— Ну зачем же с каждым?

Пробка идёт туго, приходится прилагать усилия.

Экстрасенсом быть не нужно, чтобы догадаться какая последует речь. Тяжёлое детство. Манящие огни столицы. Суровый и несправедливый мир. Да и кто я такой, чтобы иметь право осуждать кого бы то ни было? Я и мораль никогда не были знакомы.

Пробка наконец поддается и я освобождаю горлышко бутылки. Разливаю красное по бокалам, будто окрашиваю сосуды в кровь.

— Расскажи о себе что-нибудь?

Забирается на диван с ногами. Короткий халатик приоткрывает вид на обнаженное бедро.

— Например? — делаю глоток и пытаюсь дать команду мозгам отключиться.

— Где работаешь? Чем увлекаешься?

— В клининговой компании, — иронизирую.

— У тебя своя фирма? — продолжает допытываться.

— Можно сказать и так.

— А как тебя зовут?

— Леон, — хер пойми как срывается с губ.

Осушаю бокал до дна огромными глотками, будто пытаюсь смыть то что сейчас произнес.

— Леон, — повторяет задумчиво.

А мне хочется ей за это вмазать. Потому что от нее звучит это совсем не так. Черт возьми, совсем не так как мне нужно.

— А меня Нина, — произносит ненужную информацию. — Подожди, мне позвонить нужно. На работу, — зачем-то уточняет. — Скажу что сегодня меня не будет.

Встаёт и выходит в другую комнату. А я наполняю бокал и думаю о том, что совсем бы не огорчился если бы она не вернулась. Затея изначально была идиотской, невозможно кого-то трахать, когда в черепной коробке сношаются оба собственных полушария. Не замечаю когда она возвращается. Сосредоточен исключительно на поглощении алкоголя. Мог бы и дома нажраться с таким же успехом, но ошибочно показалось что компания что-то решит.

— Ты всегда такой мрачный? — снова пытается завести беседу. — Знаешь, я когда сюда ехала не думала что все будет так.

— Как?

Язык становится терпким. Горчит от переизбытка сладости.

— Этот город, он слишком тяжёлый и печальный, как и ты.

Обнимает колени, словно пытается согреться.

— Ты достаточно неплохо устроилась, — окидываю квартиру взглядом.

Отмечаю свежий ремонт, белоснежные потолки. Идеальный порядок. Я бы даже сказал минимализм. Никаких разбросанных вещей, учитывая то, что я нагрянул внезапно. На начищенном паркете ни единой крошки.

— Жилье съёмное, — пожимает плечами.

— Сути не меняет.

Блядь, я видел как живут здесь те, кем она реально хочет мне сейчас казаться. Как снимают огрызки комнат в зассанных домах, как дрожат, забившись в углу, опасаясь насилия со стороны перепившего соседа. Король делился. Пытался ткнуть мне в рожу живописные снимки. Ублюдок реально полагал, что является спасательным кругом. Счастливым билетом в мир разврата и блядства.

— Мне все равно сложно, — продолжает капать.

— Я нормально заплачу, только не ной, — морщусь.

Отставляю бутылку в сторону, беру вторую.

— Вот и все здесь такие. Считают, что всех можно продать и купить. Тебя например, можно купить, Леон?

— Нельзя купить то, чего нет, — натягиваю подобие улыбки.

— Но ты же есть…

Отрицательно качаю головой. Наблюдаю как красные разводы смешивается с золотистым цветом.

Нет. И уже очень давно. Настоящий я уже давно сдох, под чужим небом и вражескими пулями. Самолёт должен был притащить цинковый ящик, но какого-то хрена, металл впитался в кожу как ртуть и я вышел на своих двоих. Не я. Кто-то другой. Новый. Восставший из самого настоящего пекла. Неподкупный. Неубиваемый. Несуществующий. Не чувствующий нихуя. Разве что...

Вспоминаю и как огнем обдает. Палитра эмоций режет острее стилета. В самое мясо вонзает иглы. Оставляю в покое стакан. Теперь пью прямиком из бутылки.

Алкоголь как верный пёс должен зализывать раны. Но сегодня мне явно досталась псина с браком.

— Где у тебя балкон? — спрашиваю, когда разделываюсь со второй бутылкой.

Официантка мнется, как-то туго соображает.

— Ты курить хочешь? Здесь прям кури, — выдает наконец.

— Душно, да и вонять будет. Воздухом хочу подышать.

— Не надо, — цепляется за мою руку, когда я пытаюсь встать.

Перевожу удивленный взгляд.

— Не хочу чтобы соседи видели. Потом будут думать обо мне неизвестно что. Здесь все очень строго, — трещит без умолку, — вот у нас в соседней квартире тоже девушка снимала. Оборудовала все под домашнюю студию, ногти, ресницы делала. Я сама к ней парочку раз ходила. Налоги не платила, конечно. Донесли. Приехала полиция Я не хочу, чтобы обо мне тоже невесть что подумали.

— Ладно.

Сдаюсь. Сажусь обратно. Закуриваю и втягиваю тяжёлый воздух. Звучит неубедительно, но на кой черт мне истина? Дым укрепляет эффект. Туманит мозги, дарует временную эйфорию.

Девчонка все ещё цедит один и тот же бокал. Играет в скромницу, но это не производит на меня никакого впечатления. Ненавижу полумер. Если начинать что-то делать, то любой ценой нужно доводить это до конца. Иначе какой кайф, какая разрядка? И тут же вспоминаю начало нашей сегодняшней встречи. Впервые такое, что колом стоит, а финал даже близко не маячит.

Кайфа нет. Словно все нервные окончания отмерли, а я имею горло хером засунутым в толстый шланг.

— Душ где? — раздражаюсь от этих размышлений.

Поднимаюсь с дивана и официантка вскакивает. Ориентируюсь полагаясь на логику. Краем уха слышу, как она семенит следом.

Оглядываюсь по сторонам, когда оказываюсь в просторной ванной комнате. Все белоснежное, вычищенное до блеска. Такая стерильность, что даже отталкивает, как нечто инородное. Стеклянные полочки тоже пусты. Никаких баночек с кремами и прочим косметическим бредом. Даже у меня есть кое-какие средства.

— Я сейчас принесу, — спохватывается. — Делала генеральную уборку и отнесла все в комнату. Сейчас.

Херня какая-то. Даже полотенце на крючке не висит.

Приказываю себе перестать параноить. Я сюда приехал сам. Такая херня лично мне пришла в голову. Возможно и правда драила тут все. Есть же такие люди, которые помешаны на чистоте. Я и сам люблю работать, чтобы на выхлопе было поменьше грязи.

Нина, кажется ее зовут так, через несколько минут возвращается с гелем для душа и банным полотенцем. Лопочет ещё что-то, но я игнорирую и раздеваюсь. Задвигаю прозрачную створку и на полную мощность врубаю поток воды.

Рычу, когда ледяные струи стегают кожу. Впервые чувствую, насколько сильно я устал. Морально. Физически. Весь я, словно выжатая половая тряпка. Вот в чем вся причина. Вот откуда растут ноги. Банальная усталость. Заебанность вселенских масштабов.