– Pardon?

– Софию, – пояснила Талия. – Она вас обожает, а вы обращаетесь с ней будто с публичной женщиной, которую можно то позвать, то выставить за дверь.

Жак приподнял бровь.

– Извиняюсь за выражение, та petite, но София и есть самая настоящая шлюха.

После всего, что произошло, Талию уже ничто не шокировало.

– Если вы и вправду придерживаетесь о ней такого низкого мнения, зачем же поощряли её чувства?

В глазах Жака читалось удивление.

– Значит, вините меня?

– Разумеется. – Талия дёрнула плечом. – В своё время вам её внимание доставляло удовольствие.

– Но куртизанки как раз для этого и нужны.

– Я говорю не о… – Талия старалась высказаться поделикатнее, – плотской любви.

Издав резкий смешок, Жак пересёк восточный ковёр, взял с резной каминной полки эмалевую коробочку с нюхательным табаком и приподнял крышечку.

– А ведь на этой стороне любви и строились наши отношения, – произнёс Жак, изящно вдыхая понюшку ароматного табака.

Талия бросила взгляд на валявшуюся на полу дубинку, жалея, что упустила шанс нанести хороший удар по его тупой голове. Не только потому, что сейчас уже могла бы сбежать. Просто Жак это заслужил.

– Вряд ли вы делили с ней только постель. Наверняка ведь посвящали Софию в свои дела, планы… – укоризненно произнесла Талия.

Жак напрягся и с вызовом спросил:

– Откуда вы знаете?

– Сердцу не прикажешь. Влюблённые женщины часто ведут себя глупо, но София слишком опытна, чтобы отдать сердце человеку, видящему в ней всего лишь любовницу.

– Теперь это не имеет значения. – Жак резко швырнул на полку эмалевую коробочку и нервными шагами приблизился к выходившему на улицу окну. Всё было тихо в этот предрассветный час. – Через несколько часов София возвращается в Париж.

Талия вгляделась в его сердитый профиль:

– София никуда не поедет, если попросите её остаться.

– Я просил. – Жак повернулся к Талии. – Она против вашего присутствия в этом доме.

Талия хмыкнула. Интересно, он и в самом деле такой чурбан или притворяется?

– Конечно, против. – Талия подбоченилась. – Вам что, совсем безразлично, что она чувствует?

Жак нахохлился, будто вопрос Талии его оскорбил. Честное слово, смешно, подумала она. Тут Жак прищурился и холодно улыбнулся:

– Ловкий ход.

– Что?

Жак скрестил руки на груди.

– Надеетесь пробудить мои чувства к Софии, чтобы я согласился отпустить вас и таким образом помириться с ней?

Разумеется, именно этого Талия и хотела, однако признаваться не собиралась. Жак и сам ещё не решил, какое чувство сильнее – влечение к Софии или желание отомстить всем аристократам за смерть отца.

– По-вашему, я не могу испытывать сочувствия к несчастной женщине, которую бросили и предали? Она ничего дурного не сделала, просто доверилась не тому мужчине! – ответила вопросом на вопрос Талия. – Между прочим, мне её чувства знакомы – со мной случилась похожая история.

Поразительно, но глаза Жака затуманила ярость.

– Не смейте сравнивать меня с Гарри Ричардсоном!

– В таком случае не ведите себя как он.

Дерзкие слова заставили Жака лишиться дара речи. Он пристально вглядывался в лицо Талии, в глазах застыло странное выражение.

– Вы уже не та несчастная девочка, какой приехали в Девоншир.

Талия слабо улыбнулась, вспомнив свой первый день в Кэррик-Парке. Тогда она и впрямь чувствовала себя как маленькая девочка, которую несправедливо наказали. Талия чувствовала себя потерянной, одинокой, и будущее рисовалось ей исключительно в мрачном свете.

Но теперь Талия только радовалась, что она больше не робкая тихоня, боящаяся осуждения окружающих. Талия обрела силу.

Отныне она не зависит от чужих суждений.

– Верно. Пришло время, девочка повзрослела и стала женщиной, – согласилась Талия и прибавила, напоминая: – Между прочим, замужней женщиной.

Жак поджал губы.

– Ах да, графиней Эшкомбской.

– Это всего лишь титул, – пожала плечами она. – Я всегда останусь просто Талией.

– Слава богу, – проворчал Жак. – Не хватало, чтобы и вы тоже превратились в типичную представительницу высшего света.

Талия уже собиралась возразить, что завела разговор о муже по совсем другой причине, как вдруг заметила, что деревянная панель на противоположной стене чуть-чуть сместилась в сторону.

Сначала решила, что это просто игра света, но, приглядевшись, убедилась, что панель и впрямь отодвинута. Оказывается, за ней скрывался тёмный коридор. А в коридоре смутно виднелась мужская фигура.

Талия чуть не вскрикнула. Боже, неужели сюда проник какой-то солдат? Или грабитель с улицы?

К счастью, от испуга она лишилась дара речи. Между тем фигура шевельнулась, и Талия разглядела знакомый стройный силуэт и золотистые волосы. Неужели… Габриэл?..

Талия прикусила язык, а муж прижал к губам изящный палец и тихо вернул панель на место как ни в чём не бывало.

Увы, эффектное появление Габриэла прошло вовсе не так уж гладко, подумала Талия, сообразив, что даже не попыталась скрыть, насколько ошеломлена.

Только сейчас она заметила, с каким подозрением разглядывает её Жак. От испуга сердце замерло.

– Талия? – Нахмурившись, он всматривался в её побледневшее лицо. – Что с вами?

Понимая, что просто отмахнуться не удастся, Талия покачнулась, схватившись за голову.

– Ах…

– Скажите, не бойтесь, та petite.

– Всё в порядке, просто… голова вдруг закружилась.

Кажется, Жак купился на уловку. Тут же взял Талию за руки и медленно, заботливо повёл в сторону кровати.

– Сюда, – ласково произнёс Жак, усаживая её на матрас. Приложил ладонь ко лбу. – Жара нет.

Талия изобразила вымученную улыбку, гадая, не притворяется ли Жак встревоженным. В глазах его до сих пор таилась настороженность – или Талии это только показалось?

– Я не больна, просто очень проголодалась, – заверила Талия. – За весь день только одно яблоко съела.

– Что ж вы раньше не сказали?

– Думала, вы своих пленников голодом морите.

Талия просто шутила, но Жак оскорблённо нахмурился. Тут Талия вспомнила, насколько важно для Жака не быть тираном и угнетателем, и невольно прониклась к нему сочувствием.

– Ну что вы, та petite.

Талия поморщилась, стараясь казаться слабой и беззащитной, но при этом не переиграть.