Никто во дворце не узнает,

Откуда я, как я зовусь,

Но только лишь полночь настанет,

К себе на чердак я вернусь.

– И что ты этим хочешь сказать?! – пристально посмотрел на меня он.

– То, что все кончено! И мне ничего не остаётся, кроме как вернуться домой... В современном мире Золушке суждено остаться навсегда Золушкой.

– Итан, – прорычал Марк, – где Тара, почему среди нас ее нет?! – с явной угрозой в голосе спросил он, медленно отрывая от меня взгляд. И такое при этом у него лицо было, что мне с трудом удавалось удерживаться на ногах! Неужели он поверил?! Вампир хренов! Или он разучился считывать эмоции?!

– Ты забываешься, сопляк, – выплюнул этот ублюдок, – у нас была договоренность, забыл?! Девчонка более чем ясно выразилась, так что выполняй свою часть договора и проваливай отсюда!

– Если мне память не изменяет, разговор шёл об обеих девушках, где Тара? – настаивал на своём Марк.

Что же ты творишь, разве не видишь, что их больше? Притом они ещё и вооружены с головы до ног.

– Вот значит как?! По–хорошему не хочешь, хорошо, так и быть, – зло выкрикнул наш мучитель.

Он дал очередной знак своим амбалам, а я внутренне вся зажалась, подсознательно понимая, что это конец! Либо же наоборот – начало бури, в которой нам предстоит выжить любой ценой!

Урод, который избивал мою сестру, не церемонясь, выволок ее из машины, кидая, что есть силы, к нам под ноги. Затем началось какое–то хаотичное движение: за пять секунд все имеющиеся личности заняли отведённые им места, словно фигуры на шахматной доске, готовые разыграть свою партию.

Марк попытался подойти ближе, но не тут–то было. Итан Баккер выхватил свой пистолет и направил его в мою голову.

– Не дёргайся, не то пристрелю ее раньше времени.

«Марк»

Что за черт? С момента моего приезда мне до сих пор не удалось и на шаг приблизиться. Надеюсь, мои парни не воспримут так стремительно поменявшуюся схему за экстренную ситуацию. Иначе этот ублюдок выстрелит, я это чувствую по волнам, исходящим от него.

– А вот и наша Сарочка! – с наигранным весельем он посмотрел мне в глаза.– Да–да, тебе не послышалось, Марк. Представление перед тобой устроила не твоя подружка, а ее подмена! Стойкая она у тебя, однако, все не соглашалась на отведённую ей роль, пришлось ее немного помять.

Секундное колебание… Хотелось подскочить и закончить это представление, что меня уже порядком начало бесить. Два амбала, которые стоят по правую и левую сторону, уже нежильцы, они этого пока не поняли. Стоят, моргают от накатившей слабости, но вида не подают, молодцы!

Осталось подобраться немного ближе к Баккеру, но четко наведённый ствол в голову одной из девушек связывал меня по рукам и ногам. Ярость застилала все мое нутро. На таком расстоянии я не мог до конца понять, кто есть кто. Эмоции чувствовал, но не те, боялся ошибиться. Проступали самые яркие: страх, боль, отчаяние. Но все не то! По взгляду тоже не особо понятно, где Сара, а где Тара. У одной из них взгляд напрочь потухший от боли, у другой затоплен жутким страхом!

– Что, растерялся? Вижу, что так! – громко и не менее противно рассмеялся он. – У меня есть идея: я тебе позволю выбрать одну девушку, вторую придется слегка пристрелить! Что скажешь?! – яд в его голосе настораживал.

– Ты безумен! – попытался я в очередной раз сделать шаг.

– Стоять, сказал! – и в подтверждение своих серьезных намерений ткнул стоящую девушку так сильно, что она приземлилась рядом с сестрой. – Выбирай, Марк, кого из этих двоих ты хочешь оставить в живых?!

– Ты совсем с катушек слетел?! Это ведь убийство ни в чем не повинных людей! – попытался я достучаться до его разума и выиграть немного драгоценного времени.

– Мне не привыкать! Твой покойный батюшка сделал меня убийцей, оставляя подыхать из–за долгов! Так что, прикончив его вместе с женойт – красавицей, которая предпочла твоего поганого отца, я, скажем так, подсел на этот наркотик. Забирать жизни людей – это сущее наслаждение.

Да, он действительно безумен! Злость от его признания возросла с чудовищной силой. Зверь вырвался, и с яростным безумием начал опустошать еще двух охранников, которые стояли в стороне и держали нас на прицеле. Я словно видел энергию, исходившую от меня, что безошибочно пронзала свою цель!

– Слабак ты, Марк, весь в отца! Что же, я тебе помогу с выбором! – сказав это, он резко выбросил руку вперед и выстрелил в грудь избитой девушки. Сара, что сидела рядом, не раздумывая, кинулась вперёд, закрывая сестру от пули. Никаких сомнений в том, что это была она, уже не осталось.

Все произошло стремительно быстро. Алое пятно в области солнечного сплетения девушки сорвало все удерживающие меня цепи. От одного моего взмаха руками все четыре амбала упали замертво. В считанные секунды я уже стоял, сжимая горло заклятого врага, прожигая его алым взглядом и наслаждаясь его страхом, изумлением и обречённостью. Но где–то далеко в затерявшемся сознании отчаянно стучался голос разума, призывая меня очнуться и попытаться спасти Сару.

Сара! Мое сердце окатило, словно плетью, сбрасывая с меня так не вовремя накрывший морок. Откинув с силой безжизненное тело Баккера, я со скоростью света приземлился подле моей девочки. Подхватив ее на руки, я пытался прощупать нити ее жизни, которые стремительно утекали, она не дышала. Мои парни окружили нас кольцом.

Словно безумец, я вспорол руку, вливая свою кровь в глотку девушки, моля богов замедлить время и дать мне возможность закончить ритуал. Притянув обмякшее тело, и крепко сжимая ее в своих объятиях, я отвёл спадавший каскад волос за шею, открывая небольшой участок бледной кожи. Немедля более, я впился давно удлинившимися и заострившимися клыками в ее нежную шею. Пошёл отсчёт времени: один... два… три...

Слова стариной песни на неизвестном языке начали сами непроизвольно срываться с моих губ... Девушка, сидевшая напротив, смотрела на меня с ужасом. А я, раскачиваясь из стороны в сторону, завывал окровавленными устами, словно дикий зверь.

Эпилог.

Вот, оказывается, что значит умереть. Нет больше боли, нет чувства вины, легкое блаженство наполняет все твоё сознание. Вот только очень ярко и сильно слышна боль измотавшегося, покрытого ранами сердца. Сердца, которое любит и не хочет отпускать, умоляя вернуться и до конца жизни биться