Домой. Она вдруг ощутила, что очень хочет домой, хочет увидеть все новыми глазами.

– Для разнообразия пусть будет весело.

– Прекрасный выбор. Я знаю одно подходящее местечко.

Здесь было шумно, многолюдно, ярко горели светильники, по стенам висели кошмарные картины. Но они прекрасно гармонировали со связками копченых колбас и окороками – непременным атрибутом ресторанного дизайна. Столы были сдвинуты вместе, так что посетители – и знакомые и незнакомые – сидели бок о бок перед своими огромными порциями мяса и пасты.

Толстый мужчина в заляпанном фартуке втиснул их в угол, молча выслушал заказ, кивнул и отошел. Миранда оказалась рядом с супружеской парой из Америки, они путешествовали по Европе. Райан с легкостью, восхитившей Миранду, тут же завел с ними непринужденный разговор.

Она сама ни за что бы не заговорила вот так запросто с незнакомыми людьми в ресторане – разве что очень сдержанно и только в случае крайней необходимости. А сейчас, к тому моменту, когда на стол поставили вино, она уже знала, что они – из Нью-Йорка, у них собственный ресторанчик и что живут они вместе уже десять лет. Это, как объяснил муж, их путешествие в честь десятилетней годовщины.

– А мы устроили себе медовый месяц. – Райан взял руку Миранды и поцеловал. – Правда, Эбби, дорогая?

Она негодующе взглянула на него и пихнула под столом ногой.

– О да! Когда мы поженились, мы не смогли себе этого позволить. Кевин только начал работать, я была совсем мелкой сошкой в агентстве. А теперь мы решили устроить себе праздник, прежде чем заведем детей.

Поражаясь самой себе, она отпила из бокала вина.

– Как здорово, что мы выбрали Флоренцию. Здесь романтика разлита в воздухе.

Опровергая все законы физики, официант протиснулся между столами и поставил перед ними заказанные блюда.

Не прошло и часа, как Миранда потребовала заказать еще бутылку вина.

– Оно изумительно. И вообще здесь замечательно. – Она покрутилась на стуле, приветливо улыбнулась англичанам, тихо разговаривавшим напротив, весело оглянулась на шумных немцев, горланивших застольную песню. – Я никогда раньше не бывала в таких местах. – В голове шумело от вина, запахов, криков. – Сама не знаю почему.

– Десерт?

– Обязательно. Будем есть, пить и веселиться. – Она налила себе еще вина и игриво взглянула на Райана. – Мне здесь очень нравится.

– Да, я вижу. – Он отодвинул от нее подальше бутылку и подозвал официанта.

– Правда, очаровательная пара? – Миранда с умилением улыбнулась собиравшимся уходить американцам. – Они по-настоящему влюблены друг в друга. Обязательно зайдем к ним, когда вернемся домой. Нет, когда они вернутся. Мы-то будем дома уже завтра.

– Шоколадное мороженое, – сказал Райан официанту и с удивлением услышал, как Миранда подпевает поддатым немцам. – И капуччино.

– Я хочу еще вина.

– С тебя хватит.

– Почему? – Охваченная переполнявшей ее любовью к роду человеческому, Миранда осушила залпом бокал. – Мне оно нравится.

– Дело твое, – пожал плечами Райан. – Но смотри, будешь себя плохо чувствовать в самолете.

– Я всегда прекрасно себя чувствую в самолете. – Прищурившись, она наполнила свой бокал почти до краев. – Это доктор Джонс всегда владеет собой. – Она хихикнула и заговорщицки понизила голос:

– А Эбби – пьяница.

– Кевина серьезно тревожит перспектива тащить пьяную жену домой.

– Ха! – Она шутливо закрыла лицо тыльной стороной ладони. – Доктору Джонс это бы очень не понравилось. Это ведь так стыдно. Пойдем погуляем к реке, я хочу бродить у реки при лунном свете. Эбби даже позволит тебе ее поцеловать.

– Предложение, конечно, интересное, но, думаю, нам все же лучше отправиться домой.

– Я так люблю Мэн. – Она откинулась на спинку стула, снова взяла бокал. – Люблю скалы, туман, высокие волны, рыбачьи лодки в море. Я хочу заняться своим садом. В этом году обязательно. Ура-а! – Так она отреагировала на поставленное перед ней мороженое. – Оказывается, мне очень нравится расслабляться. Не подозревала за собой такого, – добавила она с полным ртом.

– Выпей кофе, – посоветовал Райан.

– Я лучше вина. – Но он отобрал бутылку.

– Может быть, я смогу тебя чем-нибудь другим заинтересовать?

Она задумчиво посмотрела на Райана, потом захихикала.

– Достань мне голову Иоанна Крестителя, – проговорила она, корчась от душившего се смеха. – Неужели ты и вправду украл его кости? Не могу понять человека, который крадет кости святого. Но вообще это забавно.

Пора уходить, решил Райан и положил на стол лиры – куда больше, чем следовало.

– Пойдем-ка, дорогуша.

– Ладно. – Она резво вскочила, но тут же ухватилась рукой за стену. – Ой, что-то у меня земля из-под ног уходит.

– Ничего, на воздухе тебе станет получше. Он крепко обнял ее за талию и повел к выходу, веселясь от души, когда она выкрикивала всем прощальные приветы.

– Ну ты и штучка, доктор Джонс.

– Как называется это вино? 3-замечательное. Хочу купить целый ящик.

– Ты и так выпила не меньше ящика. – Он вел ее по щербатому тротуару, радуясь, что они пришли в ресторан пешком, а не приехали на мотоцикле. Тогда ее пришлось бы привязать к сиденью.

– Я покрашу дома жалюзи.

– Отличная идея.

– У твоей матери жалюзи желтые. Это так симпатично. И все у тебя в семье такие симпатичные. – Обняв его за талию, она шла широкими шагами. – Но у меня дома лучше будут смотреться голубые. Ярко-голубые. А на передней террасе я поставлю кресло-качалку.

– Самое оно. Осторожней, тут ступенька. Вот, умница.

– Я сегодня вломилась в дом моей матери.

– Я где-то уже об этом слышал.

– Я живу в одном номере с вором, и я вломилась в дом моей матери. Могла бы ее запросто обчистить.

– Ну и обчистила бы. Делов-то. Налево, вот сюда. Ну вот, почти пришли.

– Это было здорово.

– Что?

– Этот поход в ресторан. Момент не то чтобы подходящий, но это было здорово. – Она остановилась и обхватила его лицо обеими руками. – Не хочешь научить меня пользоваться отмычкой, а, Райан?

– Обязательно, немного погодя.

Они вошли в роскошный гостиничный вестибюль.

– Я собираюсь тебя соблазнить. – Она развернулась и впилась в его рот таким поцелуем, что Райан с трудом удержал равновесие. Голова у него закружилась.

– Миранда…

– Можешь называть меня Эбби, детка, – пробормотала она. Клерк, сидящий за стойкой, деликатно отвернулся. – Не возражаешь?