Осуждать Даниэля Уилл не мог, но и хвалить за столь ответственный подход к работе – тоже.

– Почему тебя это вдруг стало беспокоить спустя два месяца? – Уилл отобрал у Даниэля стопки и отставил в сторону, метнув на друга насупленный взгляд. – То тебя не увидишь на пороге, то ты выпытываешь у меня все подробности моей жизни, словно тебе это интересно.

– Смею напомнить, – Даниэль упрямо потянулся и вернул стеклянные ёмкости для напитка на место, – что это ты избегаешь моей компании, запираешься в своём кабинете или вечно спешишь на очередную операцию. Что, у всего города резко воспалился аппендицит, когда твой лучший друг смог оставить пациентов наедине с их проблемами, и только ты можешь помочь страждущим? Уилл, дружище, я тебя не узнаю! Где твой настрой? Мне казалось, что после всего, что между нами было, ты уж точно не должен ничего от меня скрывать, а выходит… Ты мне не доверяешь? – Даниэль подался вперёд и с заговорщицким видом уставился в глаза Уилла немигающим взглядом.

От этих темных внимательных глаз напротив становилось не по себе. Даниэль находил правильные вопросы, вскрывал старые раны и использовал запрещённые в дружбе приёмы, порой слишком сильно давя на чувства Уилла. Стоило прекратить это все, но Уилл, застигнутый врасплох, каждый раз предпочитал просто отойти в сторону и дать Даниэлю ту информацию, которую он хочет.

По крайней мере, Даниэль должен был подумать именно таким образом.

А больше, чем позволит Уилл, ему знать необязательно.

– Нет? – Уилл ловко выхватил одну стопку из-под родительской опеки Даниэля и поставил рядом с собой. – Конечно, доверяю. Просто… – Уилл вздохнул, – мне нужно немного больше времени. Я переоценил свои силы.

– Сейчас Рождество! Сколько еще времени тебе надо, чтобы понять, что тащить груз прошлого – это бесперспективный вариант? На, выпей, – Даниэль достал откуда-то сбоку бутылку и плеснул в стопку рядом с Уиллом. – Тебе определенно полегчает.

– Я не хочу.

– А я настаиваю, – упрямо повторил Даниэль. – Пьяный Уильям мне нравится больше. По крайней мере, ты становишься менее серьёзным. И не капаешь на мозги. А башка и так раскалывается.

В слабые попытки Уильяма сопротивляться не поверил бы и сам Уилл, сиди он сейчас на месте Даниэля. Уилл хорошо помнил предыдущий вечер. Слишком хорошо для человека, оставившего в баре всю свою зарплату за месяц, которую начальство и без того безбожно резало, вероятно думая, что Уильям не заметит разницы. Стоящая перед ним стопка выглядела заманчиво, но Уильям замотал головой, растрепав причёску, и отпрянул от Даниэля, вгрызаясь короткими ногтями в подлокотники кресла.

Даниэль с недоверием посмотрел на Уилла, а затем холодно и жёстко отчеканил:

– Пей.

– Нет. Я не буду пить непонятный напиток, который ты налил мне из подозрительной бутылки в надежде, что я потеряю бдительность и позволю сбить себя с толку. Нет, Даниэль. Мы уже с тобой это проходили. Трижды. И ты прекрасно помнишь, чем все эти три раза заканчивались, – Уилл красноречиво вскинул брови и заглянул в глаза Даниэля, словно это могло напомнить его другу о том, что вспоминать не стоило. – Давай ограничимся ими.

– Ты слишком много ворчишь. Как будто это тебе за тридцать, а не мне. Даже Анхель не такой сварливый. А ему на минуточку через два года – сорок лет, – Даниэль опрокинул свою порцию и поморщился.

– Жизнь у меня тяжёлая. Поработал бы ты с нашими санитарками, еще не так бы начал на все возмущаться. Ладно. – Хмурый насупленный взгляд остановился на стопке слишком надолго, чтобы можно было отрицать заинтересованность Уильяма в выпивке. – Давай сюда своё пойло. Но все, что будет после – на твоей совести.

Лицо Даниэля просияло, и Куэрво заёрзал на своём месте, предвкушая долгожданную дегустацию и мысленно празднуя маленькую победу.

– Давай. Тебе понравится. Такого у нас нигде не найдёшь. Мескаль5.

– Ме…что?

– Мескаль. Как текила, только лучше. Жаль, здесь в Штатах живут только жалкие любители, для которых существует только один напиток из Мексики. На другое они даже не смотрят. Попробуй. И только скажи потом, что тебе не понравилось.

Уилл устремил на светлый напиток задумчивый взгляд, в нерешительности сжимая стопку. Если бы только Даниэль знал, что Уильям и сам был не прочь сейчас напиться каким-нибудь мексиканским пойлом и забыться на неделю. Только этому мешала приближающаяся смена в больнице и нежелание получать очередной выговор от начальства за помятый вид, «неподобающий врачу вашего статуса», и лёгкое спиртовое амбре. О каком статусе врача шла речь, Уильям если и имел представление, то весьма отдалённое и смутное. Больница их некогда и представляла медицинский интерес для горожан, когда была единственной на несколько кварталов. Но сейчас о былой славе напоминала разве что потемневшая вывеска с именами известных врачей, что работали в ней, кучки студентов, глазеющих по сторонам, и старый главврач, переживший всех своих заместителей и жён.

Не медля больше ни секунду, Уилл залпом выпил все, собрав кончиком языка повисшую на краешке стекла каплю. Горло обожгло, и тепло устремилось куда-то вниз, растекаясь по желудку. Жар от напитка быстро перетёк в вены Уильяма, разносясь по организму, и Уилл покачнулся, медленно опуская бокал на стол. Мир слишком резко закружился перед ним, и Уильям несколько раз с силой моргнул, пока голова Даниэля не стала неподвижно покоиться на его плечах, а стол перестал покрываться мелкой рябью.

– О господи, – Уилл побледнел, прикрыв рот рукой.

– Понравилось?

– Мне кажется, – Уилл несколько раз стукнул себя кулаком по груди, – мне кажется, я кого-то проглотил. Что ты мне подсунул?

– Тебе кажется. Я же говорю. Редчайший товар. Тут такого не найти, даже если поднять все имеющиеся связи. Он до засухи-то был не в особом почёте у местной публики, а сейчас вообще не достанешь. Еще будешь?

– Нет. С меня хватит одной. – Уилл через силу сглотнул рвущийся наружу из желудка воздух и устало потёр лоб. – Твой брат еще будет меня вином спаивать. Уверен в этом.

Даниэль хмыкнул и застучал ногой по полу. Он смотрел на Уильяма, пока тот медленно и тяжело хватал ртом воздух. Мескаль добрался до сознания Уильяма быстрее, чем Белл рассчитывал, и теперь все вокруг казалось подёрнутым блестящей плёнкой, слишком ярким для реального мира и пахнущим корицей. Почему именно корицей, Уилл не понимал, отгоняя от себя наваждение.

– К слову о разговоре внизу, – голос Даниэля звучал приглушённо бархатно. – Откуда ты знаешь, что мы с Маргарет ходили к мистеру Кёнигу?

– Она мне сама об этом сказала. Точнее, – поправил себя Уилл, – она пообещала тебя кастрировать, если со мной что-то случится, пока я работаю с Кёнигом, по твоей вине. Маргарет выглядела довольно пугающе, должен тебе сказать. Так что я бы не сомневался в серьёзности ее намерений, будь я на твоём месте.