Кожаное Лицо сбросил Эрин со своего плеча. Но не успела девушка пошевелиться, как он поставил ей на спину свой тяжелый ботинок. Эрин пыталась высвободиться, но тщетно: ее враг был слишком силен. Эрин чувствовала, что ее ребра готовы вот-вот сломаться под его тяжестью.

Хьюитт отбросил в сторону свою бензопилу (она упала на пол с таким звуком, словно это была целая наковальня), и взял за загривок этого тощего беззубого уродца. Он поднял Моргана наверх и подвесил его на люстру за скованные наручниками руки.

Наручники еще глубже впились в и без того окровавленные кисти рук.

Морган закричал от боли.

Все совершенно безнадежно: Эрин на полу, Морган на люстре, Кожаное Лицо — единовластный хозяин ситуации.

Морган болтался между небом и землей, не в состоянии даже крикнуть: челюсть у него была сломана, и любые попытки открыть рот причиняли невыносимую боль.

Кожаное Лицо потянулся за своей бензопилой и снова завел ее.

Морган попытался закричать, но то, что у него получилось, больше напомнило визг поросенка.

Эрин отбивалась из последних сил и выла от одной мысли о том, что вот-вот должно случиться. Но все ее усилия были столь же жалки, как предсмертные трепыхания размазанной по ветровому стеклу мухи.

Томас Браун Хьюитт, плотоядно рыча из-под маски, сделанной из лица Кемпера, размахнулся и раскроил надвое висящего у него над головой Моргана. Кровь несчастной жертвы окатила все вокруг — Хьюитта, его сделанный из человеческой кожи передник, шею и лицо Эрин.

Эрин, придавленная ботинком Хьюитта, в отчаянье смотрела, как он рубит кости и мясо ее последнего друга. Господи, какой кошмар! Сколько крови! Какое безумие, какое беспросветное безумие! Когда же этому придет конец?!

Бензопила внезапно дернулась, и гнусный убийца от неожиданности потерял равновесие. Кожаное Лицо покачнулся — и Эрин оказалась на свободе. Как только девушка почувствовала, что ее больше никто не держит, она, не теряя ни секунды, откатилась в сторону.

Хьюитт видел, что вторая жертва вот-вот убежит, но его бензопила застряла в шее Моргана. Хьюитт прибавил оборотов, но Эрин уже выбегала из комнаты.

Кожаное Лицо визжал и дергал бензопилу, пытаясь как можно скорее выдернуть ее из висящего на люстре трупа, торопясь погнаться за своей второй жертвой. Кровь капала ему на маску, и он, повизгивая от удовольствия, облизывал себе губы.

Эрин уже выбежала из дома. Не надо, не надо было останавливаться здесь! Как им только могло в голову прийти, что он их здесь не найдет?

Наверняка, этот урод знает в округе каждый уголок! Это же его владения. Теперь и Морган тоже погиб. Вот бедняга! А ведь еще совсем недавно он беззаботно скручивал сигарету, улыбался, глупо острил. Господи! Бедный Морган!

Вся блузка Эрин была залита кровью друга.

Девушка хромала. Видимо, она повредила себе ногу. Где и когда — Эрин понять не могла. Последние двенадцать часов были совершенно неотличимы друг от друга: сплошные боль и отчаянье, которым не было конца. Превозмогая боль, девушка бросилась бежать.

За ее спиной визжала, завывала и дымилась бензопила. Он скоро догонит ее и убьет! Убьет, убьет, убьет!

Эрин едва дышала. Бежать было очень трудно. Ветки и вьющиеся растения цеплялись за руки и одежду, били по лицу, но Эрин было на это наплевать. Единственное, что ей было сейчас не безразлично, — это то, что она единственный оставшийся в живых человек, который знает правду о гибели Моргана, Пеппер, Энди и Кемпера.

Она споткнулась об очередную ветку и упала. Он видел это. Она лежала на земле неподвижно, как труп. Сейчас он… Но нет. Она поднимается. Хватит! Пожалуйста, хватит! ПОЖАЛУЙСТА!

Эрин слышала за своей спиной его тяжелое дыхание. Когда Эрин поднялась на ноги и побежала дальше, бензопила снова взревела.

Господи! Когда Эрин упала, она видела его! Он совсем рядом! Идет за ней, как обезумевший слон, — весь залит кровью Моргана, в маске, сделанной из лица Кемпера. Идет и идет! Ну и почему бы ему не сдохнуть? ПОЧЕМУ?!

Они бежали и бежали, освещенные полной луной. Луну таким зрелищем не удивишь, она видит это с самого сотворения мира: человек гонится за добычей. Достаточно извращенное сознание вполне могло бы найти в этой сцене свою красоту: залитый лунным светом пейзаж, девушка и бегущий за ней, почти сказочный в своем безобразии, монстр. Его маска, его бензопила, все его движения были совершенными произведениями искусства — искусства страха.

Эрин подбежала к проволочной изгороди и перескочила через нее так, словно та была сделана из спичек.

Скоро к изгороди подбежал и Хьюитт. Он попытался проломиться сквозь нее своим обычным способом, то есть при помощи бензопилы, но проволока оказалась ей не по зубам. Хьюитт закричал и потерял равновесие. Зубья бензопилы дотронулись до его бедра и с обычной жадностью впились в тело.

Хьюитт закричал. Бензопила вспорола ему кожу, оттуда брызнула кровь, перемешанная с жиром.

КРОВЬ!

Хьюитт кричал, пытаясь отбиться от своего же собственного оружия. Бензопила звук в звук повторяла его крики, словно передразнивая своего хозяина.

Эрин остановилась посмотреть, что случилось. Она не могла удержаться от хохота, глядя на запутавшегося в проволоке убийцу. Он так визжал и размахивал руками, что его действительно можно было назвать бедным маленьким Томми Хьюиттом.

Может быть, Генриетта, эта жирная дура, придет и поцелует братишку в задницу? И может быть, добрая толстушка Генриетта найдет способ воскресить Иедидиа и ту девушку-самоубийцу, и всех остальных жертв «бедного маленького Тэмми»?

Тут Эрин вспомнила, как шериф Хойт лил ей на лицо бурбон, и почувствовала, насколько ей хочется собственными глазами увидеть, как все эти уроды будут мучиться на земле и в аду. О Боже, как же Эрин мечтала увидеть, как Хьюитт погибнет от собственной бензопилы.

Но она подавила в себе желание досмотреть представление до конца и побежала дальше.

Еще каких-нибудь двадцать — тридцать метров — и Эрин выбежала на шоссе.

Она стояла на бетонной дороге.

Девушка все еще слышала вой бензопилы и крики Хьюитта, но теперь она нашла дорогу, по которой можно выбраться из этого проклятого места. Единственное, что для этого требуется, единственное, что требуется, — это…

По дороге, рассекая темноту светом фар, мчался автомобиль.

Эрин выбежала вперед и замахала руками:

— Остановитесь!

Она умоляла, почти приказывала вызволить ее из этого кошмара.

Водитель вдавил тормоза в пол. Машина стала останавливаться. Фары осветили лицо Эрин, — ее перепуганное, залитое кровью лицо.

— Помогите! — кричала девушка. — Помогите мне!

Свет фар слишком резал глаза, и Эрин, зажмурившись, отошла в сторону. Она не переставала махать рукой водителю машины. Она умоляла его остановиться. Ей нужно было отсюда выбраться.