– Нужно чем-то его привлечь, – сказал я. – И приманка наша должна стать притягательной для возможно большего числа воров. Что-нибудь такое, против чего они не смогут устоять. Событие, о котором Моа смог бы растрезвонить на всю вселенную. Какая-нибудь рекламная суперакция.

– Но здесь подобные акции проходят каждый день, – возразил Парваттани, шедший рядом с нами.

На нем был его мундир, так как любая конспирация теперь стала бессмысленной. Все, включая наших главных врагов, знали, кто мы такие.

– Наши покупатели видят все и хотят во всем участвовать. Если вы развернете такую акцию, то в ней примут участие тысячи посетителей Пассажа. И мы вновь останемся ни с чем.

– Конечно, нас должны интересовать только владельцы карточек, – сказал я. – Данная акция должна быть весьма притягательной. Ее нужно сделать эксклюзивной и включить в нее лотерею. А разыгрывать нужно встречу со знаменитостью.

– И где же мы найдем знаменитость? – спросила Маша. Я бросил взгляд на своих спутников.

– Эскина?

Она фыркнула:

– Вы шутите, наверное.

Я мгновенно передумал. Нет, в ней действительно не было того харизматического начала, которое необходимо настоящей знаменитости.

– Да, конечно, я пошутил, я не имел в виду вас.

– А как насчет меня? – выдвинул предложение Цира.

– Ну вот еще! – воскликнул я. – С твоей-то доверчивостью и отсутствием внимания к деталям.

Цира в притворном возмущении прижал ласты к груди.

– Всего-то из-за одного раза на Бесере! Ну ладно… из-за нескольких раз. К кому же еще ты собираешься обратиться? К этому лиловому коврику?

– Только не ко мне! – сразу же воскликнул Корреш. – Если я с тем, чтобы произвести благоприятное впечатление, стану использовать нехарактерное для меня на публике красноречие, моя ликвидность в качестве наемной защиты от любой физической опасности может резко понизиться.

Я перевел взгляд на Машу. Она в ужасе постаралась отлевитировать подальше от меня.

– Нет-нет, Большой и Премудрый! Мы же только что потратили столько денег и магической энергии на то, чтобы соорудить вокруг меня защитную стену. И они сразу же узнают во мне владелицу «Машенькиного секрета».

Парваттани откашлялся.

– Мадам, вы будете удивлены тем, что я скажу, но стоит вам надеть темные очки – и для большинства покупателей вы станете совершенно неузнаваемы. А если к ним добавить еще другую одежду и другую прическу – вы станете кем-то совершенно иным, никакого отношения к бывшей Маше не имеющим!

Маша в отчаянии попыталась разыграть последнюю карту:

– А что скажет Хью?

Я подошел к ней.

– Он будет гордиться тобой, пошедшей на прямое столкновение со страшной опасностью, чтобы помочь другу. Мы ведь делаем все это ради Скива. Ты разве забыла?

Она остановилась и повисла рядом со мной.

– Конечно, помню, Зеленый и Чешуйчатый. Потому я и отправилась с тобой. Но какая польза будет от того, что я в очередной раз подставлюсь Раттиле и он заполучит мою душу?

– В данном случае он от тебя ничего реального не получит, – заверил я ее. – Более того, если мы сможем вызвать у него перегрузку, то, вероятно, сумеем добиться и порчи части собранной им энергии, что отбросит его далеко назад.

Маша взглянула на меня с сомнением.

– И как же мы этого добьемся?

Я улыбнулся.

– С помощью лжи.

– Не толкаться! – Корреш остановил ретивую деволицу, пытавшуюся перелезть через бархатные канаты, отделявшие от публики роскошный трон Маши, установленный внутри павильона из алого шелка. На выложенных золотыми пластинами и изготовленных в виде средневековых герольдов штандартах с обеих сторон от входа висели ее портреты. Меня совсем не удивило, что в Пассаже имелось огромное количество разного рода мебели и аксессуаров для проведения всех возможных и невозможных рекламных акций. Благо, там для хранения подобного хлама места хватало.

За дни, которые мы провели в Пассаже, я успел повидать множество лотерей, игр, состязаний, концертов, цирковых представлений, танцев, балов, прыжков в мешках, выступлений дрессированных животных, превращений, эстрадных карикатуристов, предсказателей судьбы, дегустаций, выставок продукции самых невероятных разновидностей и, кроме всего прочего, услышать бесконечную череду ансамблей, играющих в коридорах Пассажа. Названные ансамбли убедили меня в том, что Моа или его агентам медведь наверняка наступил на ухо, и они устраивали прослушивания с единственной целью – отобрать самых худших исполнителей во всей вселенной. В разных измерениях мне приходилось встречаться с уличными музыкантами, игравшими на самодельных инструментах, которые были в тысячу раз лучшими профессионалами, чем те, кого я услышал в Пассаже.

Сейчас мне требовалось все мое внимание. После почти часовых уговоров мне все-таки удалось убедить директора Пассажа запретить местным бардам исполнять свою безумную какофонию по крайней мере в радиусе полуквартала от пристанища Маши. В противном случае я просто бы обезумел, а мне необходимо сохранить рассудок здравым и холодным. Даже при том, что в толпе было рассеяно множество переодетых охранников, у меня создавалось впечатление, что катастрофа близится к кульминации.

Признаю, что я недооценил число владельцев карточек, а возможно, за те три дня, пока мы расклеивали афиши с объявлениями о презентации, новость распространилась и по другим мирам.

– Знакомьтесь, Красная Фея! – гремели рекламы. – Выиграйте свидание… и исполнение желания!

Мелким шрифтом на постерах внизу указывались правила соревнования: к нему допускались только владельцы кредитных карточек; каждому участнику давалась только одна попытка; для получения приза победитель должен был присутствовать лично. Необходимо отобрать двойников. Все они явно будут из банды Раттилы, и Парваттани должен сразу же арестовать их.

Тем временем все победители будут иметь возможность встретиться с Красной Феей. Маша восседала в своем шатре, несколько неуклюже раскинувшись на груде подушек на троне тройной величины, предназначенном для того, чтобы разместить любого псевдогосударя, от Королевы Леденцов до Повелителя Слоновых Богов. Остатки ее костюма одалиски послужили основой для нынешнего одеяния – полупрозрачных красных одежд, украшенных искусственными бриллиантами и блестками. На ногах у нее были туфельки с лучистыми рубинами, а новую прическу из выкрашенных в алый цвет волос венчала корона, на спине же у Маши – чем, собственно, и объяснялась ее несколько неестественная поза – находилась пара громадных прозрачных крыльев гранатового цвета, переливающихся, словно парочка мыльных пузырей, но значительно более надежных, чем пакеты с приправой из закусочной быстрого питания. Маше уже удалось преодолеть свое первоначальное стеснение, и она стала одаривать восхищенных прохожих очаровательными улыбками и грациозными кивками сквозь тонкую вуаль, покрывавшую ее лицо.