Итак, круг замкнулся. Алестар молча опустил взгляд. Его жгла бессильная и оттого еще более страшная ненависть к убийце. Наглая безжалостная тварь! То ли очень умная, то ли подозрительно везучая… Кто мог предполагать, что отец именно сегодня отпустит охрану и отошлет курьера? И кто мог знать, что Джиад оставит на постели нож, с которым почти никогда не расставалась? Если во что-то одно еще можно было поверить, то сочетание всего сразу выглядело полностью неправдоподобным. И кто бы это ни сделал, он был очень, очень быстр!

Нет, все равно не сходится… Курьер мог вернуться в любую минуту, и тогда убийца рисковал, что его застанут. Никто не успел бы узнать, что король остался без охраны, сплавать за ножом, вернуться… Это бред. Значит… сначала кто-то украл нож. То ли нарочно, то ли в ожидании удобного момента, который вдруг представился!

— А стража у спальни Джиад? — с тоскливой безнадежностью спросил Алестар. — Где ближайший пост?

Впрочем, он и сам быстро вспомнил, что ближайший охранник плавал раньше как раз возле кабинета отца. Получалось, что оттуда до спальни Джиад вполне можно было доплыть незамеченным. Правда, в обычный день по коридору постоянно кто-то плавал, но сегодня… Сегодня все, кто мог, с самого утра уплыли на Арену, и дворец остался почти пустым. Кое-кто работал на кухне, но это довольно далеко. Да еще стража, разумеется…

Алестар чувствовал обращенные на него взгляды. Советник Руалль, Ираталь и Герлас, гвардейцы и Невис — все ждали от него чего-то. А он не знал, что сказать и сделать. Только сама мысль, что и на этот раз убийца останется безнаказанным, жгла изнутри, не давая вздохнуть. Должно быть что-то, что он упустил!

— Джиад… ты никого не видела, когда искала салру?

— Да, я встретила господина Кари, — голос жрицы был так же безмятежен, как и раньше.

— Что?! И ты молчала? Почему?

Джиад пожала плечами, ответив с легким сожалением:

— Это было в самом начале поисков. Мы встретились и сразу поплыли в разные стороны. Боюсь, для моего оправдания это не годится.

— Все равно, — упрямо повторил Алестар. — А больше ты никого не видела? И у кабинета… Вспомни, курьер тебя видел?

— Нет, — покачала головой жрица. — У кабинета его величества коридор был пуст.

И снова все было напрасно. Алестар почувствовал, что задыхается. Он провел рукой по воротнику туники, сжал ее в пальцах, сминая. Сказал глухо, опуская взгляд на дно и натыкаясь на то, что глаза отказывались видеть:

— Мы продолжим завтра. Ираталь, поставьте охрану у комнаты Джиад. И чтоб не смели отлучиться… Найдите курьера и… кто из целителей осматривал… отца первым?

— Мой ученик, Лириан, — мягко откликнулся Невис.

— И этого Лириана, — добавил Алестар. — Обоих под охрану. И никого к ним не пускать, слышите?

— Да, ваше величество, — поклонился Ираталь. — Прикажете пока… перенести в спальню?

— Нет, — выдавил Алестар. — Он… терпеть не мог свою спальню. Говорил, что… Неважно. Больше всего отец любил этот кабинет. Пусть переночует здесь. Ираталь, велите… готовиться…

— Я понял, тир-на. Все сделаем, как подобает.

И от этого обращения, больше подобающего принцу, чем королю, и наверняка услышанному Алестаром напоследок, пока отец еще хоть формально здесь, ему окончательно поплохело. Горло перехватило тугим ошейником удушья, и Алестар не сразу понял, что это слезы, которые он так и не позволил себе выплакать. В глазах потемнело. Никого сейчас он не хотел бы видеть, ни с кем не мог разделить то, что переполняло…

— Оставьте меня… нас, — выдохнул он куда-то в пустоту.

Дождавшись, пока все молча тихо покинут кабинет, Алестар лег рядом с отцом и уткнулся в твердое холодное плечо. Он так много не успел ему сказать! Так часто огорчал и заставлял тревожиться… Боги, только утром Алестару казалось, что все плохо, потому что он больше не будет участвовать в Гонках. Если бы тогда он знал, что последний раз видит отца!

— Прости, — прошептал он. — Прости меня за все. Я старался быть хорошим сыном, но получалось не очень… Прости, отец. Что же мне теперь делать? Разве смогу я когда-нибудь сравниться с тобой? Как мне удержать то, что ты оставил?

Ответа не было, и — Алестар понимал — никогда уже не будет. Никогда он не услышит сурового выговора и мудрого совета, никогда не будет скупой и тем более драгоценной отцовской ласки. Никогда, никогда, никогда…

— Что же мне теперь делать? — повторил Алестар с ужасом. — Я знал, что это будет, но… Не сейчас. Не так!

Он еще немного полежал, содрогаясь в рыданьях, которые никто не должен был видеть, потому что правитель не может позволить себе слабости — так говорит отец. «Говорил», а не «говорит», — напомнил себе Алестар.

Потом поднялся, оттолкнувшись от дна, и глубоко вздохнул. Время для скорби еще будет. А теперь ему нужно найти убийцу. Тиаран не зря голосил на всю Арену, обвиняя Джиад, кто-то непременно поверит в эту нелепицу. Особенно, если оба верховных жреца в кои-то веки придут к согласию и обвинят в смерти отца женщину с земли. И нужно продолжать искать заговорщиков. И теперь договор с Кариандом тоже зависит от Алестара, и торговые поставки в Маравею, и вулканы, и…

— Трое, не оставьте меня милостью… — в тоске прошептал Алестар.

Быстро глянув на тело отца, он проплыл к стене кабинета и нажал на завиток рамы, обрамляющей фреску с Ираэлью. Рыжеволосая красавица грустно посмотрела на него с картины, но Алестару было не до любования. В углу фрески щелкнул механизм потайной дверцы, панель сдвинулась, открывая тайник. Пустой тайник.

— Твари Глубинные… — прошептал Алестар, откровенно богохульствуя.

Сердца Моря в тайнике не было. Ни там, ни на шее отца. Ни — как он теперь понимал, благодаря разрастающейся внутри пустоте, — где-либо поблизости в обозримом пространстве дворца и города.

До дверей спальни Джиад в полном молчании проводили Ираталь и Кари, Дару остался у кабинета короля, остальные иреназе уплыли кто куда. Открывая дверь перед Джиад, которой по-прежнему трудно было управляться с тяжелым вращающимся кругом, Ираталь сказал виновато:

— Госпожа жрица, вы же все понимаете, верно? Это всего на пару дней. Обвинения так смехотворны…

— Конечно, я понимаю, — кивнула Джиад. — Ставьте стражу, каи-на Ираталь, я не буду доставлять им неудобств. Мне так даже спокойнее.

Про себя же она подумала, что видела казни и по более нелепым обвинениям, вспомнить хотя бы правление отца Торвальда. Один из его графов поплатился жизнью за то, что споткнулся и случайно толкнул подозрительного до безумия короля Аусдранга. А уж иреназе, скорбящим по любимому правителю, и подавно хочется возмездия, для которого двуногая, существо иной расы и недавний враг, подходит как нельзя лучше. Остается только надеяться, что Алестар, справившись с горем, сможет обуздать жрецов и тех, кто успел поверить их обвинениям.