– Скотина мокрозадая, – зло рычал Изор, помогая девушкам подняться, – это же он нарочно нашел предлог для злости! Теперь не меньше двух дней свирепствовать будет, а потом на три декады свалится без сил! И все это время соваться к ним бесполезно.

– Нужно вызывать Ильсору и Грарда, – торопливо отирая ладонями с лица воду и песок, Ганти пытался определить порядок действий, нужных для спасения Крисдано и его спутников, – они найдут способ отправить сыновьям Лайзрена приказ совета. Пусть обыщут все острова и побережье, не могли же они и в самом деле исчезнуть бесследно!

– Она же очень находчивая, – зло прошипела Шенлия, вытряхивая из волос мусор, – значит, не пропадет.

– Еще три дня молчания! – ожесточенно рявкнул мастер-тень и, заметив недовольную гримаску, исказившую губы девушки, добавил: – Полного!

– Да хоть тридцать три! – взорвалась вдруг юная тень. – Мне все равно! Я вообще больше не хочу быть твоей ученицей и идти дальше с вами не собираюсь! Хватит с меня! И ты… ты тоже мне больше не нужен со своими лживыми утешениями. Иди, увивайся за своей графиней, но не забудь, что у нее теперь есть герцог!

– Шена! Сейчас не время высказывать свои желания, – попытался осадить ученицу ледяным тоном Ганти, но испытанный способ больше не действовал.

– У тебя никогда нет времени разговаривать со мною! – орала Шенлия, не обращая внимания ни на притихших спутников, ни на шквалистые порывы ветра и грохот грозы, добирающиейся до них с побережья. И не понять было, остатки дождя стекают по ее щекам или пробились злые слезы. – То нужно заниматься, то тренироваться, то отдыхать…

– Успокойся, – сквозь зубы пробормотал Ганти и вдруг молнией метнулся к ученице, почти невесомо провел по ее губам рукой, и сразу подхватил пошатнувшуюся девушку на руки.

– Давай я понесу, – шагнул к нему огр, держащий в другой лапе снова сникшего хозяина, – мне не трудно.

– Я сам.

– Не спорь, Ганти, – мягко попросил его Селайвен, – для Изора она не тяжелее кошки, а нам сейчас нужно спешить. Слишком близко еще побережье, боюсь, Лайзрен нас ощущает и попытается достать. Ты же знаешь, в нем чрезмерно много водной магии и справиться с нею в приступе ярости он не способен. Вода ведь вторая по тяжести стихия, а он в такие мгновения делается ее частью, и все его тайные и подспудные мысли и стремления безудержно рвутся наружу. Видел, как прыснули в потайные закоулки его сыновья? В такие моменты им даже всем вместе не одолеть своего владыку.

– Возьми, – нехотя отдал огру ученицу думавший точно так же мастер-тень и оглянулся на бушующий океан. – Интересно, морянки выживут?

– У них тоже магии хватает, – направляясь прочь от берега, пояснил на ходу эльф, – а кроме того, скаты могут свернуться так, что не проникает ни капли воды. Молний они не боятся и штормов тоже. Поэтому за них можешь не волноваться. А до внутренних островов, считающихся главной ценностью рода, этот шторм докатится в сильно ослабленном виде, там у них стоит не один круг защиты.

– Кроме того, там живут старики и дети, и если Лайзрен в порыве гнева забудет главную заповедь и попытается дотянуться до них, то, проснувшись после этого шторма, может не найти на своей груди амулетов повелителя, – еле слышно буркнул очнувшийся Алдер, но и не подумал слезать с лапы огра, только устроился поудобнее. – У русалов суровые законы, но подчиняться им обязаны все они.

