Конец Клинической улицы. 1967 год

Росгартенские ворота

Это были совсем не те изящные ворота. Те, старые, были небольшими, чем-то напоминающими ворота Королевского замка с полукруглой аркой проездного проема. Да и сооружались они по проекту известного замкового архитектора того времени Иоахима Людвига Шультхайсса фон Унфрида, получившего в 1705 году титул строительного директора Кёнигсберга и оставившего после себя, кроме восточного крыла замка, такие чудесные постройки, как казарма кирасиров, Трагхаймская кирха и Королевский сиротский дом. Последний, кстати, неплохо сохранился до наших дней: наверное, многие калининградцы знают двухэтажный дом на перекрестке Московского проспекта и Литовского вала, в котором находится мебельный салон и различные конторы.

С внешней стороны Росгартенских ворот, там, где был вырыт глубокий ров, имелся подъемный мост, а для большей безопасности действовала хитроумная система с опускающейся решеткой, которая обязательно запиралась на ночь.

Те, старые Росгартенские ворота повидали многое на своем веку: пышные королевские выезды и вереницы торговых фур, спешащих на рынки города, колонны марширующих пехотинцев и гренадеров в синих камзолах, зловещие повозки чумных лазаретов, победоносный аллюр наполеоновской конницы под командованием маршала Луи Даву и отряды прусского ландвера с белыми крестами на головных уборах солдат и офицеров.

В 40-х годах XIX века началась коренная реконструкция фортификационных сооружений внутреннего крепостного обвода. Тщательно разработанный специальной комиссией план переустройства был представлен на утверждение прусскому королю Фридриху Вильгельму IV, который в 1843 году утвердил его специальным указом. С этого момента началось интенсивное строительство новых ворот, бастионов и редутов.

Мост через ров

Старые Росгартенские ворота были снесены, а на месте образовавшегося разрыва Литовского вала были возведены новые, те самые, которые мы видим сегодня рядом с площадью Маршала Василевского. По внешнему виду ворот можно легко заключить, что военного значения они практически не имели, так как не отличались особой основательностью постройки и прочностью конструкций. Главная их функция заключалась теперь, пожалуй, в том, чтобы обеспечить при необходимости контроль за проездом и проходом, и одновременно с этим служить целям облагораживания городского пейзажа, уже достаточно перенасыщенного всякого рода форти фикационными сооружениями. Действительно, Росгартенские ворота могут и сейчас служить украшением города, несмотря на то что время все-таки наложило свой отпечаток на их облик – они как бы немного поблекли и лишились частицы своей привлекательности. А может быть, виной тому наглухо закрытая витражным стеклом проездная арка, где разместилось кафе, и теперь ворота уже не выглядят воротами?

Надвратная постройка выполнена в виде двух высоких и узких восьмиугольных башенок с зубчатым верхом, между которыми находится скромный арочный портал, утопающий в глубокой нише. Ребристый архивольт[101] из серого камня, обрамляющий проездную арку, украшен орнаментом из листьев, так называемыми крабами, и увенчан традиционным для готических сооружений крестоцветом. В симметрично расположенных аркадах, каждая из которых состоит из трех стрельчатых арок, опирающихся на узкие граненые пилоны[102] из красного кирпича, виднеются оконные и дверные проемы. Миниатюрный дворец, да и только!

Романтические башенки и стрельчатые арки

Однако есть у Росгартенских ворот архитектурная деталь, привлекающая всегда внимание экскурсантов и просто прохожих. Примерно на уровне третьего этажа современного молодого дома по обе стороны сходящейся центральной арки виднеются два чудесных медальона из темного камня с барельефами в овалах, изображающими каких-то людей с гордо поднятыми головами и задумчивыми взглядами. Для большинства людей, прочитавших надписи классической римской капителью на обрамлении медальонов – «фон Шарнхорст» (на левом) и «фон Гнейзенау» (на правом), – эти имена почти ничего не говорят. В лучшем случае экскурсовод пояснит, что оба их обладателя являлись видными военными деятелями Германии, генералами, участниками освободительной войны против Наполеона.

А вместе с тем медальоны, созданные в 1850 году известным немецким скульптором Вильгельмом Штюрмером, изображают двух выдающихся немецких военачальников и политиков, деятелей прогрессивных, оставивших после себя добрый след не только в истории Германии. Заслуга их не столько в проведении радикальной военной реформы, положившей начало преобразованию прусской армии, построенной на палочной дисциплине, варварской муштре и жесточайшем унижении нижних чинов, в более демократичную буржуазную армию, сколько в активной борьбе с наполеоновским нашествием, охватившим всю Европу в начале XIX века. В условиях фактической оккупации эти военачальники самоотверженно, рискуя очень многим, разрабатывали план восстания, побуждали нерешительного прусского короля начать освободительную войну против наполеоновской Франции. Генерал-квартирмейстер Гнейзенау и начальник Генерального штаба Шарнхорст во время весенней кампании 1813 года, когда русские войска уже изгнали захватчиков со своей территории, установили тесный контакт с главнокомандующим русской армией фельдмаршалом Кутузовым, что и предопределило впоследствии успех антинаполеоновской коалиции и разгром армии Бонапарта.

Скульптурные медальоны Шарнхорста и Гнейзенау

У обоих этих деятелей жизнь оборвалась неожиданно: Шарн хорст умер в 1813 году, смертельно раненный в сражении при Лютцене, а Гнейзенау, достигнув высот военной иерархии (в 1825 году – генерал-фельдмаршал, в 1830 году – главнокомандующий прусской армией), закончил свои дни в познанском лазарете во время эпидемии холеры. Имена этих людей остаются символом военно-политического сотрудничества России и Германии в исключительно тяжелый период их истории.