едем. Считать будешь потом, после войны, а сейчас брось.

Вендель убирает календарик.

— А знаете, мы могли бы после войны встречаться… Хоть раз в год. Что скажете?

Это предложение несколько удивило всех.

— Что ж, можно, пожалуй.

— Почему бы нет?

— А где? — спрашивает Чилик.

Вендель в один момент продумал все:

— У меня есть небольшой сад… Запечем мясо, дети будут носить нам пиво, а мы… мы будем есть, запивать пивом и беседовать. Вспоминать, как мы воевали!

Предложение всем пришлось по душе.

Проясненное лицо Венделя. Его небольшой сад. Дети и пиво. И ощущение, что уже давно кончилась война.

— Если только пиво будет, я не приеду, — заявляет Винцо Пирш.

Вендель машет рукой.

— Будет все — кто что пожелает!

У сержанта Балога есть замечание:

— А знаете, что самое главное?

— Хорошее мясцо! — говорит Вендель. — Свиной огузок.

— И мягкая вырезка, — добавляет Пирш.

Командир пулеметного вагона качает головой.

— Нет, ребята, хорошо прогоревшие угли, угли в кострище! Чтобы жир не капал зря.

Матуш слушает молча.

— И я, может, приехал бы, — отзывается он через минуту. — С такой черешневой водкой, какой вы еще никогда не пили.

53 КАРТИНА

На фронте

Огоньки, вылетающие из раскаленных стволов горных орудий.

Ветки с яркой осенней листвой, маскирующие танки, падают; группа танков идет в атаку.

За ними, согнувшись, бегут альпийские стрелки.

На горизонте появляются темные точки немецких истребителей.

Яростная атака в полном разгаре: совместные действия танков, горной артиллерии, авиации сосредоточены для фронтального прорыва на этом участке.

Среди его защитников — словацкие и советские партизаны капитана Федорова.

Отец Матуша лежит в неглубокой яме, вжимаясь в глину. Снаряды рвутся вокруг, прижимая повстанческую пехоту к земле.

Над линией фронта промелькнули тени немецких истребителей: летя на бреющем полете, они стреляют, сея смерть.

Бойцы еще не опомнились от налета, а на них уже ринулись танки.

Группа «тигров» атакует правый фланг, который защищен лишь тяжелыми пулеметами.

Один из танков мчится прямо на две березки и, выворотив с корнем, утюжит их.

Золотисто-желтые листья рассыпаются по полю боя.

С позиций повстанцев навстречу танкам летят гранаты.

Но танки неудержимо приближаются.

Правый фланг оборонительной линии прорван. Ситуация угрожающая: повстанцам грозит обхват.

Капитан Федоров что-то кричит в полевой телефон, но тщетно: связь уже прервана.

Из-за поворота показывается бронепоезд.

И сразу открывает яростный огонь по флангу атакующих танков.

— Бейте их, ребята, — вздыхает с облегчением отец Матуша. — Помогите, ради бога…

Бронепоезд бьет из всех видов оружия.

Один из «тигров» уже горит.

Второй закружился на месте с разбитой гусеницей.

Танки словно в нерешительности.

Но тут же они перестраиваются для атаки — и направляются прямо к железной дороге.

Немецкая пехота стреляет по бронепоезду из фаустпатронов.

С другой стороны приближаются тапки.

Поезд под перекрестным огнем.

Вдруг — сильный взрыв, поезд окутывают облака пара: прямое попадание в один из вагонов.

Битва продолжается.

54 КАРТИНА

В бронепоезде

Капитан Подгорец звонит в пулеметный вагон.

— Связь с паровозом прервана. Немедленно доставьте на паровоз приказ: полный вперед!

Сержант Балог старается перекричать треск пулеметов.

— Понимаю… вперед! — повторяет он приказ.

Повесив трубку, он что-то кричит Пиршу и открывает аварийный выход — крышку люка в полу пулеметного вагона.

