Он прижал ладони к ее щекам, заглянул в широко распахнутые темно-зеленые глаза, погладил золотистую кожу, растрепанные, чуть влажные каштановые пряди.

– Джейн, я не хочу тебя потерять.

– Не волнуйся, мы с тобой никогда не расстанемся, – заявила она. – Я поняла это еще на рю Скриб. Нам было предопределено встретиться. Это судьба.

Люк ошеломленно посмотрел на нее.

– В чем дело? – удивленно спросила она.

– Макс совсем недавно сказал мне почти то же самое – судьба предопределила нашу с ним встречу.

– Да, между вами есть какая-то связь.

– Ничего подобного! – протестующе воскликнул он.

– Я не собираюсь выведывать твои тайны, – улыбнулась она.

Он поцеловал ее, обезоруженный такой деликатностью. Поцелуй был долгим, желание разгоралось неторопливо, ласки были осторожными и нежными. Застонав, Джейн положила его ладонь себе на грудь. Люк закрыл глаза и со вздохом отстранился, вопросительно поглядев на Джейн.

Она призывно кивнула, в темно-зеленых глазах пылал огонь желания. Оба они долго не знали плотских утех, и Люк осознал правоту Джейн: своим поступком они никого не предают, не оскорбляют памяти усопших, никому не причиняют зла. Возможно, Дженни с этим и не согласилась бы, однако, хотя девочка и старалась вести себя по-взрослому, вряд ли понимала всю сложность и глубину отношений между людьми. Вдобавок, любой полнокровный мужчина не устоял бы перед прикосновением податливой, упругой груди, чутких прелестных губ и ощущением твердого соска, напрягшегося под жадными пальцами.

Люк выпустил Джейн из объятий и начал торопливо срывать с себя одежду. Джейн с нежной улыбкой сбросила с плеч шелковый халат и легла в постель, на пахнущие свежестью крахмальные простыни. Люк пожирал глазами ее тело, не знавшее родов, подтянутый живот, мягкие очертания лобка, аккуратную впадину пупка. Он жадно прильнул к Джейн, но заставил себя сдержаться, приподнялся на локтях и посмотрел на милое лицо.

– Ты просто красавица, так бы и глядел целый день!

– Ты и так глядишь, прекрати! – улыбнулась она.

Он снял с шеи шелковый мешочек.

– Тот самый, с семенами лаванды? – спросила Джейн.

– Да, – кивнул он и уклончиво пояснил: – Я его по привычке ношу. – Люк повернулся на бок, подпер голову рукой и провел пальцем по груди Джейн. – На чем мы остановились? – заявил он, не желая больше разговаривать о прошлом.

– Джон был совсем другой, – хихикнула Джейн.

– Так я же француз! – напомнил Люк, нарочито утрируя французский акцент. – Мы лучшие в мире любовники.

– Правда?

– Конечно! Сейчас докажу, – заявил он и нырнул под простыню.

Позже Джейн доказала Люку, что не только француженки умеют наслаждаться мужским телом. Люк поддался порыву страсти, не испытывая угрызений совести: ни ласковые прикосновения, ни запах, ни голос Джейн ничуть не напоминали о Лизетте. Люк закрыл глаза, ощущая нежные касания шелковистых каштановых прядей, разметавшихся по подушке, и покорно погрузился в бурный океан экстаза, охваченный трепетным, бесконечным чувством безмерного удовлетворения.

Наконец Джейн бессильно обмякла и уткнулась ему в шею. Люк обнял ее тонкую талию и задремал. Они долго лежали неподвижно, будто слившись друг с другом. Он осторожно шевельнулся, Джейн тихо вздохнула, и Люк повернулся, чувствуя, как обнаженную спину обдало холодком.

– Ты еще не уходишь? – сонно спросила Джейн и потянулась за одеялом.

Он ласково отвел с ее заспанного лица прядь каштановых волос.

– А ты меня не прогоняешь? – пошутил он.

Она коснулась его щеки и нежно поцеловала веки.

– Тебе грустно?

– Как ни странно, нет. Впервые за последний год я чувствую себя полным сил и энергии.

– И нисколечко ни виноватым? – уточнила она.

– Ну, может, самую малость. А ты?

– Никакой вины я за собой не чувствую, хотя, казалось, должна бы. Такая вот я распутница, – усмехнулась Джейн.

Он улыбнулся в ответ и спросил:

– Можно я приму душ?

– Конечно.

Люк встал и, мягко ступая по толстому ковру, без стеснения направился к ванной и включил горячую воду. Чуть поеживаясь от прохладного воздуха, он взглянул на часы. Пора было вернуться к привычной жизни, позвонить в гостиницу, узнать, как там Дженни… Вдобавок, надо разобраться, что делать с фон Шлейгелем.

– О чем ты задумался? – спросила Дженни, переступив порог ванной комнаты, облицованной мрамором.

– Не хочешь ли ко мне присоединиться? – предложил Люк, входя в душевую кабинку.

– Нет, спасибо, я слишком хорошо представляю себе, чем это закончится, – улыбнулась Джейн.

Люк закрыл стеклянную дверцу и встал под хлесткие струи горячей воды, смывая с себя запах Джейн, которая стояла у раковины и оценивающе разглядывала его сквозь клубы пара.

– Ты в прекрасной форме, – заметила она.

– Для моего возраста? – шутливо уточнил он, выйдя из-под душа и взяв полотенце.

– Для любого возраста, – укоризненно ответила Джейн. – Похоже, работа в поле с успехом заменяет физические упражнения.

– Наверное… – Люк пожал плечами. – Знаешь, я об этом никогда прежде не задумывался, но с тобой чувствую себя молодым. – Он поцеловал ее мокрыми губами. – Спасибо.

– Не за что, – с усмешкой ответила она и взъерошила ему волосы на висках. – А седина тебе очень идет. Борода тоже седеет?

– Местами, – признался он.

– Очень стильно.

– По-моему, тебя просто привлекают мужчины в возрасте, – заявил Люк, яростно растирая спину полотенцем. Он перехватил взгляд Джейн, отбросил полотенце и, заключив ее в объятия, покрыл жадными поцелуями. – Ты к нам невероятно снисходительна.

– По-моему, ни о какой снисходительности сегодня речи не было, – ответила она, пристально глядя на него.

– Нет, я не об этом. Ты одарила меня дружбой и любовью как раз в тот момент, когда мне это было нужнее всего.

– Я то же самое подумала о тебе, – призналась Джейн, понимающе посмотрев на Люка.

– Вот и прекрасно. Значит, за ужином сегодня никто из нас не испытает ни малейшей неловкости.

– Нет-нет, я вовсе не собираюсь ждать до ужина. Неизвестно, когда еще нам удастся остаться наедине. Пожалуйста, проведи со мной весь день… и ночь, – попросила Джейн.

– Договорились, – ответил Люк. – Чем предлагаешь заняться?

– Чем угодно. Мне хочется быть с тобой рядом. Ох, прости, я не слишком цепляюсь?

– Нисколько, – улыбнулся он. – С одним условием: по магазинам я ходить отказываюсь.

* * *