Князь Владимир с сыновьями. Роспись Грановитой палаты. XIX в.

Летописный источник В.Н. Татищева (Иоакимовская летопись) располагает собственным списком сыновей Владимира, коих насчитывает 10: Вышеслав, «иже родися от Оловы княжны варяжские»; Изяслав, Ярослав, Всеволод (от Рогнеды / Гориславы); Святополк (от Предславы); Святослав (от чехини Мальфрид); Мстислав и Станислав (от чехини Адили); Борис и Глеб (от «Анны царевны»). В этом перечне, как мы вскоре убедимся, различимы следы древнейшей традиции. Вместе с тем наименование Оловы «варяжской княжной», вкупе с прозвищем Рогнеды — Горислава, которое фигурирует также в статье под 1128 г. Лаврентьевского списка Повести временных лет, где излагается трагическая история полоцкой княжны, свидетельствует о достаточно позднем его оформлении — не ранее первой трети XII в.

Таким образом, сведения древнерусских памятников расходятся по самым существенным пунктам: нет единого мнения ни о точном количестве сыновей Владимира, ни об их происхождении по матери, ни о том, в каком порядке они появлялись на свет.

Иностранные писатели осведомлены на сей счет еще хуже. Титмар Мерзебургский, современник Владимира, был убежден, что русский князь «имел трех сыновей»: имена двоих — Святополк и Ярослав — ему известны, третий так и остается безымянным. (Зато хроника Титмара позволяет уточнить количество Владимировых дочерей. Выясняется, что в 1018 г. были живы по крайней мере девять «сестер Ярослава», ставших пленницами польского князя Болеслава I.)

У византийского историка Кедрина под 1036 г. есть упоминание о смене на Руси двух князей третьим. Его сообщение перекликается с датированным тем же годом рассказом Повести временных лет о смерти Мстислава и заточении Ярославом своего «меньшого брата» Судислава в «поруб», после чего «прия власть… великий князь Ярослав, и бысть самовластец Русской земли».

Скандинавская «Прядь об Эймунде» говорит опять же о троих сыновьях «конунга Вальдемара», из которых точной исторической идентификации поддается только Ярицлейв/Ярослав. «Сага об Олаве Трюггвасоне», современнике князя Владимира, знает некоего «конунга» Виссавальда/Всеволода «из Гардарики», то есть из Руси.

В историческую память адыгов запал храбрый князь Тамтаракая (Тмуторокани), победивший в поединке их богатыря Ридадю. По древнерусским известиям (Повести временных лет и Слову о полку Игореве), это был Мстислав, «иже зареза Редедю пред полкы касожскыми».

Единственный иностранный свидетель, который мог бы оставить самые точные данные о потомстве Владимира — Бруно Кверфуртский, — проявил как раз наименьшую заинтересованность к составу княжеской семьи. В его письменном отчете о пребывании в Киеве эпизодически возникает всего один сын «государя Руси», да и тот безымянный.

В итоге получается, что в поле зрения соседей Руси с большей или меньшей отчетливостью попали пять сыновей Владимира: Святополк, Ярослав, Мстислав, Судислав и Всеволод.

Сколько же их было на самом деле? Точного ответа на этот вопрос у историков нет. По всей видимости, Позвизд, Станислав и Болеслав — фигуры всецело легендарные. Нигде больше они не упоминаются; сами их имена не находят места в русской действительности конца X — начала XI в. Позвиздом в позднесредневековых источниках именуется славянское божество непогоды, чей культ в более древние времена, однако, неизвестен. Станислав и Болеслав — польские имена, совершенно не употребительные среди русских князей. Притом имя Станислав появилось в христианских святцах не ранее конца XI в.[158]

Из остальных десяти Владимировичей трое — Вышеслав, Святослав и Всеволод — это лица, относительно которых нет надежных свидетельств, способных опровергнуть или, наоборот, подтвердить их реальное существование. В статье под 988 г. Вышеслав назван «старейшим» сыном Владимира и занимает подобающее первое место в списке, но в перечне 980 г. он стоит шестым по счету. Иоакимовская летопись удостоверяет его старшинство, однако вместо «чехини» дает ему в матери «варяжскую княжну». Предание о Вышеславе стоит твердо только на том, что он получил в удел Новгород и не пережил своего отца (по данным Татищева, Вышеслав умер в 1010 г.). Проверить эти сведения нечем.

Матерью Святослава в статье под 980 г. выступает «другая» чехиня; Иоакимовская летопись знает ее имя — Мальфрид, которое также встречается в краткой заметке Повести временных лет под 1000 г.: «Преставися Малфредь. В се же лето преставися и Рогнедь, мати Ярославля». Загвоздка в том, что Никоновская летопись считает это имя мужским и, очевидно, числит данное лицо среди Владимировых богатырей, сообщая под 1002 г.: «Преставися Малвред силный». Единственным соображением в пользу идентичности Мальфреды Иоакимовской летописи с Малфредью Повести временных лет по сей день остается замечание СМ. Соловьева: «Мать Святослава Иоакимова летопись называет Малфридою; что это имя одной из жен Владимировых не вымышлено, доказательством служит известие начальной Киевской летописи… о смерти Малфриды, которая здесь соединена с Рогнедою», из чего «ясно, что здесь говорится о двух женщинах».

Но даже если это и так, то была ли Мальфрид матерью Святослава или другого княжича, остается под вопросом. Характерно, что Повесть временных лет не прибавляет к ее имени: «мати Святославля», как в случае с Рогнедой — «мати Ярославля». Дело осложняется тем, что все свои сведения о Святославе Повесть временных лет (Ипатьевский список) почерпнула не из «преданий старины глубокой», а из сложившегося в конце XI — начале XII в. борисоглебского житийного цикла («Сказание о святых Борисе и Глебе» и «Повесть об убиении святых новоявленных мучеников Бориса и Глеба»), где этому сыну Владимира отведена довольно-таки странная роль. При распределении волостных столов его сажают княжить в древлянском Овруче, а затем от него словно спешат поскорее избавиться, делая его третьей (после Бориса и Глеба) жертвой Святополка («Святополк же оканьный злой уби Святослава»), но при этом наотрез и безо всяких причин отказываются поставить его смерть в один ряд с мученической кончиной младших братьев. Более того, о нем забывают настолько быстро, что в дальнейшем имя Святослава вообще никогда не упоминается среди убиенных Святополком братьев. Кое-кого из историков это наводит на мысль о легендарности самой его личности. Добавим еще, что Никоновская летопись под 1002 г. сообщает, наряду со смертью «Малвреда сильного» и Рогнеды, о рождении у Святослава сына по имени Ян, но впоследствии напрочь забывает о нем.

Судьбу Всеволода прослеживает одна «Сага об Олаве Трюггвасоне», по сообщению которой, где-то в середине или второй половине 990-х гг. он посватался к Сигрид Суровой, вдове шведского короля Эрика Победоносного (умер ок. 993/995 г.), и был убит ею вместе с другим незадачливым женихом: «А она посчитала себя униженной тем, что к ней посватались мелкие конунги, а их самоуверенными, поскольку они посмели мечтать о такой королеве, и поэтому сожгла она тогда их обоих в доме одной ночью».