– Стало быть, ты не собираешься всерьез рассматривать предложение этого малютки?

– Робин, за кого ты меня принимаешь? Разве я похожа на няньку? Успокойся. Мне в мужья нужен мужчина, а не сопливый мальчишка. За французского короля я не выйду. Даю слово принцессы.

С этими словами Елизавета танцующей походкой вернулась в приемную.

– Я сказала мсье де Фуа, что должна проконсультироваться со своими советниками, – объявила Елизавета, созвав Тайный совет.

Большинство советников не скрывали своей враждебности к французскому предложению. Их удивляло, почему Роберт не возмущается, а даже, наоборот, вроде бы поддерживает этот замысел. Воистину чужая душа – потемки.

– Сын императора Фердинанда – более подходящий кандидат. И хлопот меньше, – высказал свое мнение Сесил.

– Французский жених выше по статусу. Как-никак король, а не эрцгерцог, – возразил Роберт.

Остальные принялись возражать Роберту. Сесил молчал.

– Ваше величество, не совершите роковой ошибки, – вмешался герцог Сассекский. – Французский король пойдет по стопам своих предков. Он станет заигрывать с хорошенькими дамами, и все ваши надежды родить от него наследника окажутся напрасными.

Роберт выразительно посмотрел на герцога, давая понять, что столь же напрасно противоречить ему, лорду Лестеру.

Елизавета постучала по столу, успокаивая советников:

– Довольно препираться, любезные лорды. Пока мы должны делать вид, что всерьез рассматриваем предложение французов.

Роберт даже застонал, однако Елизавета не обратила на него внимания. Она послала за де Фуа и уединилась с послом в своих внутренних покоях, откуда не выходила до позднего вечера. Когда же они с Робертом оказались в постели, Елизавета ничуть не удивилась его раздраженному вопросу:

– О чем ты могла так долго говорить с этим шаркуном?

– Напрасно ты так. Мсье де Фуа – очень обаятельный человек, – возразила Елизавета, втайне наслаждаясь неподдельной злостью Роберта. – Сам понимаешь, мне пришлось вытерпеть пространные рассказы о необыкновенных способностях юнца и его ранней зрелости. Представляешь, король Карл объявил, что влюблен в меня. Наверняка мамаша его настропалила. Я согласилась обменяться портретами и даже намекнула на возможность… тайного визита короля Карла… – Елизавета улыбнулась, представив этого юнца в Лондоне. – Думаю, ты понимаешь, что эту игру я могу растянуть на месяцы.

Роберт отодвинулся и лег на спину. Он едва сдерживал досаду. Опять проволочки, и совсем с другой целью – оттянуть их брак. Ему хотелось заплакать или бросить в Елизавету чем-нибудь. Предпочтительно чем-нибудь дорогим для нее.

– Глаза мои, это будет всего лишь спектакль, – придвинувшись, заговорила Елизавета. – Я никогда не выйду за мальчишку, который и впрямь годится мне в сыновья. А пока король Карл пускает мечтательные слюни, я подергаю за ниточку другого Карла – эрцгерцога. Император не должен терять надежд. Пока Франция и Священная Римская империя соперничают из-за дружбы с Англией, мы сможем перевести дух.

«Это ты можешь перевести дух», – тоскливо подумал Роберт.

Юному лорду Дарнли наконец позволили отправиться в Шотландию, строго-настрого приказав ни в коем случае не заикаться о сватовстве к Марии Стюарт. Даже в мыслях этого не держать. Парень помчался на север с быстротой молнии, боясь, что Елизавета передумает. Сверкающая шотландская корона виделась ему совсем рядом. Стоит только руку протянуть.

Елизавета громко смеялась, слушая последние сообщения из Эдинбурга, с которыми ее знакомил Сесил.

– Мария от любви растеряла последние мозги! Она очарована его мужскими качествами и в особенности его мужской прытью. Ее придворные рвут и мечут.