Пирш выскальзывает в отверстие и исчезает под поездом.

Балог бросается к его пулемету.

Пирш ползет меж недвижными колесами — туда, к паровозу.

Поезд застыл, словно мишень для прицельного огня…

Еще несколько метров — и солдат понимает, что поезд уже не двинется с места: там лежит мертвый машинист, его ошпарило и выбросило наружу взрывом котла. А из будки паровоза свисает неподвижная черная рука кочегара.

Свистит пар, окутывая все вокруг едким туманом…

Пирш ползет назад, по поезду бьют снаряды, свистят пули, звеня о рельсы.

Одна из них находит солдата между колесами — в тот момент, когда он уже подтягивался в люк пулеметного вагона.

— Поезд не пойдет, — говорит он из последних сил. — Разбит котел… машинист и кочегар убиты…

Балог подскакивает к телефону.

Рука Пирша разжимается, тело его падает между колесами.

Капитан Подгорец выслушивает роковое известие.

— Оставить поезд! — решает он. — Я приказываю оставить поезд, пробиться к нашим и вместе с ними…

Он не успевает договорить: прямое попадание в штабной вагон… Капитан опускается на пол.

В руке он еще держит трубку с оборванным шнуром.

55 КАРТИНА

На фронте

Бронепоезд отвоевался: с выведенным из строя паровозом он стал мишенью для огня противника.

Команды всех вагонов выполняют приказ: покидают поезд через двери и аварийные выходы.

Матуш и Вендель вытаскивают Пирша из-под колес.

Танки, потеряв интерес к бронепоезду, перегруппировываются и возобновляют атаку на передовую линию обороны повстанцев.

Но железнодорожное полотно обстреливается альпийскими стрелками. Команда бронепоезда под этим обстрелом стремится пробиться к ближайшим позициям повстанцев, к флангу капитана Федорова.

Балог и Чилик стреляют из автоматов, прикрывая отход товарищей, несущих Пирша.

Там, в ложбине под явором, приходит конец его страданиям.

— Воды… — просит умирающий.

Вендель бросается к ручью.

Пробежав несколько метров, он раскинул руки и как подкошенный упал на землю.

Вокруг него рассыпалось несколько визитных карточек фирмы — белые бумажки падают на пеструю осеннюю листву…

Матуш видит, что произошло.

Но и он без колебаний бежит к ручью.

Пробежав мимо мертвого Венделя, он выбегает на берег.

Опустившись на колено, снимает пилотку, быстро зачерпывает воду.

Что-то резко свистнуло. Лицо Матуша искривилось, он хватается за плечо.

Вода ручья окрасилась кровью, пилотка выпала из рук солдата.

Ее уносит быстрым точением по ручью, полному золотисто-желтых листьев.

Пилотку подбросило, она закружилась в водовороте и снова плывет дальше вместе с листьями.

Эта солдатская пилотка словно хочет спастись, исчезнуть — исчезнуть из долины, в которую вступила смерть.

Бой продолжается. Стрельба, взрывы, канонада.

56 КАРТИНА

Монтаж

На фоне нацистских и гардистских флагов или большого неподвижного, треснувшего колокола появляется надпись:

28 ОКТЯБРЯ 1944 ГОДА

Картину постепенно застилает густой черный дым.

57 КАРТИНА

В частной квартире

Большая комната, разделенная колоннами, полна картин, статуэток и других антикварных вещей. Шкафы раскрыты, ящики выдвинуты, в комнате царит атмосфера отъезда: оберштурмбанфюрер Штумпф и его ординарец укладывают вещи.

— В который раз мы так переезжаем, Франц?

— Кажется, это восемьдесят четвертый, герр оберштурмбанфюрер, — отвечает ординарец.

Заднюю стену комнаты занимает большая картина, на которой изображены обнаженные мужчина и женщина почти в натуральную величину; они