И красные глаза во мраке…

Я вижу их… и слышу их голос…

– Ты плохо поступила, угрожая рождению Дитя.

Это был обманный маневр…

Какого черта?!

Я всерьез была готова убить этого сраного ребенка!

– Ты поставила его рождение под угрозу. Это… недостойное поведение…

Мертвецы уже здесь.

Они пришли за нами.

Ходячие трупы и мерзкие уроды из банок. Целая толпа! Они окружают нас!

Денис бежит ко мне, но… его хватают…

Андриан берет его за руку и тащит прочь от меня!

– Но рождение состоится…

Рождение!

– Ты – Первая Матерь…

В сознании вспыхивает:

«Их плоть и кровь,

Грехи и души – все Ваше.

Я приведу их.

Я верну Первую Матерь.

Я дам ей Благословенное Семя,

И Дитя родится.

А Вы даруете мне свободу

От страданий Ада.»

Денис и Андриан хотят убежать, но мертвецы… повсюду! Во всех коридорах!

Горит огромный костер – сгорает тело демона-Дайны.

Во мраке туннелей – красные глаза…

Они пришли за нами.

Они пришли за мной.

Они пришли за ребенком.

Хаос. И ничего больше…

Я ощущаю только боль.

Я готова вот-вот родить…

– Подари нам Дитя… и станешь свободна… а потом… мы призовем тебя вновь…

Вновь?

О чем они?

Бьется стекло. Дайна испускает последних посмертный крик и погибает. Трещит огонь. В воздухе дым, копоть и пепел. Мертвецы повсюду. Они стонут и идут к нам.

Красные глаза во тьме… приближаются.

Они схватили нас…

Бежать больше некуда.

– Серафима!

Денис отрывается от Андриана.

Он бежит ко мне.

Мир мутнеет.

Из глаз текут слезы.

– Ты принадлежишь лишь нам… лишь нам…

Денис рядом…

Он уже близко, но…

– Серафима!

Взрыв новой боли оглушает меня.

И вот я вижу только тьму, исчезая из этого мира.

Поцелуй.

Легкий и влажный… со вкусом крови.

Он пробуждает меня.

Мир в тумане.

Блестят рыжие огоньки.

Все качается и двоится в глазах.

Я вижу лицо…

Знакомое небритое лицо с россыпью прыщей. Светлые волосы с темными висками и блестящие безумием голубые глаза.

– Просыпайтесь…

Его голос манит меня нежным шепотом.

– Просыпайтесь… вот так…

Его рука касается моей щеки, и я чувствую неприятную влагу на лице. Потная ладонь.

– Что…

Это мой голос.

Где это я?

Что со мной случилось?

– Где…

Он улыбается мне, и с уголков его пухлых губ текут красные струйки.

– С возвращением…

Туман рассеивается, и я возвращаюсь в этот мир, когда наконец понимаю – руки… мои руки…. Я не могу пошевелить ими…

– Эта ночь еще не закончилась. Все только… начинается.

Андриан.

Это он…

На потное голое тело накинут халат цвета мокрого асфальта с короткими рукавами. Правая рука Андриана перебинтована до локтя. Бинт уже пропитался багровой кровью. Пояс халата нелепо завязан. Андриан ступает по битому стеклу, разбросанному по черному полу, босыми ступнями. Каждый раз, когда он наклоняется ко мне, я вижу его гениталии, проглядывающиеся через разрез халата.

Я все еще здесь… в дурацком лабиринте!

Мои руки… они привязаны к стеклянной колонне!

Меня приковали.

Черт!

– Андриан…

Этот мир сошел с ума окончательно?

Я оглядываюсь: на мне – белая ночнушка. И больше ничего! Я даже не чувствую нижнего белья на себе! Я сижу на холодном полу, а мои руки завязаны за спиной и прикованы к колонне.

Это перекресток.

Очередной перекресток лабиринта со стеклянными стеллажами, заставленными банками с формалином.

На полу вокруг рассыпано битое стекло. В куче лежат пустые бутылки из-под спиртных напитков. В стороне я заметила странный черный мешок, перевязанный бечевкой. Повсюду расставлены зажженные свечи. И в центре всего этого, в центре перекрестка – кровавые пентаграммы…

Красная звезда, обрамленная в круг. На концах звезды – странные символы, на которых стоят свечи. В стороне от круга со звездой – кровавые перевернутые распятия.

Где-то я это видела раньше…

Но не могу вспомнить где и когда!

Черт!

Что это такое?

Мой живот… он слишком большой!

О, боже! Какой же он большой! Я вот-вот рожу…

Все это я успеваю оценить за пару секунд и возвращаю свой взгляд на Андриана. Теперь я понимаю, почему его рука забинтована. Он резал себя битым стеклом… и рисовал эти знаки… своей кровью…

– Ах!

Он подбегает ко мне и обнимает лицо руками.

– Тише-тише… не надо бояться. Все опасности уже позади. Все самое худшее – позади. Все хорошо. Видите? Я не причиню вам вреда.

Почему он говорит со мной на «вы»?!

Я пытаюсь вырвать руки из привязи, но все тщетно. Они слишком сильно привязаны. Я ничего не могу сделать. Я могу лишь сидеть здесь… и наблюдать за происходящим…

– Вот так, уже лучше… успокойтесь…

Я набираю воздух в легкие и выдаю:

– Андриан! Какого черта здесь происходит?!

И до меня доходит: это все он.

Он во всем виноват…

«Их плоть и кровь,

Грехи и души – все Ваше.

Я приведу их.

Я верну Первую Матерь.

Я дам ей Благословенное Семя,

И Дитя родится.

А Вы даруете мне свободу

От страданий Ада.»

Он привел их сюда!