Почти два часа наблюдатели торопливо шагали по бездорожью и сумели уйти на достаточное расстояние, чтобы не вспоминать о бушующем у побережья шторме, лишь благодаря Селайвену. Шедший впереди эльф магией раздвигал с их пути ветки и густые заросли кустарника и безошибочно находил самые удобные проходы между усыпавшими узкие долинки валунами. Дорога шла в гору, и одновременно становились все шире долины и гуще усыпанные осенним золотом кусты и рощицы, растущие на склонах невысоких холмов.

– Пожалуй, можно передохнуть, – выбравшись на ровную седловину между двух холмов, оглянулся назад эльф и еле слышно добавил: – Спасибо.

Уатель лишь молча кивнула; она понемногу отдавала собрату энергию вовсе не ради его благодарности и не из желания привлечь к себе внимание. Хотя именно после его слов о безумии попавшего под власть стихии повелителя отчетливо осознала, как важна сейчас ее помощь для всех спутников и для попавших в неизвестную ловушку гоблинов. Вот только, похоже, тем не очень-то нравится, когда их так называют, и нужно постараться об этом не забывать.

Изор бросил вокруг изучающий взгляд, хотя и успел рассмотреть все окружающие их кусты еще по пути, и отпустил Алдера. Потом уложил Шенлию на расстеленный Ганти плащ и сообщил хозяину о своем намерении сходить на охоту и за дровами.

– Попробую поймать козла или хоть зайца, – сказал он и тут же замер, остановленный повелительным жестом вампира.

– Не нужно, – запретил Алдер, бесцеремонно шлепнувшийся рядом со сладко спящей ученицей мастера-тени, – тут поблизости владения дриад. Я намеренно привел вас на свободные земли, хотя очень далеко уйти не удалось. Поэтому воду пока искать не стоит. Сел верно сказал – Лайзрен потом и сам будет не рад, когда узнает, каких дел наворотил, но сейчас ему под горячую руку лучше не попадаться.

– А груши можно? – задумчиво произнесла Уатель и внезапно оглянулась на Селайвена.

Поймала его хмурый взгляд, в котором почудился горький упрек, и, неожиданно смутившись, покраснела и поспешила отвернуться. Она не виновата, что все так сложилось, и хотя он повинен еще меньше, но от этого жить ничуть не легче. И, наверное, правильно кричала на берегу Шенлия, чей пронзительный голос, смутно похожий на крик раненой чайки, звенел в ушах эльфийки всю дорогу, – не нужно прятать ни боль, ни правду. Нужно говорить все напрямик, нужно объяснять, и тогда, возможно, будет легче. Или хотя бы понятнее. Как выяснилось, время ничего не расставляет по своим местам, только копит обиды и наращивает на старых душевных ранах многослойные шрамы, добавляющие с каждой прожитой весной неизбывную горечь сожаления о несбывшемся.

– Лучше немного потерпеть. – В кротком голосе сородича Уатель послышался тайный намек, и девушка поспешила принять самый безразличный вид.

Не о том она думает. У них столько проблем, впереди самые трудные испытания, а ей отчего-то вспоминается прошлое. Хотя нужно честно признаться самой себе – чем старше она становится, тем чаще такое случается. Какие-то своевольные уголки сознания словно пытаются найти выход из безвыходного положения, как мышка, бегающая по дну глубокой лохани. И после таких воспоминаний с каждым разом все сильнее хочется хоть что-нибудь сломать или сбежать куда глаза глядят. Но как, оказывается, напрасно Уатель мечтала о побеге… Вот сидит она на пожелтевшей траве в совершенно незнакомом и чужом месте, а в душе ничего не изменилось и не стало ни на гран легче или понятнее.

– Сюда кто-то идет, – приподнял вдруг голову Алдер, всмотрелся в ту сторону, куда они так упорно двигались все это время, и нахмурился. – Ничего не понимаю…

– Аура очень странная, – пробормотал Селайвен, затем встревоженно оглянулся на побережье и, увидев растущие на горизонте темные тучи, раздраженно воскликнул: – Не может быть! Изор, бери своих подопечных, уходим! Уатель, добавь нам бодрости и иди за ним, я пойду последним.