— Миссис Аманда! — Она назвала ее именем, которым они с Синтией окрестили ее с детства, когда им трудно было выговорить ее фамилию — Биллингсли.

— Здравствуйте, моя дорогая. — Женщина всплеснула руками и покачала головой. — Мне будет очень его недоставать. Временами с сэром Невиллом было нелегко, но дом без него стал пустым. — Она всхлипнула и извлекла платок из вместительного кармана своего накрахмаленного передника. — Да ладно, хватит об этом. Я отведу вас в вашу комнату, чтобы вы могли отдохнуть.

Вдвоем с Каролин они поднялись по ступенькам и прошли в комнату, которая раньше принадлежала Синтии. Как только миссис Биллингсли оставила ее, Каролин потихоньку проскользнула в соседнюю комнату, которая когда-то принадлежала ей. К ее разочарованию, все изменилось, исчезли все ее личные вещи, картины, безделушки. Мебель тоже была заменена на более тяжелую и мрачную. В глазах Каролин заблестели слезы, и она вернулась в приготовленную ей комнату. Отец до такой степени презирал ее, что выкинул из своей жизни все, что могло хоть как-то напомнить о ней.

Присцилла уже ждала ее.

— А вот и вы, миледи. А я уж испугалась, думала, что зашла не туда.

— Нет. Я просто решила взглянуть на другие комнаты, чтобы посмотреть, многое ли изменилось.

— И как? — спросила Присцилла, помогая Каролин освободиться от платья, кринолина и корсета.

— Боюсь, что изменилось все сильно.

Присцилла ловко вынула у нее из волос шпильки и оставила их лежать свободной волной. Потом она подошла к окну и опустила тяжелую штору.

— Ну вот, теперь вы сможете хорошенько отдохнуть, миледи. Я уже распаковала ваш багаж и вещи его светлости. Никто не будет вас беспокоить.

Каролин приложила немалые усилия, чтобы не выдать своего испуга. Как только Присцилла вышла, Каролин подбежала к шкафу и распахнула дверцы. Вещи Джейсона были аккуратно развешаны рядом с ее платьями. Миссис Биллингсли поместила их в одной комнате, что было вполне естественно, поскольку она считала их мужем и женой. Было бы довольно трудно объяснить домоправительнице, почему они спят в разных комнатах. Кроме того, тетушка Элизабет, Белла и их мужья, да, наверное, несколько друзей семьи, которые не проживали в Хиверуэйте, на время похорон останутся в доме. Так что свободных комнат может и не оказаться.

Каролин подошла к кровати и посмотрела на нее. Она чувствовала себя достаточно неуютно, оставаясь с ним в одном купе, но по крайней мере там были отдельные постели. Здесь же ей придется лечь с ним в одну кровать, накрыться одним одеялом, чувствовать его тепло, и всего каких-то несколько дюймов будут разделять их.

Каролин закрыла глаза. Может быть, Синтия вовсе и не была холодной женщиной, может быть, это она вела себя противоестественно. Не прошло и несколько дней, как умер отец, а она думала о Джейсоне и его любви, и от этих мыслей вся начинала трепетать. Наверное, ее отец был прав: в ее характере было что-то порочное, чего она раньше не замечала. Лоно ее уже сейчас продолжало томиться по нему. Какая это будет мука, лежать рядом с ним, желать его утешения и любви и знать, что получить это она не сможет. Еще хуже, если она поддастся стремительному натиску желания, которое он в ней пробуждает, и будет молить его овладеть ею. Такого унижения она не перенесет.

Зная заранее, что она не сможет вздремнуть сейчас, Каролин села на край кровати. Голова ее была занята поисками выхода из того трудного положения, в которое она попала. Когда Присцилла пришла помочь ей одеться к обеду, она так ничего и не решила. Она облачилась в платье из черного бархата, вставила в уши серьги из жадеита. Присцилла снова причесала ей волосы, и Каролин, собравшись с мужеством, спустилась вниз.

За обедом имя Каролин упомянуто не было. Видимо, все дело состояло в том, что за долгие годы, проведенные с сэром Невиллом, все знали, что говорить о ней было запрещено. Весь остаток дня провела она в компании тетушки Элизабет, Встречая прибывающих гостей. Наконец Белла и ее муж удалились, за ними вскоре последовала и тетя Элизабет, оставив Каролин и Джейсона одних. Она пересекла огромную гостиную и остановилась перед гробом сэра Невилла, положив руки на его крышку. У нее не было чувства духовной связи с отцом. Единственное, что она ощущала, так это то, что она потеряла его, причем навсегда. Из ее глаз выкатились две крупные слезы.

Внезапно руки Джейсона обняли се за плечи, и она слабо улыбнулась ему, благодарная за поддержку. Он вытер слезы на ее щеках.

— Я не чувствую никакой связи с ним, — пробормотала Каролин. — Я думала, что если подойду поближе, то почувствую что-то. Но нет.

— Я очень сожалею. — Джейсон притянул ее ближе и обнял обеими руками. — Нам лучше пойти в постель. Боюсь, что завтра нас ждет тяжелый день.

Нервы ее собрались в тугой комок.

— Да, конечно, — ответила она.

С каждой пройденной ступенькой лестницы напряжение Каролин росло. Джейсон открыл дверь в комнату Синтии. Потом очень официально поднес ее руку к губам и, склонившись, печальным голосом произнес:

— Спокойной ночи, дорогая. Ты случайно не знаешь, какую комнату мне дали?

Каролин нервно облизнула губы.

— Очевидно, миссис Биллингсли поместила нас в одной комнате.

Джейсон посмотрел поверх ее головы на огромную двуспальную кровать посредине комнаты, и его лицо потемнело.

— Я понял. Черт бы побрал эту женщину! — Он вошел в комнату и закрыл за собой дверь. — Я об этом не подумал.

Выражение его лица просто разрывало ее сердце. По всему было видно, что сама мысль делить с ней одну комнату была Джейсону глубоко противна.

— Я очень сожалею, — едва проговорила она.

— Это не твоя вина, — бесстрастно ответил он. — Что ж, другого выхода для меня нет. Буду спать на кушетке. Выглядит она вполне удобно.

— Что? Ах да. Наверное, так, я не думала об этом.

Казалось, что это было наилучшим разрешением проблемы, но Каролин почувствовала разочарование. Джейсон принял решение без малейшего колебания. В нем не осталось ни капельки желания.

Дрожащими пальцами Каролин сняла серьги и положила их в маленькую шкатулку с драгоценностями, что стояла на туалетном столике, и позвонила Присцилле.

Джейсон не удосужился привезти с собой на эти несколько дней камердинера и начал раздеваться сам.

В зеркало она видела, как он снял сюртук и бросил его на стул, потом с помощью специального приспособления начал стягивать свои блестящие сапоги, при этом от напряжения мышцы его ног заиграли.

Она наклонила голову, чтобы вынуть шпильки, но, поскольку пальцы ее не слушались, несколько шпилек упало на пол. Взглянув в зеркало, она увидела, что рубашка Джейсона уже была расстегнута и открывала его мускулистую грудь. Он снял ее, мышцы натянули гладкую кожу. Руки его перешли к пуговицам брюк; Каролин продолжала смотреть в зеркало, ее дыхание остановилось. Вскоре на Джейсоне ничего не было. Узкобедрый и загорелый, он был необыкновенно хорош. Осознав, как она смотрит на него, Каролин вспыхнула и, наклонив голову, снова занялась заколками.