Петр Васильевич восьмой год занимался в самодеятельности хоровым пением и, считая себя приобщенным к миру музыки человеком, старался следить за всеми музыкальными мероприятиями, случавшимися в его родном городе. И для этого не надо было ничего выдумывать — посматривай более или менее регулярно местные новости по телевизору и внимательно прочитывай содержание афиш по пути на работу и обратно с нее, и практически ты в курсе всех музыкальных событий. Особое внимание Ландо привлекали афиши, рассказывающие о гастролях заезжих знаменитостей.

Духовная жизнь — дело наиважнейшее, как считал Петр Васильевич, поэтому, чтобы окружающие его по работе коллеги в этом смысле хоть немного росли, не застаивались на месте, он сделался добровольным информатором, доводящим до сведения товарищей те или иные музыкальные новости. А вдруг кто-то из них после этого и захочет сходить сам или со своей семьей на концерт? Это уже будет большой удачей. Коллеги по работе после такой краткой музинформации частенько похлопывали его по плечу и уважительно называли настоящим меломаном, что откровенно радовало большое творческое сердце Петра Васильевича.

По пути следования Ландо уже успел осмотреть два знакомых рекламных щита, но ничего свеженького для себя не обнаружил. Зато третий щит прямо на самой остановке порадовал его свеженаклеенной рекламой, которой вчера днем, как он точно помнил, еще здесь не было. Петр Васильевич прильнул к яркой и броской афише, которая своим отменным качеством явно выделялась среди других, и принялся изучать ее содержание. Из текста афиши следовало, что в ближайшую субботу, в день рождения города, в культурно-спортивном комплексе «Арена-2000» должен состояться грандиозный, единственный в мире и незабываемый концерт с участием звезд первой мировой величины, и дальше шло перечисление имен и фамилий. Всех их Петр Васильевич запомнить, к сожалению, не успел, потому что подошел его троллейбус, и времени до начала работы оставалось немного. Но первых двух запомнил точно и даже записал в блокноте, чтобы не забыть и случайно не перепутать. И вот во время обеденного перерыва, когда по установившейся привычке игралась очередная партия в домино и обдумывался очередной ход, Петр Васильевич ненавязчиво, как бы между прочим, выпустил информацию насчет намечавшегося в их городе грандиозного музыкального мероприятия и в числе выступавших назвал имена Энрико Карузо и Марио Ланца.

Игорь Бренчихин, слесарь-инструментальщик и заядлый любитель отгадывать всяческие ребусы и кроссворды, прежде чем поставить нужную костяшку на стол, почему-то неоправданно надолго задумался и, почесав пятерней за левым ухом и поморщив лицо, неожиданно переспросил:

— Как ты сказал, Василич, — Энрико Карузо и Марио Ланца? Так вроде?

— Ну да, именно так, — поднял на него невинные голубые глаза Ландо. — А что такое? Разве я что-то не так сказал?

Бренчихин, наконец, вышел из задумчивого состояния и взглянул в упор на Ландо.

— Василич, уважая твое пролетарское происхождение и всемерную тягу к пению, со своей стороны, однако, должен заметить, что весь фокус заключается в том, что… ни того, ни другого уже давно нет в живых. И как же, скажи нам на милость, они смогут выступать перед публикой?

Вопрос Бренчихина попал не в бровь, а в глаз, отчего все тут же перестали играть и вопросительно уставились на музинформатора.

В воздухе повисла напряженная тишина.

Петр же Васильевич, немного поколебавшись и задумчиво поморгав глазами, обвел всех присутствующих оценивающим взглядом и со своей стороны хладнокровно заявил:

— Кто бы спорил, может быть, они и умерли… Точно припомнить не могу… Но… на афише черным по белому, вот как сейчас вижу, было написано, что 25 мая в день города, эти самые… Энрико Карузо и Марио Ланца будут петь у нас на сцене перед зрителями. Можете сами проверить… я обманывать не привык.

