Тайная комната, в которой они оказались, была точной копией оружейной, и была вся заполнена вражескими рыцарями. Из-за их спин выглядывал испуганный князь Болеслав Боркич. В нем больше не оставалось ничего от того человека, который приехал в городскую тюрьму Рибошлица покупать для своего ристалища рабов. Куда-то подевался весь лоск и надменность, ушла в тень самоуверенность и важность. Перед Серегой предстал трясущийся за свою жизнь червяк, ждущий очереди быть усаженным на крючок.

Завязался бой. Каждый в этой зале знал его исход, от этого боевого задора у вражеских солдат не прибавилось. Тяжело биться, зная, что твое дело неправое и ты обречен на гибель.

Серега в драку не лез. Его цель – князь. Пока телохранители еще плотно стояли между Одинцовым и Боркичем, но волчьи солдаты вовсю трудились, чтобы исправить это недоразумение. Болеслав чувствовал приближение неминуемой смерти. Его бледное, исхудалое за последние тяжелые месяцы лицо мелко тряслось, жидкая бороденка топорщилась, словно наэлектризовалась, глаза испуганно бегали из стороны в сторону. Князь стоял, опершись на тяжелый меч, и ждал, когда враги до него доберутся.

Наконец солдаты пробили брешь в рядах телохранителей князя и расступились в стороны, пропуская вперед командира Волка. Серега шагнул вперед, поигрывая мечом и не сводя глаз с князя. В этот момент Боркич собрался, куда-то пропал весь испуг, во взгляд вернулась былая решительность и сила. С таким противником не грех сразиться. Иначе это был бы не поединок, а жалкое избиение.

Серега первым атаковал Боркича. Князь с легкостью парировал удар Одинцова, отвел его меч в сторону и ударом сапога в грудь откинул от себя противника. Волк упал на пол и чуть было не схлопотал мечом в голову. Болеслав решил расколоть чужака, словно тугую березовую колоду. Серега ушел из-под падающего лезвия, подсек ноги князя и свалил его на пол. Раз игра пошла не по-благородному, то и мы не станем строить из себя высоких лордов, решил для себя Сергей. Не давая князю опомниться, он навалился на него сверху, вырвал меч из рук и откинул в сторону. Четкий прямой хук в челюсть окрасил разбитые губы Боркича красненьким. Одинцов, не задумываясь, снова впечатал кулак в челюсть князя. Голова бывшего повелителя Вышеграда моталась из стороны в сторону, пока Серега его избивал. Князь уже не сопротивлялся. Короткий прилив сил и решимости идти до конца иссяк. Внутренние резервы были вычерпаны до дна. Теперь Боркич напоминал поломанную куклу, которую дешевле выбросить на костер, чем починить.

Серега понимал, что увлекся, но не мог никак остановиться. Он видел перед собой тех людей, чьи жизни своими или чужими руками отобрал Боркич. И ему хотелось отомстить за каждого, пусть хотя бы и раз саданув подлецу в челюсть. Лицо князя теперь представляло гнилую грушу. Густо покрытое кровью, содранная во многих местах кожа, выбитые зубы. Страшная маска, отдаленно напоминающая человека.

Вероятно, Серега избивал бы мерзавца, пока не убил бы его вконец, но кто-то подхватил его под руки и с легкостью отшвырнул в сторону. Одинцов даже ничего понять не успел. В полете потерял меч, шваркнулся об стену и упал на пол.

Обезоруженный Сергей поднялся на ноги и взглянул на того, кто ему помешал расправиться с князем. Возле поверженного Боркича стоял человек, закутанный в черный плащ с капюшоном. Плотная ткань его одежды была покрыта горящей красным вязью магических формул. Почему-то Одинцов не удивлялся. Без вмешательства магика здесь не могло обойтись.

