На площади, около крытого колодца, двое всадников сошли на землю.

— Это было здесь, господин, — тихо проговорил один, — на этом самом месте.

Второй, закутанный в длинный черный плащ с капюшоном, кивнул и, не торопясь, устроился на поговорной скамье .

Немного посидев, молча созерцая вытоптанную вокруг землю, он встал, опираясь о начинающее гнить дерево сруба. Осторожно, словно боясь разбудить духов, таящихся на самом дне, опустил ведро в горло колодца. Набрав воды, долго пил. А когда наконец оторвался, чуть слышно прохрипел:

— Холодная… и соленая… — Он повернулся к склонившемуся Михаэлю: — Может, это кровь?

— Здесь много подземных ключей, господин. Возможно, из-за этого?

— Может быть… может быть…

— Пусть милостивейшие господа простят меня за неучтивость… — по-собачьи нагнув голову, из темноты появился староста, — но…

— Что тебе нужно, старик? — резко развернулся к нему Регард де Ходер, сын Гиера.

Отставленное ведро соскользнуло вниз и, с грохотом ударяясь о стены колодца, полетело на дно. И звук этот, как тревожный набат, разлился над сжавшейся в страхе деревушкой, где встретил свой последний час Проклятый Король — Гиер Одиннадцатый Кровавый.

— Господи милосердный… — увидев лицо Яры, осенил себя священным знаком отшатнувшийся крестьянин, — Господи Милосердный! Король восстал!

И бросился прочь, чувствуя, как в животном страхе сжимается у горла сердце и, слыша, как нагоняет его восставший дух, чтобы утащить за собой на самое дно пылающего царства Отродья.

— Теперь по королевству пойдет слух, что король Гиер вернулся, — ухмыльнулся Михаэль вслед удирающему селянину. — А новый-то староста не в пример прежнему — пошустрей будет.

Яра посмотрел на говорившего так, будто бы увидел в первый раз в жизни.

— «Король вернулся»? — сел Регард на коня. — Что ж… — он повернулся к солдатам, — сжечь здесь все!

Ближе к рассвету в келью, отданную эльфам, настойчиво постучали. Еще в полусне Заика моментально просунул руку под циновку, нащупывая рукоять меча.

— И кто-й-то там? — отозвался на стук сонным голосом Куп. Оглянувшись на него, Асама успокоился — земляк полусидел на кровати с изготовленным для броска ножом.

Дверь открылась, и в пустом проеме появилась фигура Айдо.

— Доброй ночи, мастер, — опустил было поднятую руку Куп.

— Скорее утро… — Бор-От вошел в низкую комнату. — Надеюсь, выспались?

— Что-то случилось? — поднялся навстречу наемник.

— Думаю, вам стоит на это взглянуть. Втроем они вышли на южную стену монастыря.

Далеко, на самом горизонте еле видно пылал маленький огонек.

— Это ж Вильсхолл, что ли? — завертел головой Асама.

— Вильсхолл дальше и в стороне — всматриваясь вдаль, ответил Куп. — Если я не ошибаюсь, то через эту деревушку мы шли, возвращаясь в Заблудший Лес.

— И именно там Лукка и убил отца Винетты. Ведь так? — нахмурился бор-От. — Сколько отсюда?

— По времени? Ночь пути. Если, конечно, не заблудятся. Мастер, — Куп повернулся к Айдо, — вы считаете, что это…

— Я уверен! — мрачно отрезал старый учитель.

— Так что, мужики, тикаем? — вмешался наемник. — Если да, то знайте, я Маргу не брошу, даже не просите! — Под ледяными взглядами товарищей он осекся.

— Мать-настоятельница утверждает, что яд уже практически перестал действовать, и завтра к обеду наши друзья будут на ногах, — прервал молчание Куп.

— Значит, к обеду все будет ясно, — подвел черту Айдо. — Идите к себе и постарайтесь уснуть — завтра мне будут нужны свежие, полные сил бойцы.

Когда эльфы удалились, бор-От не спеша отправился на прогулку по крепостной стене. Опытный глаз примечал слабые места в каменной кладке, определял, куда будет лучше встать лучникам, разместить горящую смолу…

«Размечтался, старый дурак! — в какой-то момент остановил он себя. — И где ж ты столько людей возьмешь?! Из монашек, что ли? Скажи спасибо, если мать-настоятельница тебя прямо на копья сверху не скинет. А так сиди здесь сколько хочешь — стены практически неприступны».

Мастер боя оказался на северной стороне монастыря. Сквозь легкую туманную дымку утра выступали серые уступы гор Халлатетра. «А ведь не так уж и далеко, — отметил бор-От про себя, — при желании можно за полчаса-час добраться». Но тут же все внутри старого мастера взбунтовалось — даже он не рискнул бы связываться с горными троллями.

«И как только не боятся? — восхитился про себя Айдо, мельком глянув на окна келий-казарм. — Здесь же еще и орков полным-полно!»

Проснувшись, Марга боялась пошевелить головой — она просто раскалывалась. Но, к немалому удивлению, уже через час боль ушла, уступив место поистине звериному голоду. Наемница поняла, что сейчас готова сожрать целиком зажаренного кабана. До самой наипоследней косточки. И то, скорей всего, будет мало.

Опустив ноги на холодные камни пола, Рысь только сейчас сообразила, что находится не то в тюрьме, не то в каком-то монастыре.

«Скорей всего, монастырь, — решила она, рассматривая красующийся на стене деревянный крест в круге. — Да и решеток на окнах нет. Значит, все-таки монастырь… Ну, хорошо… И что же я здесь делаю?

Взгляд девушки остановился на столе, покрытом большой черной скатертью, под которой что-то топорщилось. Осторожно ступая, чтобы не возникло лишнего шума (мало ли что!), Вакара подошла к нему и сдернула скатерть.

Рот моментально наполнился слюной, голова закружилась, Марга закрыла глаза. Немного постояв, она потихоньку открыла сначала один глаз… затем второй… — видение не пропадало.

В центре стола гордо возвышалось широкое блюдо с аппетитно пахнущей жареной курицей. Вино, сыр, зелень, каравай свежего хлеба, незнакомые закуски, мелко нарезанные ломтики вяленой рыбы, миска соленых грибов, фрукты и что-то еще, отчего изголодавшийся желудок требовательно застонал, заурчал, толкая девушку вперед, заставляя ее схватить первое, что попалось под руку, разорвать это крепкими зубками и, даже как следует не прожевав, проглотить, утоляя голод.

Остановилась Вакара, только когда еда уже не лезла в горло.

— Да, девочка, за стол в приличном обществе тебя лучше не сажать!.. — раздался от двери насмешливый голос мастера боя.

— Ик! — поперхнувшись, сыто рыгнула наемница.

— Таз с водой и всем, что нужно, в углу (если ты не заметила). Приведи себя в порядок. — Айдо неторопливо взял в руки яблоко.

Пока Рысь, разбрызгивая воду, шумно плескалась, бор-От, поигрывая яблоком, смотрел сквозь окно на высящиеся пики гор. Был уже полдень, и, как это бывает в последние недели лета, неистово пекло солнце. Айдо, закрыв глаза, представил, как в полях колосится пшеница, над садами парит аромат спелых фруктов, а неугомонные детишки, урывая последние жаркие дни, с визгом ныряют с невысокого обрыва в зеленые волны Келебсира и, выныривая, выглядывают на берегу строгих отцов, спешащих вернуть родное чадо к нудной домашней повинности.