Понятное дело, что после таких противоречивых категоричных утверждений игра потеряла всякий смысл, а присутствующих захлестнуло острое желание прояснить атмосферу и докопаться до истины, а кто же окажется более правдивым и точным в своих заявлениях: Ландо или Бренчихин? Недолго думая и чтобы не накалять грозовую атмосферу, участники дискуссии обратились к председателю цехового комитета профсоюзов Люсе Лавровой. Та оказалась не в курсе событий, но решила поучаствовать в принципиальной дискуссии и в поисках ответа куда-то исчезла. Через непродолжительное время она объявилась вновь и смущенно сообщила, что на ближайшем рекламном щите в районе завода написано точно так, как и сказал Петр Васильевич Ландо: концерт состоится с личным участием Энрико Карузо, Марио Ланца, Федора Шаляпина и некоторых других мировых знаменитостей. Это вконец озадачило не только самого Бренчихина, но и всех остальных. Получалось, что умершие знаменитости накануне дня города внезапно воскресли…

Заместитель директора городской детской школы искусств номер один Нина Владимировна Полетаева своим обычным маршрутом энергично следовала к месту работы. Русая симпатичная головка ее со свежими крупными кудряшками была переполнена всякими планами и мероприятиями, главными из которых на ближайшее время было участие в праздновании дня города, а самым главным, конечно же, отчетный годовой концерт в их учебном заведении. И в том и в другом мероприятиях нельзя было ударить, как говорится, в грязь лицом, а необходимо было оказаться на высоте, соответствующей первому номеру их учебного заведения. Это было делом совсем непростым, потому как между музыкальными школами шло негласное соревнование, поднять или уж по крайней мере подтвердить высокий рейтинг своего учебного заведения.

Только Нина Владимировна вышла на трамвайную остановку, как тут же подкатил нужный ей номер трамвая, и она, оказавшись в его просторном салоне, заняла свободное место у окна справа по ходу движения. Она взглянула в окно и успела заметить, как на этот же самый трамвай со всех ног спешил и махал рукой какой-то полноватый гражданин с пухлым чемоданом в руке. Но он не успел добежать до передней двери всего каких-то пять или шесть шагов, как водитель демонстративно закрыл двери, и вагон тронулся к своей следующей остановке. Раздосадованный такой неучтивостью гражданин саданул здоровенным кулаком по металлическому борту, отчего вагон издал глухой и обиженный звук, и выпустил в адрес вагоновожатой девушки набор самых нерадостных пожеланий. Надо признать, что Нина Владимировна тоже не раз оказывалась в аналогичных ситуациях, поэтому, несмотря на неприветливые слова опоздавшего на трамвай гражданина, она очень натурально представила себя на его месте, и возмущение тут же нашло законный отклик в ее отзывчивой женской душе.

Никаких знакомых в вагоне на этот раз не оказалось, и от нечего делать Нина Владимировна стала посматривать в окно на давно знакомые улицы и дома, отыскивая в них хоть какие-нибудь приятные изменения.

На следующей остановке на рекламном щите она увидела яркую афишу и со свойственным женским любопытством принялась вчитываться в ее броские строки. Весь до конца рекламный лист она прочитать не успела, но и того, что успела, уже было вполне достаточно, чтобы вызвать у нее сильную растерянность и озабоченность. Строки рекламы сообщали, что в ближайшую субботу, 25 мая, в день города, должен состояться грандиозный и единственный в мире концерт с участием звезд первой мировой величины, и дальше следовало перечисление имен этих звезд. По всему списку Нина Владимировна пробежаться не успела, потому что двери закрылись, и транспорт отправился к следующей остановке. Но по первым четырем именам участников грандиозного концерта ее глаза пробежались легко и тут же остановились в недоумении, вернулись назад и начали читать все сначала. Да это и неудивительно, потому что эти имена принадлежали известным мировым величинам: Энрико Карузо, Марио Ланца, Леониду Собинову и Беньямино Джильи. Но это-то как раз страшно и удивило Нину Владимировну, потому что о них говорилось, будто бы о живых, выступающих сегодня артистах. Словно именно они должны были принять участие в намечаемом грандиозном мероприятии. Но Нина Владимировна вышла из приличной музыкальной семьи и, сама столько лет проработав преподавателем фортепиано, прекрасно знала, что знаменитых теноров Энрико Карузо, Марио Ланца, Беньямино Джильи и, само собой разумеется, ее известнейшего земляка Леонида Витальевича Собинова давно уже нет в живых. А из текста рекламной афиши получалось, что именно они должны будут через пять дней подарить своим пением незабываемые впечатления ее землякам-ярославцам. Но по здравому смыслу этого быть просто не могло. Поэтому Нина Владимировна сочла, что или это какая-то грубая ошибка, которых с падением нравов в обществе в последнее время стало хоть отбавляй, или она, не дочитав до конца афишу, чего-то просто не поняла.