Никто ничего не успел сделать. Магик словно бы размазался по ткани реальности, с такой скоростью он двигался. Один за другим падали рыцари Боркича и волчьи солдаты. Летели в стороны отрубленные руки и головы, падали мертвые тела. Если магика не остановить, то вскоре в комнате никого не останется в живых. Солдаты пытались обороняться, но все было бесполезно. Он двигался слишком быстро. За ним было не успеть.

Серега заскрипел зубами от бессилия. Какая ирония судьбы, дойти до самого конца, чтобы так глупо погибнуть. В этот момент Лех Шустрик явил миру своих «солнечных зайчиков», которые и для магика оказались полной неожиданностью. Наткнувшись на них, враг резко остановился, выйдя из режима ускорения. Он словно бы столкнулся с бетонным столбом на огромной скорости. Капюшон слетел с головы, обнажая лысину, испещренную татуировками. В кровавых глазах застыло изумление. Магик посмотрел на грудь, туда, где выплясывал «солнечный зайчик», попытался стряхнуть его руками, но тотчас лишился пальцев, а затем и ладоней. Он дико закричал, в то время как «солнечный зайчик» вгрызался в глубь его тела.

Магик рухнул на пол, забился в агонии и вскоре затих.

Серега медленно направился к мертвецу. По пути он подобрал свой меч. На всякий случай он отсек голову магику. Видел уже, как представители этого подлого племени из мертвых восставали. Потеряв интерес к татуированному, Волк доковылял до князя. Боркич еще дышал. Он смотрел безумными глазами в потолок и пускал кровавые пузыри. Недолго ему осталось.

Магик появился не случайно. Он пришел не защитить своего протеже, а зачистить концы. На самом старте ускорения он вспорол живот князю, и теперь тот умирал в страшных мучениях.

– Кажется, все, – устало произнес Сергей и посмотрел на Леха Шустрика.

Тот обессиленно сел на пол, пряча в руках какой-то излучатель.

Одинцов окинул взглядом залу. Большая часть волчьих солдат полегла от рук магика. В живых осталось пять человек и Крушила. Последнее радовало особенно. Нравился Сереге этот добродушный деревенский увалень. Княжеские рыцари погибли все до единого.

Серега перевел взгляд на Болеслава. Глаза Боркича молили о пощаде. Он просил прикончить его, избавить от мучений. Но у Одинцова не поднялась рука. Скольких ни в чем не повинных душ загубила эта гнида. Он не заслужил легкой смерти.

– Пошли отсюда! – сказал Волк. – Нам еще открывать ворота победителям.

Волчьи солдаты последовали за своим командиром. Война между Вестлавтом и Боркичем закончилась.

– Может, ты все-таки объяснишь, что, черт возьми, происходит? – спросил Серега Одинцов, опускаясь в мягкое кресло.

– А что тут объяснять? Неужели ты сам ничего не понял? – ехидно ухмыльнувшись, спросил Шустрик.

– Слышь, ты мне тут не темни. Рассказывай все как есть. Хватит со мной играть, – раздраженно потребовал Серега.

Круговорот событий последних дней изрядно его вымотал физически и эмоционально. Князь Болеслав Боркич умер от рук магика, пришедшего убрать ненужных свидетелей. Он попытался уничтожить сотника Волка, но оказался бессилен перед хитроумным и запасливым Лехом Шустриком, и также погиб. Вышеград встретил вестлавтскую армию отрытыми воротами. Простой люд рукоплескал завоевателям, и это не могло не удивлять. Последние оставшиеся преданными старому князю солдаты были окружены. Видя, что сопротивление бесполезно, они бросили оружие и сдались. Воевода Глухарь занял княжескую крепость, где и праздновал победу в окружении высших военачальников вестлавтской армии. На пир звали и Одинцова, но он не пошел, сославшись на нездоровье. На деле ему хотелось встретиться с Волчьей сотней, прибывшей в город в числе последних. По словам секретаря воеводы Ключа, сотня расположилась в квартале Уварь, а десятники заняли лучшие комнаты на постоялом дворе «Вероника». Туда и направились Одинцов с товарищами, не зная еще какие печальные новости ждут его впереди.