Когда он вышел из бокового коридора в центральный холл, шум сверху уже докатился до подножия огромной лестницы. Были слышны мужские и женские голоса — вопли, восклицания, стоны, — но весь этот гам перекрывал безошибочно узнаваемый, полный ярости голос сестры. В последнее время Имоджин отлично держала себя в руках, но теперь Гарет тотчас же понял, что у его сестры опять начался припадок.

Он помчался по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки, и побежал по коридору туда, откуда слышался шум. Он доносился из спальни Мод. Толпа у ее двери расступилась, когда он рванулся в комнату.

— Что, черт возьми, здесь происходит?

Услышав его голос, Имоджин обернулась, продолжая тыкать пальцем в безмолвную и неподвижную Миранду.

— Это… это… это другая! — заикаясь бормотала она. — Это не Мод. Она орудие дьявола! Она подменыш, выкормленный молоком ведьмы!

При столь ужасных обвинениях толпа слуг отхлынула назад, не смея дышать и боязливо глядя на девушку, стоявшую на постели. Гарет спокойно произнес:

— Не глупи, Имоджин. Возьми себя в руки. Ты не должна бросать обвинения в колдовстве без всяких оснований. Ты ведь знаешь, что не должна этого делать.

Безумное выражение медленно уходило из взгляда Имоджин, рассудок возвращался к ней. Она все еще дрожала, прижимая руки к груди, вдруг похолодевшие как лед. Наконец взгляд ее остановился на столпившихся в комнате слугах, перепуганных горничных и служанках. И сознание того, что она сама вызвала весь этот переполох, пронзило ее затуманенный мозг.

Гарет спокойно, не повышая голоса, обратился к мажордому:

— Отошлите слуг, Гаррисон. Пусть ложатся спать.

— Да, милорд. — Мажордом величественно повернулся к слугам: — Отправляйтесь в свои комнаты. Здесь вам нечего делать и не на что смотреть. Сейчас же разойдитесь.

Он шикнул на них, как на стайку цыплят, сбежавших из курятника, и они с неохотой подчинились.

— Что здесь происходит? — В комнату вбежала Мод. Глаза ее на побледневшем, но решительном лице были устремлены на Миранду. — Я не могу обречь вас на страдания вместо себя, Миранда!

Чип с пронзительным визгом прыгнул на кровать, где уселся на плече Миранды и смотрел оттуда глазами, похожими на черные бусинки.

Имоджин издала тихий жалобный стон и закрыла лицо руками.

— Леди Дюфор, я думаю, дело касается только нас с вами. — Мод шагнула к Имоджин.

— Ваш героический поступок немножко запоздал, кузина, — спокойно сказал Гарет. — Миранда, не будешь ли так любезна спуститься оттуда?

— Я предпочла бы, милорд, чтобы сначала вы разоружили свою сестру. Она собиралась этой дубинкой принудить Мод к повиновению.

— Что? — Гарет только сейчас заметил терновую палку.

— Ею можно сломать кости! — выкрикнула Миранда. — И она хотела привязать Мод к столбикам кровати. Вот эта женщина с крысиным лицом ей помогала.

Гарет бросил взгляд на столь точно описанную Мирандой личность. Женщина все еще сидела на полу с ошеломленным видом, но продолжала сжимать в руках веревки. Под яростным взглядом лорда Харкорта она с трудом поднялась на ноги, путаясь в юбках.

— Она ударила меня, милорд, — объявила женщина как бы в оправдание. Однако в голосе ее звучал страх. — Она сбила меня с ног, опрокинула навзничь.

— А чего же вы ожидали? — невозмутимо возразила Миранда. — Кто-то врывается ночью в вашу спальню, пытается связать вас и подвергнуть пыткам, и естественно, вы будете защищать себя.

Мод с изумлением смотрела на Миранду. В глазах ее заискрился смех, когда она искоса бросила взгляд на Имоджин. С трудом подавив приступ веселья, девушка упала в кресло и закрыла лицо руками.

Гарет тотчас же отослал служанок Имоджин. Не было никакого смысла бранить и осуждать их за повиновение своей хозяйке. Потом он повернулся к сестре.

Имоджин все еще сидела на скамье у окна. Руки ее тряслись. Глаза не выражали ничего, кроме изумления. Ее истерический припадок лрошел, но последствия его еще сказывались. Она обратила взгляд на брата.

— Я сделала это ради тебя, Гарет, — сказала она тихо. — Только ради тебя.

— Знаю, Имоджин, — ответил он, и в голосе его прозвучали печаль и нежность.

Он подошел к ней, взял ее руки в свои и помог встать.

— Когда же ты наконец поймешь, что мне не нужно… — Он покачал головой. — Ладно. Забудь. Что сделано, то сделано. Иди спать.

Кончиками пальцев он дотронулся до ее щеки, как бы благословляя ее. Потом проводил сестру до двери.

— Вы спали в комнате Миранды, Мод?

— Я не спала, сэр. Я не могла уснуть, поскольку знала: что-то должно случиться.

— Ну, возможно, теперь вы сможете уснуть. Прошу вас на эту ночь вернуться туда.

— Почему? Вы полагаете, что леди Имоджин сделает новую попытку?

— Нет, но я хочу побеседовать с Мирандой наедине. Поэтому, пожалуйста, сделайте, как я прошу.

Мод бросила испуганный взгляд на Миранду, повернулась и вышла из комнаты.

Гарет подошел к высокой постели. Он обхватил Миранду за талию. Некоторое время он держал ее на весу, так, что ее ноги не касались пола, чуть отстранив от себя и глядя ей в лицо.

Она встретила его взгляд без улыбки. Она пыталась понять выражение его лица, но оно было непроницаемо.

— Мне приходится рассчитывать только на Господнее милосердие, — любезно сказал он наконец. — Если бы я знал раньше, что ты перевернешь всю мою жизнь, Светлячок, я бы бежал из Дувра так, будто все демоны ада хватали меня за пятки.

— Но не могли же вы рассчитывать, что я останусь в стороне, когда ваша сестра замыслила недоброе? Вы же не думали, что я буду стоять и спокойно смотреть, как она истязает леди Мод?

Он покачал головой:

— Нет, конечно же, нет. Особенно зная тебя так, как теперь. Конечно, ты бы не бросила ее в беде.

Уголки его рта чуть приподнялись в мимолетной улыбке.

— А ведь это было бы так просто!

Миранда гадала, собирается ли он поставить ее на пол, но не пыталась высвободиться. Его руки были теплые и сильные и властно сжимали ее талию, а в глазах горело пламя.

— По правде говоря, милорд, я об этом не подумала.

Он кивнул:

— Ну конечно, не подумала.

Наступило молчание. Чип, сидевший теперь на подушках, принялся расчесывать своими тощими пальчиками шерсть, но, несмотря на то что он казался погруженным в это занятие, глаза его зорко следили за двумя фигурами посреди комнаты. В камине полыхнул огонь. Часы пробили половину первого.

Миранда провела мизинцем по губам Гарета. Это было нежное, легкое, едва ощутимое прикосновение, однако губы его мгновенно откликнулись на него. Он чуть прикусил ее пальчик и втянул его в рот, она же тихо и нежно рассмеялась и, подняв другую руку, провела ею по его лицу, как бы изучая очертания щек, скул, подбородка, потом поцеловала его веки. Ее ресницы коснулись его щеки, и он почувствовал ее теплое дыхание. Она поцеловала его в подбородок, и язык ее прошелся по отросшей за ночь щетине.