! Я со светом совсем не смогу. В темноте как-то проще, не так… страшно.

Чувствуя, что эту ночь уже можно смело считать самой невероятной ночью в моей жизни, я подчинился, снова погружая нас в серую тьму. Лично мне так тоже больше нравилось – пусть я и хорошо различал дейрану, но ее черты, приглушенные тенями, смотрелись несколько размыто, позволяя мне видеть в этой незнакомке мою Ольгу.

– Ты… не против? – снова долетел ее шепот.

Не совсем поняв, к чему относился вопрос – к свету или происходящему, все же уверенно ответил:

– Нет, – понимая, что, чем бы ни был вызван ее сегодняшний поступок, готов на все.

Шагнув ближе, замер за ее спиной, молча ожидая пояснений. Оля не спешила, видимо собираясь с духом. Но я был готов ждать. Стоять вот так рядом в темноте безмолвной ночи было невероятно радостно. Душу переполняло восторженным томлением и непонятным теплом.

– Я не люблю тебя, скорее ненавижу, – наконец прошептала она, вздрогнув.

Шагнув вперед, преодолел разделявшее нас расстояние и медленно скользнул ладонями по ее скрещенным на груди рукам, обнял за плечи и осторожно, но уверенно притянул к себе.

– Знаю, – шепнул ей на ушко, – обещаю не давить на тебя, не торопить. Прошу только попробовать. Я просто чувствую, знаю, что смогу изменить твое отношение. Просто поверь и больше не беги.

Мгновение Оля стояла, напряженно застыв, но потом, расслабившись, прислонилась спиной к моей груди. Я буквально ликовал от внутреннего восторга, ощущая ее в своих объятиях.