— Довольно, Гейб! — перебил Джаррет с раздражением. — Да, они уже слышали, как я пою.

— Зато ты замечательно играешь в карты, — заметила леди Минерва. — Знаешь, Гейб рассказал мне, как вы с мисс Лейк играли в вист в две руки на…

— Простите, что перебиваю, леди Минерва. — Аннабел вскочила на ноги. — Простите, но мне срочно нужно уйти. Надо проверить, как там ваш ужин. Не хотите ли со мной прогуляться? У нас в коридоре висит очень интересная гравюра Тернера. Уверена, вам понравится. На ней изображен старинный замок, такой же, как в готических роман и насколько я знаю, вы их тоже пишете. Это правда?

Она говорила все, что приходило в голову, — но что еще оставалось ей делать? Не могла же она допустить, чтобы Хью узнал об их с Джарретом карточной игре…

Леди Минерва уставилась на нее с изумлением.

— Да, вы правы. Я пишу готические романы и как ни странно, обожаю Тернера.

— Как и я, — заявил Джаррет. — Поэтому я тоже выйду с вами.

Как только они втроем вышли в коридор и отошли от столовой, он сказал сестре:

— Тернер вон там, через несколько дверей. Рассмотри его хорошенько, а я пока поговорю с мисс Лейк.

Минерва тихо рассмеялась.

— Как скажешь, брат! Буду ждать твоих дальнейших распоряжений.

Пропустив мимо ушей язвительный тон сестры, Джаррет потащил Аннабел в кабинет Хью. Переступив порог, он тотчас же привлек ее к себе и поцеловал с такой страстностью, что у нее голова кругом пошла. Аннабел понимала, что ей следовало оттолкнуть его, однако она ничего не могла с собой поделать — ей хотелось последний раз почувствовать жар его объятий и сладость его поцелуев. Ведь завтра он уедет, и, возможно, она уже никогда его не увидит…

Тут Джаррет вдруг прервал поцелуй и тихо проговорил:

— Аннабел, дорогая, я непременно должен увидеть тебя сегодня вечером. То есть мы должны встретиться наедине, понимаешь?

— Джаррет, зачем?

— Ты прекрасно знаешь.

Да, она знала. И, что еще хуже, очень этого хотела.

Чуть отстранившись, Джаррет заглянул ей в глаза.

— Так как же, милая? — Он снова привлек ее к себе.

— Нет, не здесь. — Она выскользнула из его объятий. — Потом. На пивоварне.

Его глаза ярко вспыхнули.

— Ты уверена, что сможешь прийти? Я не хочу, чтобы у тебя возникли проблемы с братом.

— Не уверена, но постараюсь.

Джаррет поднес к губам ее руку и поцеловал ладошку, потом снова обнял и прошептал:

— Только очень постарайся, хорошо? Я не уеду из Бертона, пока снова не увижусь с тобой наедине.

Не успела она ответить, как из коридора донесся шепот:

— Джаррет я слышу, что сюда идут слуги.

Он со вздохом разочарования открыл неплотно прикрытую дверь, и они вышли в коридор, где их ждала Минерва. Когда все трое присоединились к слугам, чтобы направиться в столовую, Джаррет тихо прошептал:

— Значит, до встречи, милая Венера…

Аннабел молча кивнула. И тут же тяжко вздохнула. Она-то думала, что уберегла от него свое сердце, но тут вдруг выяснилось, что она жестоко ошибалась. И непонятно было, чем все это закончится…

Следующие два часа превратились для нее в настоящую пытку. Она могла думать лишь о том, что ждало ее в будущем. И ей было очень больно наблюдать за Джарретом в кругу родных. Эти люди любили друг друга, и она ужасно завидовала им — ведь они могли видеть Джаррета каждый день, в то время как у нее, Аннабел, осталась всего одна ночь…

Как ни странно, но Аннабел вдруг поняла, что леди Минерва ей очень нравится. Лорд Гейбриел тоже был очень мил — он то и дело смешил всех за ужином рассказами о своих приключениях на скачках.

Когда же Шарпы и мистер Пинтер уехали, Аннабел сообщила брату и Сисси, что собирается лечь спать. Направившись к себе в спальню, она сказала горничной, что разденется сама. А потом принялась мерить шагами комнату, пытаясь найти способ выйти из дома незаметно. Она знала, что брат в последние дни не ложился до поздней ночи, по-видимому, караулил ее, Аннабел. И караулил не без оснований.

Конечно же, брат что-то заподозрил, и если он в эту ночь обнаружит…

Ох, об этом даже думать не хотелось. Будь что будет, главное — провести с Джарретом эту ночь, их последнюю ночь.

Тут раздался стук в дверь, и Аннабел вздрогнула от неожиданности, В следующую секунду дверь отворилась, и в комнату вошла Сисси.

— Вижу, ты еще одета, дорогая, — сказала невестка.

Аннабел не знала, что ответить, поэтому молча пожала плечами.

— Полагаю, ты сейчас собираешься на пивоварню, — продолжала Сисси. Аннабел уставилась на нее в изумлении, и она пояснила: — Хью говорил, что ты ходила туда в первую ночь, когда мы вернулись. И он сказал, что запретил тебе туда ходить.

— Да, верно, — кивнула Аннабел. — Он говорит, что это опасно. Но мне тогда необходимо было подготовить… кое-какие документы.

— Я уверена, что тебе и в эту ночь необходимо пойти туда. — Сисси внимательно посмотрела на невестку. — Ведь его светлость завтра уезжает, и у тебя там, вероятно, много дел… Ох, дорогая, я же все прекрасно понимаю. Да, я понимаю то, чего не понимает твой брат. У женщины порой бывают… определенные потребности. Тебе нужно идти на пивоварню, и я тебя в этом не виню.

Аннабел вопросительно взглянула на невестку. Что Сисси хотела ей сказать? Неужели давала понять, что знает, почему она в эту ночь собралась на пивоварню?

— Но если я туда пойду, Хью это не понравится, — сказала она наконец.

— Он твой брат… — Сисси пожала плечами. — Чего же еще от него ждать? Но это не значит, что тебе не следует стремиться к тому, что ты считаешь для себя важным. Именно поэтому, дорогая… — Она взглянула Аннабел прямо в глаза. — Если ты чувствуешь, что тебе сегодня необходимо пойти на пивоварню, я могу позаботиться о Хью.

— Но как?.. — в растерянности пробормотала Аннабел.

Сисси рассмеялась.

— Я замужем за ним тринадцать лет, поэтому прекрасно знаю, как его отвлечь. И еще скажу ему, что его светлость будет сегодня долго и серьезно беседовать со своими родными.

— Да, да, конечно, — закивала Аннабел.

— Так что тебе не следует беспокоиться, что его светлость… вдруг захочет с ним поговорить в первые утренние часы, не так ли?

Аннабел снова закивала:

— Да, конечно, не следует беспокоиться.

Сисси весело улыбнулась:

— И я тоже за тебя не беспокоюсь. Потому что знаю, что ты поступаешь правильно.

Аннабел невольно усмехнулась:

— Не уверена, что сегодняшняя ночь на пивоварне — такой уж правильный поступок.