– Ладно, – сказала я, – вернемся к делу. Я рада, что вы смогли отыскать диадему. Это самое удачное открытие, учитывая развитие событий за последние сутки.

Я рассказала ему все, что с нами случилось, за исключением своего ужасного провала в доме леди Косгроув-Питт.

– Поэтому я собираюсь доставить диадему Анх.

– Я пойду с вами, – решил Дилан.

Он поднял руку в знак протеста, когда я начала было возражать, и его голубые глаза впились в меня:

– Уже две недели как я заперт в этом чертовом музее, и пришло время сделать что-то еще, а не только сидеть здесь и хандрить. Вы не можете идти одна, Мина. И дело не в том, что вы – женщина, – добавил он, когда я начала закипать от злости. – Напомните мне, чтобы я рассказал вам об Амелии Эрхарт[33] и Джейн Гудолл[34]. Идти туда одной – просто сумасшествие. Особенно после прошлой ночи. Вы должны были взять меня с собой или, по крайней мере, сообщить в полицию. И, кроме того, если здесь есть статуя Сехмет, я хочу ее увидеть. Может быть, я смогу найти способ использовать ее, чтобы вернуться домой.

Его заявление вызвало у меня противоречивые чувства. Во-первых, я поняла, что мне очень нравится этот Дилан, который говорит с таким напором и страстью, который не думает, что основная и единственная причина, по которой я не должна туда ходить, – то, что я женщина, и которому понравилось, как я выгляжу в брюках.

Во-вторых, у меня внезапно появилась блестящая идея, которую он помог бы воплотить в жизнь.

И в-третьих… я почувствовала неожиданную боль при мысли о том, что Дилан найдет путь назад, в будущее. Именно тогда, когда я узнала его лучше и поняла, что между нами есть какая-то связь, ему, возможно, придется уйти. Я давно ни с кем не чувствовала такого родства. Возможно, даже никогда.

– По понятным причинам я не могу рассказать об этом в Скотланд-Ярде, – объяснила я. – Анх чрезвычайно умна. Конечно, она будет следить за нами, когда мы придем, чтобы совершить обмен. Если поблизости будет кто-то из представителей органов власти, я уверена, что сделка не состоится. Вы покажете мне диадему?

Дилан вытащил предмет из своей сумки, и я с нетерпением принялась его рассматривать. Диадема была похожа на рисунок в тексте, который я изучала. Не оставалось никаких сомнений, что это было орудие из легенды, независимо от того, принадлежало оно Сехмет или нет. Изысканное золотое плетение образовало корону, совсем не походящую на египетскую. Спереди в корону были вставлены два топаза в виде львиных глаз, а тонкая золотая кованая часть изображала морду львицы с усами.

– Вы нашли ее там, где мы и предполагали?

Я не могла позволить Анх завладеть диадемой. Должен быть другой путь.

Может, попробовать сделать копию? У меня в лаборатории было необходимое оборудование, и у нас был еще час, прежде чем Анх узнает о моем согласии.

– У вас с собой ваш специальный телефон? – спросила я.

Мой мозг снова начал работать над наполовину сформированным планом.

– Да, хотя батарея почти разрядилась. Я отключил его еще на прошлой неделе. Мне нужно его как-то зарядить. Но я пока еще могу им воспользоваться.

– Вы можете заставить его издавать звуки и шум по своему желанию?

– Конечно.

– Заходите в лабораторию. Я расскажу вам о своем плане, пока буду работать.

Мне нужно было чем-то занять свои руки и ум, пока мы ждали новостей об Эвалайн.

Время тянулось очень медленно, и было уже больше пяти часов, когда миссис Рэскилл нас прервала.

– Это снова ваш прежний посетитель, – заявила она, просунув голову в приоткрытую дверь. – О боги!

Наконец-то! Я не могла скрыть своего растущего беспокойства об Эвалайн и ее безопасности.

– Наконец-то мы узнаем, как совершить обмен, – сказала я Дилану, указывая на фальшивую диадему.

Оставалось несколько последних штрихов. Я была уверена, что моя диадема легко сойдет за орудие, о котором идет речь.

Я поспешила из лаборатории, вытирая руки тряпкой, и остановилась от неожиданности:

– Инспектор Грейлинг!

Проклятье.

– Добрый день, мисс Холмс, – поздоровался он холодно и безразлично, держа шляпу в своей большой, покрытой веснушками руке.

Однако его глаза расширились, как только он увидел меня в мужской одежде. От этого взгляда у меня покраснели щеки.

Дилан, может, и привык видеть женщин в брюках, но Грейлинг – нет.

– Чем могу быть полезна? – спросила я, когда позади меня появился Дилан.

Грейлинг заметил его, и лицо инспектора тут же окаменело.

– Я пришел записать ваши показания относительно событий прошлого вечера. – Он говорил со мной, но, казалось, не мог отвести глаз от Дилана.

– Я сейчас несколько занята.

– Заметно, – резко ответил Грейлинг. Затем он снова перевел взгляд на Дилана. – Вас уведомили, когда вы предстанете перед судом за попытку взлома?

Я посмотрела на него в изумлении от такой грубости, но Дилан, похоже, был спокоен.

– Мне повезло. Благодаря мисс Адлер музей не собирается предъявлять обвинение. Она позаботилась об этом, прежде чем покинуть город, – сообщил Дилан и взглянул на меня. – Я не успел сказать вам раньше. Мисс Адлер пришлось неожиданно уехать.

Я кивнула, испытывая непривычное мне чувство неуверенности. Моя наставница исчезла, и я осталась сама по себе и уже допустила одну серьезную ошибку…

Я прервала свои размышления и повернулась к Грейлингу:

– У меня есть довольно деликатный проект, который я должна сегодня закончить. Может быть, мы можем договориться о встрече на завтра?

Это предполагало, что я буду жива и смогу говорить.

Я сразу прогнала эту мысль.

Он пристально посмотрел на меня, а затем коротко кивнул:

– Хорошо, мисс Холмс. Доброго вам дня.

Едва мы успели вернуться в лабораторию, как миссис Рэскилл снова постучала в дверь.

– У вас… следующий… псетитель, – сообщила она, четко проговаривая и выделяя каждое слово.

Тот, что она не произнесла «о» в слове «посетитель», указывало на ее крайнее раздражение.

У входной двери стоял тот же самый паренек, который приходил раньше.

– У меня для вас сообщение.