количество магии в руках врага. Но, хоть он не мог остановить рост магии такого масштаба, знание об этом до того, как Алгонквин сделает ход, могло дать преимущество тому, кто получит информацию.

Джастин улыбнулся. Плевать на убийство охотника, это был истинный приз. Такая ценная информация точно сделает его лучшим среди Хартстрайкеров. Даже если они не бились с самой Хозяйкой Озер, даже если она не использует магию в ближайший век, знание о магии, которую Алгонквин копила в Земле Восстановления, даст Бетезде возможность давить на другие кланы драконов годами, и она поблагодарит Джастина за это.

С этой счастливой мыслью он развернулся и полетел изо всех сил к границе. Он радостно представлял, как его мать отреагирует на его новости, когда тень мелькнула над его головой.

Его первой мыслью было, что это было облако, но потом вспомнил, что летел выше облаков. Джастин растерянно поднял голову, прищурился из-за яркого солнца. Что-то было в небе над ним. Это было не облако, а туман, вода мерцала в свете солнца. Блестела и собиралась в копья на его глазах.

Джастин едва успел понять, что видел, и падающие копья рухнули на него, как стена. Клинки вонзились в него от хвоста до загривка, терзая его крылья, как бумагу, сбив его с неба. Десять жутких секунд в свободном падении, а потом он рухнул на луг, где видел золотого оленя секунды назад, длинные копья прибили его к слишком зеленой траве, словно жука к доске. Он пытался вырваться, когда тень снова мелькнула над ним, и он поднял взгляд и увидел над собой Ванна Егеря, сидящего расслабленно на лошади, словно он все время был тут и ждал, пока дракон упадет.

Джастин мог лишь смотреть в шоке, а потом гнев, какого он не знал, поглотил его.

— Как? — заорал он, борясь с удерживающим его оружием. — Я уничтожил тебя! Я превратил тебя в пепел!

— Да, — Ванн Егерь спешился с улыбкой, ранящей, как клинки. — Признаюсь, ты застал меня врасплох. Но, хоть твой огонь был неожиданно впечатляющим, тебе нужна еще тысяча лет, чтобы понять, что огня никогда не хватит.

Он вытянул руку, и топор палача появился в его руке, его клинок-полумесяц сверкал на солнце.

— Вы, драконы, считаете себя завоевателями, — серьезно сказал он, клинок был над шеей Джастина. — Но, как бы быстро вы ни плодились, какими бы большими ни вырастали, вы не победите, потому что мы — воля земли. Мы непобедимы, как море, неразрушимы, как ветер. Мы — жизнь этого мира, и когда работа моей Хозяйки тут будет завершена, мы снова будем единственными правителями.

— Никогда, — оскалился Джастин. — Вы — лишь добыча!

Дух рассмеялся.

— Наглый до конца. Как типично, — он уперся ногой в голову Джастина, придавил его к окровавленной земле. — Как жаль. Ты выглядел многообещающе. Через пару веков мог стать серьезным вызовом. Но теперь, — он поднял оружие, — ты умрешь.

Джастин прищурился, топор поднялся над ним. Если бы в нем остался огонь, он растопил бы его раньше, чем Ванн Егерь смог бы взмахнуть оружием, но у него ничего не было. Он уже потратил магию на то, что считал последней атакой, и из-за ран он терял кровь, не было сил даже впиться в сапоги духа. Он хотел попробовать, чтобы умереть с зубами во враге, как и должен дракон, когда земля под ним загудела.

Учитывая другие странности на Земле Восстановления, Джастин не придал этому важности. Но Ванн Егерь поднял голову, словно его позвали по имени.

— Нет, — прорычал он, скалясь. — Это моя охота.

С ботинком Ванна Егеря на лбу Джастин не мог повернуться и увидеть, с кем он говорил. Он не учуял другой запах, но магия была такой густой, что он не доверял носу. Он думал проигнорировать того, кто там был, откусить ту часть Ванна Егеря, до какой мог дотянуться, когда земля снова загудела. В этот раз у дрожи была тональность. Она напоминала песнь кита, но на мили глубже, ниже, ноты ощущались, а не слышались. Но, хоть Джастин не мог понять, что это значило, он знал приказ, когда его слышал.

— Нет! — закричал Ванн Егерь, убрал ногу с головы Джастина, чтобы повернуться к тому, кто там был. — Пока я охраняю город, я могу охотиться, когда и на что пожелаю. Такой была наша клятва, или Алгонквин отказывается от своего слова?

Без веса духа Джастин мог двигаться. Он хотел использовать неожиданную свободу и откусить Ванну Егерю ногу, но он всегда отлично ощущал опасность, и сейчас его инстинкты были уверены, что дух фьорда уже не был главной угрозой. И, хоть это не вязалось с годами тренировок, Джастин отвернулся от врага и посмотрел выше.

И выше.

И выше.

Инстинкты его не подвели.

Как все на планете, кто следили за новостями последние десять лет, Джастин знал, как выглядел левиафан Алгонквин. Он не знал, откуда было существо или чем оно было, никто не знал, но он узнал бы его с лёгкостью. Но, хоть его разум отыскал имя, он не мог осознать то, что видел. Просто не хватало слов, чтобы описать тень, нависшую над лугом, как небольшая гора.

Забавно, но его первая мысль о песне кита оказалась неожиданно точной. Огромный силуэт напоминал глубоководную рыбу. Его кожа была черно-коричневой, похожей на угря, и в щупальцах, как у осьминога. Если у существа был рот или глаза, Джастин их не нашел, но, хоть казалось, что существо было из глубокого темного места, оно не боялось солнца или сухой земли. Оно будто парило над травой с грацией, которая не вязалась с его размером, щупальца извивались в чарующем танце, словно кобра перед броском на добычу. Даже Джастин, который должен был знать лучше, был очарован, смотрел на левиафана в ужасе и восторге, когда странная песня снова зазвучала сквозь землю, и Ванн Егерь опустил топор с рычанием.

— Похоже, тебя временно спасли от казни, — он стал вытаскивать копья из тела Джастина рывками. — Но ненадолго.

— Даже не знаю, — Джастин улыбался сквозь боль из-за дискомфорта врага. — Похоже, тебя поставили на место, дух воды.

Ванн Егерь оскалился в ответ, вытащил последние копья из тела Джастина. Дракон не успел ускользнуть, Ванн Егерь поднял топор и взмахнул им, ударил тупым концом по черепу Джастина. Магия последовала за ударом, словно глоток холодной морской воды, и разум Джастина опустел.

В миле от этого места на краю Земли Восстановления, так близко к ограде, как только она могла подобраться, не привлекая