– Они же не хотят короля-католика, – сдержанно заметил Сесил. – Им хватает королевы-католички.

– Но этот католический король претендует на мою корону, – сказала Елизавета. – Как она может ему противиться?

– Ваше величество, с этим королем хлопот не оберешься, – напомнил Бэкон. – Избалован. Неуравновешен. Не в меру честолюбив.

– Идеальный супруг для моей дорогой сестры, – лучезарно улыбнулась Елизавета. – Вот увидите!

Вскоре Сесил показал королеве новое письмо от Марии, которая требовала, чтобы Елизавета объявила ее своей преемницей.

– Нет, – упрямо произнесла Елизавета. – Передайте моей дорогой сестре: если она согласится выйти за лорда Лестера, я негласно объявлю ее своей преемницей.

Поймав хмурый взгляд Роберта, Елизавета едва заметно покачала головой.

– Скажите ей, что в данный момент я не могу допустить рассмотрения ее притязаний на трон, – продолжала Елизавета. – И официального заявления с моей стороны не будет до тех пор, пока я сама не выйду замуж или не решу оставаться незамужней. То или иное решение я намерена принять в кратчайшие сроки.

Посмотреть на Роберта она не решилась.

Через несколько дней из Эдинбурга доставили отчет Томаса Рэндольфа. Выслушав ответ Елизаветы, Мария Стюарт дала волю слезам, а затем – языку, не стесняясь в выражениях. Этому Рэндольф почти не придавал значения, объясняя ее состояние влюбленностью в Дарнли. Она даже ухаживала за ним, когда он вдруг заболел корью.

– Корью! – подхватила Елизавета, и ее советники улыбнулись. – Как трогательно! И как глупо. Я уж не говорю про женскую честь.

– Это еще не все, – продолжал Сесил. – Мария хочет выйти за него замуж, а ее советники против. Они боятся, что этот брак лишит их всех постов и привилегий.

– Тогда будем молиться, чтобы моя дорогая сестра вняла советам умных людей, – благочестивым тоном произнесла Елизавета.

Втайне она пожелала, чтобы Мария сделала прямо противоположное.

В один из мартовских дней королева, находившаяся тогда в Виндзорском дворце, услышала у себя под окном топот конских копыт. Отодвинув расписные занавески, она встала со своей громадной роскошной кровати, где нежилась после ночи любовных игр с Робертом – он ушел всего час назад, – и подошла к окну.

– Доброе утро, дорогой Робин! – крикнула она, увидев своего любимого, восседавшего на прекрасном жеребце.

Роберт торопливо снял шляпу с пером и поклонился, привстав в седле. Вскоре Елизавета заметила, что он не один. Рядом с ним был другой всадник, в котором она узнала испанского посла Гусмана де Сильву. Несколько секунд испанец смотрел на нее разинув рот, затем тоже снял шляпу и поклонился. Только теперь с досадным запозданием Елизавета поняла причину странного поведения посла. Вставая с постели, она не потрудилась надеть халат, а тонкая ночная сорочка, которую Елизавета даже не запахнула, открывала почти все, что желали видеть любопытные мужские глаза…

Она быстро отошла от окна, задернула портьеры, но было слишком поздно. Елизавета сама себе испортила репутацию. Она не только раскрыла свои близкие отношения с Робертом, но и устроила испанскому послу нежданное пиршество для глаз. Глупо надеяться, что он окажется на редкость благородным и будет молчать об увиденном. До чего же беспечной она стала. Только вчера, охваченная легкомысленным настроением, она послала за Робертом, и когда! Утром, когда фрейлины занимались нелегким делом ее одевания. На ней тогда был только халат. Не обращая внимания на оторопевших, утративших дар речи женщин, Роберт галантно подал ей тонкую сорочку, которую она надевала на голое тело, и она поцеловала его. Очень скоро весть о ее фривольностях разнесется по двору. А тут еще этот конфуз с де Сильвой.