– Попали, – сказал Дмитрий уверенно. – И не один раз.

Кайсы удовлетворенно кивнул, спросил:

– Дальше что было?

Кровь прилила к лицу от воспоминаний о том, что у них было дальше. Но разве ж о таком расскажешь?

– Я про волка тебя спрашиваю. – Мариец усмехнулся, словно мысли его прочел.

– Мы с ним очутились напротив друг друга, вот как с вами сейчас, так близко, что я отражение свое в его глазах видел.

– Но ты до сих пор жив.

– Жив. И поверить в это мне тяжело. Он мог меня убить, ему ничего не стоило просто поднять лапу. Вы же видели, какие у него лапы. – Дмитрий глянул на свою исполосованную когтями грудь. – А он… будто бы удивился. Могут звери удивляться? – Глупый вопрос, мальчишеский, но очень важный.

– Обычные звери не могут. – Кайсы вытащил свой нож, не без усилий прочертил в дереве еще одну борозду рядом с теми, что оставил волк. – Вот только, сдается мне, это не обычный зверь.

– А какой? – спросили они с Виктором в один голос.

Ответил мариец не сразу, вытащил из кармана точильный камень, осмотрел со всех сторон, хмыкнул.

– Не томи, – попросил Виктор. – Меня уже ничем не удивишь.

– Тебя, может, и не удивишь, а как насчет него? – Кайсы указал на Дмитрия острием ножа.

– А ему все равно придется рассказать. Или ты думаешь, что можно поверить, что смертельная рана вот так просто взяла и сама собой затянулась за пару дней?

– Не просто и не сама, но ты прав, рассказать придется. Как я понял, убираться из города он не собирается, решил в героя поиграть.

– Эй, – сказал Дмитрий обиженно, – я все еще здесь. Или вы не обо мне сейчас?

– О тебе. Значит, ты уверен, что в волка этого попал?

– Уверен.

– Вот и я уверен, что тогда, у реки, не промахнулся. Я вообще никогда не промахиваюсь. А зверь, удивительное дело, и тогда целым и невредимым ушел, и сейчас. Заговоренный какой-то. – Кайсы пальцем проверил глубину оставленных на дереве царапин. – На волка он похож только издали, про размеры его я молчу, ты и сам все прекрасно видел. И отметины вот такие, – он кивнул на подоконник, – ни один волк не оставит. А еще он умен. Не по-звериному хитрый, а именно умный. Как человек.

– Вы сейчас тоже скажете, что это оборотень? – усмехнулся Дмитрий и Виктора в бок толкнул, мол, посмотри, что этот мариец удумал. Вот только друг посмеяться вместе с ним не спешил, на Кайсы смотрел очень внимательно, будто бы и в самом деле верил в этакую чушь.

– Я встречал как-то шамана, – Кайсы говорил и точил свой нож, – давно это было, лет пятнадцать назад. И он рассказал мне удивительную историю про медведя-оборотня. Шаман того медведя видел своими собственными глазами и своими собственными руками убил. Уже после того, как тварь вырезала полдеревни. Поверь, шаманы не врут. Незачем им врать.

– И как этот ваш шаман понял, что убил оборотня, а не простого медведя? – спросил Дмитрий.

– Как понял? – Кайсы бросил на него мрачный взгляд. – А вот как убил, так сразу, считай, и понял. Перекинулся медведь после смерти обратно в человека, одного из тех, кто в деревне жил.

– У нас тут волк вроде как, а не медведь, – заговорил наконец Виктор.

– Вот именно, вроде как. А на самом деле, и там не медведь, и тут не волк. Обличье разное, а суть одна.

– То есть вы в самом деле считаете, что весь город держит в страхе не обычный зверь, а оборотень? – уточнил Дмитрий.

– А сам ты как считаешь? Ты отбрось сейчас шкуру цивилизованного человека, к сути своей прислушайся. Что она тебе говорит?

Дмитриева суть изо всех сил словам Кайсы противилась, но себя не обманешь: было во всем этом деле что-то странное, с чертовщиной. Он так и сказал.

– Это ты верно подметил, что с чертовщиной, – хмыкнул Кайсы. – Потому как место здесь особое, на озере и острове и раньше много чего страшного творилось. После того как Август маяк зажег, казалось, получше стало, да, видно, не судьба. Тянет сюда всякую нечисть. Ей тут что медом намазано.

– Кровью, – вздохнул Виктор задумчиво. – Не медом, а кровью. – И лицо его в этот момент сделалось таким, что сразу стало ясно, во все сказанное Кайсы он верит. Мало того, многое он видел своими собственными глазами.

Впрочем, Дмитрий и сам видел. Чего уж там! Сколько угодно можно отрицать очевидное, но факты остаются фактами. Это не обычный волк. Это вообще не волк!

– И если просто на минуточку допустить, что это оборотень, то кто он в человеческом обличье?

– Кто? – переспросил Кайсы задумчиво и спрятал нож в ножны. – Этого я тебе сказать не могу. Я тебе одно скажу, это кто-то из тех, кого ты и девчонка твоя знаете.

– Она не моя…

Договорить Кайсы не позволил, нетерпеливо махнул рукой, продолжил:

– И девчонка твоя что-то видела, что-то подозрительное, раз он специально за ней пришел.

– Что она могла видеть подозрительного?!

– Многое. Она глазастая и смышленая. И смелости ей не занимать, насколько я могу судить. Где-то она этой твари дорогу перешла.

– На острове, – заявил Виктор. – Если эта тварь где-то и обитает в человеческом обличье, то только на острове. Посудите сами, началось все после того, как Злотников со своей сворой вернулся на Стражевой Камень. До этого все было тихо, а как вернулся, так и началось.

– Их там много. – Дмитрий взъерошил волосы. – Злотников с женой, мальчик, нянька его, алхимик этот, капитан Пономаренко, пани Вершинская, фон Рихтер, мастер Берг. Про слуг я молчу, половины я и не видел. Или слуги все из местных?

– Половина не из местных, – покачал головой Кайсы. – Точно знаю, что охранников, конюха, повариху, двух матросов и горничную Мари Злотников с собой привез.

– Многовато получается подозреваемых. – Дмитрий проверил дверь на прочность, удовлетворенно кивнул. Осталось застеклить окно, и можно сказать, что миссия его на этом выполнена. – Кто из них?

– А вот ты этим и займись. Нам с Виктором на Стражевой Камень путь заказан, а ты там, считай, свой. Присмотрись, понаблюдай. Я бы начал с этого вашего профессора. – Кайсы нахмурился. – Личность он темная. Опять же один на прииске отчего-то ошивался.

– Фон Рихтер упырь, а не волколак, – усмехнулся Дмитрий. – Да и с чего бы ему вдруг становиться оборотнем?

– А с чего бы ему на целый год пропадать? – вопросом на вопрос ответил Кайсы. – Ты знаешь, где он был, с кем знакомства водил? Кто его… – Кайсы запнулся, посмотрел на Дмитрия как-то очень уж пристально, а потом махнул рукой, так и не договорив. – Короче, присмотрись там, – велел он сурово. – А про Августа дурного не думай, он, конечно, с великой придурью, но человек не злой, на такие мерзости неспособный. И девчонку свою порасспрашивай, только осторожно, вдруг она что-нибудь видела. И присмотри за ней, чтобы не повторилось то же, что этой ночью.