– Сбежал?! Как сбежал?! – истерично воскликнула Эхинацея, когда поступил доклад об аварии броневика и побеге объекта.

Ставка на охотников полностью себя оправдала, несмотря на то что выжило лишь двое из более чем двух десятков, но их жизни ничто по сравнению с объектом и теми данными, что из него можно получить в плане изучения пси-силы.

Когда поступила от гонца информация, что Рой взят в плен, а не убит, Эхинацея была вне себя от радости и с огромным нетерпением, не находя себе места от волнения, ждала, когда же он окажется у нее в лаборатории, – и вдруг такой облом.

– Где он сбежал?! Куда?!

– В джунгли, госпожа…

Ученая подключилась к системе наблюдения и тут же увидела столб черного дыма, поднимающегося где-то на полпути между бункером Древних и базой.

– Задействуйте все имеющиеся в вашем распоряжении средства, но найдите и схватите его! – буквально закричала она. – Живым!!!

– Слушаюсь, госпожа…

В воздух стали подниматься дроны. Засечь тягач от «гусеницы» не составило большого труда, тем более что уйти далеко беглец не успел. По наводке воздушных разведчиков пошел к цели носитель пехотных штурмовых дронов.

Пять минут – и вот носитель с дронами над целью. Можно десантировать, но сначала нужно цель замедлить, а то наземным дронам за ней будет не угнаться. Разведчики стали выпускать ракеты. Но не по тягачу, а по деревьям на его пути. Забухали взрывы, и многовековые исполины стали с раздирающим душу треском падать на землю, ломая своих мелких собратьев и обдирая ветви соседей.

Взрывы получились удачными, вокруг тягача «гусеницы» образовался плотный и непреодолимый завал. Беглец отчаянно маневрировал из стороны в сторону, пытаясь выскочить из устроенной ему ловушки, но выхода не находил. В конце концов, транспортное средство – прямо скажем, не самое устойчивое из возможных – не удержалось на гусеницах во время очередного резкого разворота, да еще наехало на толстенную ветку и опрокинулось.

Оператор дронов скомандовал десантирование, и пять паукообразных машин было сброшено в изрядно просветлевшие джунгли, в которых, словно снег, плотной массой опадали оборванные листья.

У беглеца в сложившихся условиях просто не было шансов. Единственное, что смущало оператора, это то, что объекта следовало взять живьем, а его машины были мало для этого пригодны. Вот разнести все вдребезги – это легко и просто.

Через визоры своих машин оператор видел, как отвалился люк и из него высунулся ствол пулемета.

– Сдавайся, Рой, – попытался воззвать к разуму беглеца оператор. – Моим дронам ты не нанесешь большого урона. В лучшем случае подобьешь одного, ну максимум два, а потом я все равно выколупаю тебя из твоей консервной банки. И даже если представить невозможное, и ты сумеешь как-то уйти, то как долго ты проживешь?

– Да я лучше сам себе мозги вышибу, чем вашей психованной хозяйке сдамся!

Оператор скривился, благо никто не видит под шлемом, но в чем-то беглец прав. В последнее время госпожа действительно стала сама не своя, хотя и раньше она была далека от идеала. Особенно стало плохо, когда ее братец свалил на орбиту и всеми делами базы стала заниматься она. Персонал старался всеми правдами и неправдами исчезать с ее глаз, чтобы не попасть под раздачу, причем на ровном месте, вот замкнуло у нее что-то в голове из-за мнительности и понеслось. А уж как она давила своей пси-силой неудачников…

Весь ужас заключался в том, что как-то провинившиеся перед госпожой сами наказывали себя, разбивали голову о стену, стегали себя плетьми, душили себя собственными руками и так далее и тому подобное. Лазарет никогда не пустовал, обязательно кто-то лечил полученные раны.

Оператор даже думать не хотел, какое наказание госпожа придумает для него, если он не оправдает ее надежд, а воображение у нее богатое… Посему умереть объект не должен ни в коем случае, иначе ему самому смерть станет желанным выходом. Оставалось надеяться, что ее вскоре отзовут… на лечение. Ну а пока не отозвали, надо выполнять приказы.

Дроны двинулись к потерпевшему аварию транспорту, находясь в мертвой зоне. Стрельба в упор из пулемета действительно могла повредить дрон, а этого не хотелось бы.

Но что это? В лесу вдруг сгустились сумерки.

Оператор посмотрел вверх через визоры одного из своих дронов и увидел, что на высоте двадцати-тридцати метров образовалось настоящее пестрое облако из мелких птичек, и с каждой секундой оно становилось все больше и плотнее. Миг, и оно всей своей массой обрушилось вниз.

– Проклятье!

В этой мешанине мелких тел невозможно было ничего разобрать. Между дронами и перевернувшимся транспортом образовалась настоящая живая стена, точнее даже настоящее, стремительно закручивающееся торнадо. Беглец наверняка находился в центре этой массы, но пробиться к нему не было никакой возможности. Живая масса сбивала дроны с курса. Сотни этих мелких птичек калечились и гибли каждую секунду, от сильных ударов усеивая землю своими телами и образуя самый настоящий ковер, но меньше их от этого не становилось. Но вот перед одним из дронов на мгновение образовался просвет.

– Демон! – ругнулся оператор, не успев что-либо предпринять.

В следующую секунду беглец выстрелил в дрона из подствольника. Дрон мог и пережить этот выстрел, но беглец на этом не остановился, он всадил очередь прямо в образовавшуюся пробоину, и бронебойные пули разворотили внутренности дрона.

– Гад!

Стая птиц особенно мощным ударом перевернула еще одного дрона на спину, и, прежде чем оператор смог поставить его на ноги, перед машиной вновь оказался беглец, и все повторилось: выстрел кумулятивной гранатой в упор и расстрел из пулемета, при этом ствол чуть ли не засовывается в полученную «рану» дрона.

Оператор взвыл от досады. С ходу придумать противодействие тактике противника у него не получалось. В конце концов, он его тупо не видит в этой мешанине биомассы!

По-хорошему требовалось отступить, но даже с этим возникли проблемы. Напор этих безобидных в общем-то птичек стал поистине страшным, дроны едва держались на лапах. Чтобы их не перевернуло, оператор вынужден был заставить своих оставшихся подопечных вцепиться манипуляторами в стволы деревьев. Он приготовился стрелять. Один выстрел, и у беглеца не будет ноги или руки. Это его не убьет, но зато наверняка собьет концентрацию, и можно будет его долбануть электрошоком или просто садануть лапой дрона по башке, вырубая сознание.

– Ну где же ты?!

Авария не осталась для Владислава без последствий. При заваливании и ударе тягача Роев хорошо приложился головой, да так, что у него все поплыло перед глазами, а сами глаза стала заливать обильно потекшая из рассеченного лба кровь. И вновь зашевелился какой-то паразит, что поселился у него в черепной коробке.

– Что, не нравится?… – хмыкнул Роев, зажимая рану левой рукой, а правой шаря в поисках аптечки, дабы наложить на рану пластырь. – А мне, думаешь, нравится, что на мозги мне гадишь?