Мистер Пирс посмотрел ему прямо в глаза.

— Да, к сожалению, ребенок умрет, — кивнул он. Ему пришлось произнести это страшное слово, иначе действительность не ворвется в их сознание, и потому, как бы трагична ни была эта информация, он должен был удостовериться, что они его поняли.

Когда Никки отключилась от внешнего мира, Спенс вскочил на ноги.

— Нет! — дико закричал он. — Вы что-то напутали! Посмотрите на него — он совершенно здоров.

— Я знаю, сейчас он именно таким и кажется, — уступил мистер Пирс, — и он действительно очень живой и бойкий молодой человек, но это лишь потому, что симптомы обычно появляются только после того, как ребенку исполнится шесть месяцев. Единственная причина, по которой мы узнали о наличии болезни, как я уже говорил, состоит в том, что мы обнаружили темно-красное пятно в его правом глазу. Это первый признак болезни, редкой болезни.

— Но как он заболел? — возмутился Спенс, беспокойно ероша волосы. — Мы что-то сделали не так? И ведь должно быть какое-то лечение, верно?

Выражение лица мистера Пирса оставалось мягким и спокойным.

— Это генетическое нарушение, — повторил он, — то есть ребенок его унаследовал…

— Но этого не может быть! — перебил его Спенс. — Посмотрите на нас. Мы абсолютно здоровы.

— Действительно, но вам не обязательно болеть самим, чтобы быть носителем.

— Так это из-за меня? Неужели это сделал именно я? — Его голос, все его существо разрывалось от чувства вины.

— Вы оба должны быть носителями, — ответил мистер Пирс.

У миссис А., сидящей рядом с ним, было так тяжело на сердце, как никогда. Она боялась этого почти так же, как если бы Зак был ее ребенком, и, видя, как Никки пытается дистанцироваться от ужаса, она захотела подойти к ней, обнять ее и сказать, что все будет хорошо. Но как она могла такое сказать, если это — неправда?

— Скажите мне, — спросил мистер Пирс Спенса, — кто-то из вас еврей?

Спенс растерянно посмотрел на него.

— Нет, но какое это имеет значение? — удивился он.

— Болезнь Тея-Сакса очень редка среди обычного населения, — пояснил мистер Пирс, — но среди евреев-ашкенази она встречается весьма часто.

Спенс молча смотрел на него, не понимая даже, кто такие евреи-ашкенази, не говоря уже о том, как болезнь, обычная для этого народа, могла поселиться в теле его сына. Затем, вспомнив прогноз врача, он почувствовал, как от страха у него закружилась голова, а глаза ожгло слезами.

— Вы должны что-то сделать, — сдавленно пробормотал он. — Вы же не можете позволить ему… — Он не мог произнести это слово, просто не мог.

— Я обещаю: мы сделаем все, что в наших силах, чтобы облегчить симптомы, когда придет их время, — заверил его мистер Пирс, — и вы будете получать специальные консультации, чтобы помочь…

— Нам не нужны никакие консультации! — возмутился Спенс. — Нам нужен сын!

На лице мистера Пирса появилось глубочайшее сожаление.

— Нет! — заорал Спенс, ударив кулаком по столу. — Вы должны что-то сделать! Если бы это был ваш сын, то вы нашли бы, как ему помочь. Может, вам нужны деньги? Мы найдем их.

— Боюсь, деньги здесь не помогут, — мягко возразил Пирс, ненавидя себя за то, что ему приходится лишать их даже самой нелепой надежды. — Существуют предположения, что в будущем какая-нибудь форма генной терапии сможет излечивать подобные нарушения, но, боюсь, медицинская наука еще не достигла этого этапа.

Внезапно Никки очнулась.

— Сколько он сможет прожить? — спросила она; глаза ее были такими же невыразительными, как и ее тон.

Пирс внимательно посмотрел на нее. Конечно, молодая женщина пребывала в шоковом состоянии, но он подозревал, что она находится на стадии отторжения, и ему нужно постараться как-то вывести ее оттуда, потому что, только приняв случившееся, несчастная мать сможет справиться с этим.

— Лет до четырех, возможно, до пяти, — коротко ответил он.

Голова Спенса упала на руки, и он разрыдался.

Пирс смотрел, как миссис Адани подошла к Спенсу, чтобы успокоить, и его собственное сердце разрывалось от боли, которую испытывал молодой человек; но, по крайней мере, слезы подтвердили, что он осознал ситуацию. Однако мать ребенка явно блокировала информацию.

— Когда Заку исполнится месяцев шесть, — продолжил Пирс, обращаясь к Никки, — вы начнете замечать замедление в его развитии, а также потерю периферийного зрения.

Лицо Никки оставалось каменным.

— К тому времени, как ему исполнится два года, он, вполне вероятно, будет испытывать периодические приступы судорог, а его психическая функция значительно сократится. Двигательные навыки тоже будут затронуты; он не сможет ползать или сидеть. Затем он потеряет способность…

Никки вскочила на ноги.

— Думаю, нам пора идти, — заявила она Спенсу.

Спенс посмотрел на нее; его лицо покрывали мокрые борозды слез.

— Поймите, мы здесь, чтобы помочь вам, — сказал ей Пирс. — Я понимаю, каким шоком это для вас оказалось…

— Да, мы потрясены, — кивнула она, — но это нестрашно, потому что я не собираюсь позволить ему умереть. Он — мой сын, и я позабочусь о том, чтобы он выжил. — И, обойдя Спенса, она взялась за ручку коляски и повернула ее к двери.

— Не уходите вот так, — попытался убедить ее Пирс, встав с кресла. — Мы должны обсудить…

— Я лучше поеду домой, — ответила ему Никки. — Спенс, идем, Зака уже скоро нужно кормить.

Когда она открыла дверь, чтобы вытолкать коляску из кабинета врача, Спенс, очевидно, не понимая, что еще он может сделать, встал и двинулся вслед за ней, а миссис А. подхватила свою сумку. Быстро нацарапав что-то на листочке для заметок, она вручила его Спенсу, вместе с ключами от ее машины.

— Это номер моего места на парковке, — пояснила она. — Я спущусь следом за вами.

Спенс взял листок; миссис А. смотрела, как они уходят, и на лице ее отражалось все горе, которое она испытывала. Затем, обернувшись к мистеру Пирсу, она сказала:

— Я должна пойти с ними, но, возможно, мы сможем встретиться завтра. У меня к вам много вопросов.

— Конечно, — кивнул он. — Впрочем, я сейчас больше волнуюсь за мать ребенка. Она, очевидно, слышала все, что я сказал, но ничего не восприняла.

— Так и есть. И что мне с этим делать?

Вернувшись к столу, он написал что-то на листке того же блокнота.

— Этот веб-сайт даст вам основные сведения о болезни, — сказал он, вручая ей листок. — Почитайте и попытайтесь донести до нее информацию. Может, стоит даже заставить ее посмотреть сайт самой, прежде чем отправиться в самостоятельное плавание по Интернету, как сейчас поступает большинство. Попытайтесь позаботиться о том, чтобы с ней в этот момент были вы или кто-то другой, потому что там содержатся неприятные сведения.