страх не покидал ее.

– Надо было грохнуть ее еще в первый раз.

– Заткнись ты уже!

– Ангелина Масленко. Или Ангелина Чабан. Так вы гражданка Украины или Молдавии?

– Чабан – фамилия прадеда, с которой я ходила почти всю жизнь, – отозвалась Геля. – Я родилась в Молдавии.

– Масленко – фамилия мужа?

– Верно, только – бывшего. Я оставила ее.

– И все же, вы более известны под фамилией деда. Грабежи, две отсидки. Снова грабежи, и снова колония. И вот вы здесь.

Геля задрала подбородок, глядя Валерию Семеновичу в глаза.

– Что вы делаете здесь, в России?

– Это все прадед, – снова встрял парень.

Вика внимательно изучала его, но никак не могла поверить, что этот худой и нервный парень – бывший любовник Жени. На фото из социальной сети он выглядел куда краше, как, впрочем, и многие из тех, кто выставляет туда фото, решила она про себя.

– Владлен Чабан, он же инструктор по фитнесу.

– Йоге, – поправил тот, – и я Влад, а не то, как вы меня сейчас назвали. Дурацкое имя, которое ненавидел бы мой прадед. Он ненавидел советскую власть, никогда не позволил бы носить мне его, будь его воля.

– Видимо, вы гордитесь прадедом, раз носите его фамилию, говорите о нем с таким восхищением. А вот он вряд ли гордился бы вами.

– Ошибаетесь.

– В таком случае, – Семеныч присел на подлокотник дивана и заглянул в глаза парню, – расскажите, что из того, чем вы тут промышляли, вызвало бы гордость в нем за вас?

– Зачем бы мне рассказывать? Сами копайте, если сумеете хоть что-то найти против меня.

– «Копать» – это про вас. Мы не копаем, мы расследуем. И много чего уже знаем, между прочим. Хотелось бы прояснить лишь мелкие детали.

Виктория внимательно слушала, но ни черта не понимала. Когда они успели узнать это самое «все» и почему ей ничего об этом неизвестно, в то время, как она – главная цель, которую едва не закопали где-то среди кустов роз.

– Хотелось бы начать с самого начала, с убийства первой семьи.

– Я никого не убивала! – взвилась Геля. – Это все он.

– Спасибо, сестричка.

– Я не намерена отвечать за твои глупости!

– Вы ответите за них так же, разве что…

Власов откашлялся, Геля сверлила его взглядом.

– Разве что мы будет точно знать, кто в этом деле главный, а кто – соучастник, – закончил он.

– Я думаю, ни для кого в комнате не секрет, что несколько месяцев назад в этом поселке уже убили семью. Тогда мы решили, что это были гастролеры, случайные грабители, которые давно покинули город. Но с приездом Виктории в поселок они объявились снова.

– Мы никуда и не уезжали, – усмехнулся Влад.

– Ну конечно, – Власов обратился к Геле, – вы ведь работали здесь не первый год, меняя семьи, давая доступ своему брату в дома, где он искал… что-то.

– Мы искали то, что принадлежит нашей семье, – спокойно ответила она, словно бы поняла, что врать не было смысла, и лучше все рассказать. – В начале прошлого века все эти земли, на которых, в том числе, выстроен этот поселок для богачей, принадлежали нашему прадеду. Он был богат. Много слуг, богатые земли вокруг, да еще и власть, которую он на тот момент имел. Но она оказалась не вечна. Деду пришлось бежать, как и многим в те времена. Он мало что сумел забрать с собой, обосновался на чужбине и вел тихую жизнь у моря.

– На территории нынешней Молдавии, – показал свою осведомленность Власов.

– Да. Там он женился. Жили они беднее крыс, и прадед часто говорил, что все его ценности захоронены на чужой земле. Он словно себя успокаивал, надеялся вернуть все, что отобрали. Все мы знали историю о захороненных здесь сокровищах с детства. Почему они должны доставаться кому-то, когда право на них есть лишь у нас? – Геля обвела всех присутствующих презрительным взглядом. – Я долгие годы мечтала приехать сюда, все свое сознательное детство. И вот, когда это стало возможным, оказалось, что я опоздала – старое поместье прадеда снесли и на его месте выстроили этот коттеджный поселок. Мы с Владом приехали сюда несколько лет назад, пытались как-то пробраться внутрь. Мне пришлось идти в домработницы, а он, – она покосилась на него и усмехнулась, – крутил «шашни» с местными богатыми дамочками, представлялся тренером по йоге. Никакой он не инструктор, конечно, строил им глазки, а я пахала! Глянул пару уроков в сети по этой йоге, да выдавал себя за элитного тренера. Да и на что он еще способен, безмозглый идиот!

Влад хмыкнул, глядя куда-то в потолок.

– Я, бывало, работал больше тебя. Тебе не приходилось ублажать толстух и улыбаться им в лицо, говоря, как они прекрасны.

– Не отвлекайтесь.

– Мы обзавелись металлоискателем, и принялись обыскивать те дома, что были нежилыми. Но шло время, дома обретали хозяев, становилось сложнее. Копаться ночи напролет в сырой земле, – сокрушался Влад, – а в итоге находить старую ржавую монету, которую обронили здесь застройщики, – он невесело хохотнул. – А сокровищ все не было.

– И тогда вы начали обыскивать заселенные дома.

– Да. Та дамочка, – Влад улыбнулся, – выбрала неудачное время, чтобы спуститься вниз, увидела меня и начала орать, перебудила всех. Потом явился муженек ее, да еще старая ведьма вылезла. А девчонка, – он пожал плечами, – я другого выхода не видел.

– И мальчишка, – напомнил ему Власов.

– Может быть, я не помню, сколько их там было, я просто делал свое дело. У меня была цель, какая разница, какими методами и по чьим головам я иду к ней. Все так делают.

– Не все.

– Да, я убил их, Гелька разоралась и мы решили уйти в подполье на несколько месяцев, в прямом смысле, затаиться. Искали по ночам в пустых домах металлоискателем и сидели тихо в одном из нежилых.

– Значит, вот почему я не нашел ваше имя в списке въезжающих в поселок. – Власов обернулся к Вике. – После того, как мы узнали имя тренера Бутовой, я вернулся на пост охраны и попытался найти его имя у них, оказалось, что он давно перестал наведываться в поселок, и я сбросил его со счетов, не став проверять.

– У них нет охраны по всему периметру, а местные ко мне привыкли, я много у кого тут подрабатывал. Неофициально, так сказать, – он сально ухмыльнулся. – Гелька работала в доме Жени и познакомила меня с ней, я «замутил» с Бутовой, да и муж был не против.

– Но как вам удалось остаться в поселке? Охрана наверняка проверяет, кто въехал и кто не выехал обратно. Кто-то из троих