Выше говорилось, что есть страх разумный, когда человек верно определяет источник и величину опасности и принимает меры, которые ее снижают. Есть страх неадекватный (невротический), когда человек или впадает в апатию, или совершает действия, вредные или даже губительные для него самого. Цель террористов – создание именно невротического страха. Деморализованные и запуганные люди делают сами, требуют от властей или хотя бы одобряют действия, которые этим людям вовсе не выгодны. Иногда это действия, которые выгодны террористам (шире – заказчикам, нанимателям террористов). Иногда самый большой выигрыш получают политики, которые бесплатно пользуются «чужим» терактом.

Терроризм возник вместе со СМИ и связан с ними неразрывно. Современный терроризм – родной брат телевидения. Бомбардировки Ирака, расстрел Дома Советов или нападение на башни Торгового центра в Нью-Йорке не имели бы смысла, если бы телевидение не донесло их в каждый дом.

Уже газеты в XIX веке были абсолютно необходимы для терроризма, но крови приходилось лить много – газеты не передают вида крови. Читать и слышать – это не то что видеть. Мы не можем жить без газет и телевидения, но эти средства могут быть пособниками террористов в создании неадекватного страха, а могут быть «антитеррористами».

Вообще, катастрофы и трагические события, особенно гибель невинных людей, используются политиками для изменений в универсуме символов. Например, термин «империя зла», введенный Рейганом для обозначения СССР и начала мощной информационно-психологической атаки, появился после катастрофы – гибели корейского пассажирского лайнера, нарушившего воздушное пространство СССР и сбитого советским истребителем в 1983 году. В целях манипуляции сознанием это событие было особым образом интерпретировано, стало мифологическим событием. Напротив, гораздо более потрясающий акт – уничтожение американской ракетой иранского пассажирского лайнера среди бела дня в воздушном пространстве Ирана – не было использовано в целях пропаганды, не было мифологизировано и потому никакого влияния на массовое сознание не оказало.

Террористический акт 11 сентября в США был использован для создания мифа глобальных масштабов. Была проведена огромная акция по манипуляции сознанием, которая настолько подорвала старый универсум символов, что ни одна страна не решилась поставить под сомнение право США полностью отбросить нормы международного права (например, совершать военные действия против любой страны без согласия ООН и даже без всяких разумных оснований).

Эта кампания положила конец безвременью, возникшему после окончания «холодной войны». Когда существовала «империя зла», все для западного обывателя было ясно и понятно. И вдруг этот враг, образ которого легитимировал политику США, исчез. Какое-то время США пытались реанимировать миф о «красно-коричневой угрозе», исходящей из РФ. Однако вскоре эта «угроза» перестала восприниматься всерьез. Мощные удары «международных террористов» восстановили равновесие и вновь сплотили американское общество перед лицом невидимого, почти мистического врага.

В СССР терроризма не было во многом потому, что цели его были недостижимы. Советские СМИ не брали интервью у убийц и не транслировали ужас. А сегодня телевидение часто служит соучастником террористов, оно вдумчиво и творчески делает именно то, что им требуется. В 1996 г. телевидение поэтизировало Басаева, непрерывно показывало его мужественную бороду, старалось растрогать телезрителя («ах, у него при бомбежке погибла вся семья») и умилялось («ах, он подарил русским детям-сиротам в Грозном телевизор»). Но главное, ему предоставлялся эфир – что абсолютно неприемлемо, если с терроризмом хотят бороться, а не помогать ему.

Кстати, все демократическое сообщество журналистов горой встало за репортера радио «Свобода» А. Бабицкого, который вещал из лагеря боевиков и которого арестовали в Грозном. Дело Бабицкого само по себе иллюстративно, но мы возьмем только его первую часть – его пребывание у боевиков, которое представили как право и даже обязанность журналиста. Иностранные журналисты регулярно находились в отрядах боевиков Басаева. 5 февраля 2000 г. по российскому телевидению даже показывали один такой отряд, представленный в передаче иностранной телекомпании. Бородатый боевик размахивал ножом и приговаривал: «Это для Путина. Я купил на пенсию».

А вот сообщение испанской газеты «Эль Пайс» от 28 октября 1998 г. Влиятельная Ассоциация жертв терроризма заявила послу Великобритании официальный протест, который потребовала передать премьер-министру Тони Блэру, в связи с тем, что в телепередаче Би-Би-Си промелькнуло заявление двух членов террористической баскской организации ЭТА о том, что с 16 сентября эта организация объявляет перемирие и прекращает террористические акты. Итак, промелькнуло миролюбивое заявление – и официальная нота послу и премьеру. Что было бы, если бы корреспондент Би-Би-Си находился в банде террористов в Пиренеях и они бы размахивали ножом и обещали зарезать короля Испании – и это бы передавалось по всей Европе? Чудовищное несоответствие с тем, что происходит в России. Но вернемся к самому терроризму.

Терроризм имеет в качестве культурного основания нигилизм – отказ от общей этики. Он – продукт философии, которая декларировала как естественную норму жизни «войну всех против всех». Во время Французской революции террор стал официально утвержденным и морально оправданным методом господства и породил своего близнеца – терроризм как метод борьбы против власти. Затем, как ответ на терроризм оппозиции, возник государственный терроризм. Страны Запада культивируют у себя терроризм в контролируемых масштабах. Это – важное средство сплочения обывателей вокруг власти. Это – одно из самых сильных средств манипуляции сознанием и отвлечения внимания общества от махинаций верхушки. Это – эффективное средство собирать радикальную молодежь из отверженных слоев общества и направлять ее энергию на ложные цели.

Трагическим следствием крупных террористических актов в Москве и созданного телевидением психоза надо считать тот факт, что чуть ли не все политики соблазнились идеей «учиться у Запада и Израиля», а то и «сотрудничать» с ними в борьбе с терроризмом в России.

Только на первый взгляд кажется, что речь идет о том, чтобы всего лишь «перенять технологию». За этой технологией стоит неотделимое от нее представление о добре и зле. Средства Запада не ставят целью искоренить терроризм, цель – поддерживать терроризм в заданных пределах. Тут видна утрата логики. Почему изживать терроризм мы должны учиться у Запада, где он процветает, а не у Советского Союза, где его и в помине не было?

В России вся огромная инфраструктура – трубопроводы, линии электропередачи, связи и т. д. – строилась в расчете на стабильное общество. Она в принципе не может быть защищена от терроризма. В этих условиях одна возможность – искоренить терроризм в принципе. Но этого нельзя достичь «средствами Запада» – ковровым бомбометанием, пуском крылатых ракет «по базам», наймом провокаторов. Искоренить терроризм в России можно только одним способом – восстановив то жизнеустройство, которое лишает терроризм социальной и культурной базы.

Терроризм обязательно требует оправдания, легитимации в достаточно большой части народа. Террористы убивают и умирают за идеал, и чтобы его создать, надо сначала исковеркать их систему ценностей. Их надо убедить, что в отношении их группы (социальной, религиозной, этнической и т. д.) совершена нестерпимая несправедливость, которая может быть смыта только кровью. Тогда человеком движет чувство мести, которая как бы уничтожает несправедливость и восстанавливает равновесие в мире.