Мужика мигом простили за всё, подали руку, похлопали по плечам, и дальше они уже пили вместе, прямо из горла, в обнимку и вповалку, прямо на полу в разгромленном банкетном зале. Традиционная русская пьянка естественным путём перешла в не менее традиционное братание.

Кицунэ и нэко – единый народ, вместе на века, мир, дружба, молочко и всё такое! В общем, как я убедился, в определённых моментах японцы мало чем отличаются от русских, а демоны от людей…

– Вы правы, Алексей-сан. – Поднявшийся Нэкомата без малейшего раздражения ощупал шишку на голове и осторожно стряхнул с мокрых волос мелкие остатки бутылочного стекла. – Мы умеем веселиться. Однако признайте, что, как накодо, я сдержал слово. Ваша свадьба с госпожой Мияко прошла согласно синтоистским обрядам с истинно российским размахом!

– Всё справедливо, – согласился я, вставая.

Лисичка также поднялась, опираясь на мою руку:

– Аригато! Мы готовы платить по счетам.

– Я и не сомневался в вашем благородстве. – Он коротко поклонился, и свет погас.

Мгновенные переходы с места на место, сквозь время и пространство, видимо, были тут в порядке вещей. Мы открыли глаза, стоя на каменном утёсе, как на смотровой площадке, алел закат, было довольно тепло, и казалось, жар поступает прямо из-под земли. Вокруг были горы, над головой начинало наливаться предрассветным холодным золотом бездонное небо. Ввысь змеилась узкая тропинка, а снизу тянулась достаточно широкая тропа, огороженная деревянными перилами.

Именно на ней, словно туристы, стояли все наши сегодняшние гости. Их тела и костюмы были человеческими, но лица отражали собственную звериную сущность. Лисы, волки, коты, тигры, собаки – все они стояли молча, совершенно трезвые, не сводя с нас откровенно голодных взглядов. Я не очень понимал, что будет дальше.

На тропинке, выше шагов на пять, появился Нэкомата. На этот раз он был одет в строгий деловой костюм-тройка английского покроя. Иссиня-чёрная ткань контрастировала с белой сорочкой и бордово-красным шёлковым галстуком. На ногах чёрные туфли без блеска, волосы коротко подстрижены, бородка сбрита, но усы он оставил.

– Похоже, все собрались ради нас? – шёпотом спросил я.

– Скорее ради меня, – так же тихо ответила кицунэ. – Ты сыграл свою роль. Тебя они отпустят.

– Я не играл.

– Не говори глупостей. Ты не обязан умирать.

Видимо, что-то там в предварительном договоре с котодемоном до меня не дошло или дошло, но слишком поздно. Он обещал показать мне Японию, потом быть моим сватом на свадьбе с Мияко, разрулить некрасивую ситуацию с вечной войной кланов и… кажется, всё?! Нет, не всё…

«Вы оба совершите обряд бракосочетания и умрёте», – услужливо подсказала память.

Да, это было, и если какие-то моменты забыл я, то вряд ли их забудет верховный демон-нэко.

– Мы все собрались здесь на акт последнего шага наших новобрачных, – достаточно громко, но не переходя на площадной крик, объявил Нэкомата, – вы знаете, что дочь господина Лю должна была стать моей невестой, её самоубийство и моя вечная скорбь связали бы наши народы.

Все, кто стоял внизу, дружно поклонились.

– Однако мне пришлось изменить своему слову, потому что я увидел истинную любовь. Я не мог просто так убить их, не потеряв лицо. Теперь же вы все свидетели – эти двое были верны своим клятвам, они доказали чистоту своих помыслов, сердец и тел, а их обоюдный уход скрепит союз наших кланов взаимным уважением к их выбору!

Ответа не последовало, но все ещё ниже склонили головы уже перед нами. Я не очень представлял себе финал этой японской пьесы. Зачем кому-то умирать и каким образом это что-то там им скрепит? Но объяснять вещи непонятные мне, зато совершенно естественные для всех остальных, явно никто не собирался. Возможно, впервые я почувствовал нехватку револьвера под рукой.

– Ты и стрелять-то не умеешь, любимый, – постаралась подбодрить меня моя лиса-блондинка, – я знаю, что ты очень храбрый, ты меня спас, ты не сбежал. Пожалуйста, не мешай мне пройти мой Путь.

– По-моему, вы все здесь немного заигрались. Давай скажем «до свидания» и пойдём домой?

– Прости, Альёша-сан, здесь я дома.

Она обернулась к тропинке, кивнула Нэкомате, но, прежде чем сделала первый шаг, он остановил её коротким жестом. Потом чуть внимательнее посмотрел на толпу нечисти и развёл руками:

– Пропустите его. Господин Лю имеет полное право проститься с дочерью.

Демоны с поклонами дали дорогу очень высокому, совершенно седому старику в простом сером кимоно. Длинные волосы, собранные в хвост, борода почти до пояса, изрезанное морщинами благородное, узкое лицо и невероятные глаза, один голубой, другой зелёный. А на руках у него грелся пушистый рыжий кот. Похоже, ничто в этой истории не происходит без его участия…

– Это твой отец? – спросил я.

– Да, я просила его прийти. Оставила записку в храме. – Мияко сжала мне ладонь.

Понятно, ну, мы хотя бы успеем познакомиться. С человеком, который не одобрял наш брак. Да и не человеком вовсе. И не настоящий брак, если вдуматься, а лишь некий обряд пития сакэ под руководством вон того самого кота, который лупает на нас самыми невинными глазами.

– Профессор, вам не кажется, что пора сказать несколько слов Алексею? – вновь взял слово наш накото. – Он заслуживает правды от того, кто втянул его в эту непростую историю.

Рыжий нахал сполз с рук отца моей «супруги» (как же сложно так её называть…), и, как только его лапы коснулись земли, перед нами выпрямился рыжий косоглазый японец.

– …твою же мать… Шми Скайуокер!!! – не выдержал я, забыв о всех рамках приличия.

– Сакаи, – низко поклонившись, представился он, – я очень виноват перед вами, Алексей-сан. На тот момент мне показалось очень удачной идеей спрятать открытку у вас в сумке. Никто не знает, как сложится его путь, но каждый из наших шагов ведёт туда, куда идём мы, а не туда, куда хотят боги.

– Сакаи-сан, – Нэкомата отвесил ему уважительный поклон, – вы человек чести, умеете признавать свои ошибки, не теряя лица. Что я могу сделать для вас?

– Позволить и мне пройти свой путь, – так же, с церемонным поклоном, попросил косоглазый.

Между тем отец Мияко, не торопясь, подошёл к нам, встав рядом, глаза в глаза. На его лице не отражалось абсолютно никаких чувств. И должен признать, это почему-то раздражало…

– Позвольте представиться, Алексей Лепёхин, муж вашей дочери, – неожиданно для самого себя с напором начал я, – сожалею, что мы не могли быть знакомы раньше. Мои родители были бы…

– Что ты можешь сказать мне, гайдзин? – перебил он.

– Мияко очень хорошая.

– Она, опозорившая свой клан?

– Она лучшая девушка на свете!

Господин Лю пристально посмотрел мне в глаза, казалось, его взгляд на секунду смягчился.