экспедиции находили подобные предметы. И когда первые из нашедших столь непонятные предметы крутили их в руках, порой чувствовали лёгкий укол, после которого на коже не оставалось даже следа. Но пострадавший начинал меняться – сначала еле заметно, потом всё быстрее и быстрее, превращаясь за неделю в жуткого кровожадного монстра, целью которого было уничтожение всего живого, до чего мог только дотянуться. Если же момент был упущен и существо оканчивало цикл преображения, справиться с ним было практически невозможно. Порой приходилось выжигать десятки километров земли, на котором могло находиться чудовище и далеко не всегда это приводило к успеху. Как выяснили учёные, подобные «кубики» во́лнами прилетали из глубин космоса словно споры. Потом пару сотен лет было безопасно и шла очередная волна… Кто выпускал и кто был безумным создателем этих биомеханизмов, так и осталось неизвестным, но уничтожить подобное устройство можно было только сбросив его в солнце, потому что даже в расплавленной магме планеты оно не плавилось месяцами…

И Наталье, которой в последнюю ночь на острове было видение, как Антон уже у себя дома крутит в руках этот кубик, поняла, что видит последние минуты жизни парня. Она не смогла остаться равнодушной и, уже под утро, усыпив сестру и Антона, проникнув к нему в палатку, изъяла контейнер, сознательно нарушив Закон Равновесия, решив, что сполна вернула долг жизни этому странному и удивительному мальчику…

* * *

Утро началось с того, что Антона разбудил разговор в коридоре. Как понял – приехала сестра с кем-то из родни. С мамой или отцом – спросонья не разобрал. Полежав ещё с полчаса, оделся и побрёл на кухню – очень пить хотелось, а кружку с водой вечером поставить забыл. Выпив залпом один стакан, налил второй и в этот момент на кухню зашёл отец.

- Здравствуй, Антон.

- Доброе утро, отец. Рад видеть, что ты пришёл в себя. Состояние нормальное? Вот и хорошо.

- Всё благодаря дочке. Она меня за неделю поставила на ноги. Молиться на неё буду. Если бы не она.

- Молись, кто мешает?

- Почему ты грубишь? Я что, провинился перед тобой? Если да, скажи в чём?

Антон, поглощая воду маленькими глотками, поперхнулся. Закашлялся.

- То есть ты считаешь, что все твои действия в мой адрес - это из ряда нормальных семейных отношений? Отец, ты удивиельный человек, правда. Ладно, не хочу ссориться, поэтому позволь на этом разговор закончить. У меня на сегодня запланировано много дел, а завтра на работу, так что попрошу меня не доставать своими нравоучениями и не вспоминать о священном долге перед Отчизной. Ты помог Арине привезти вещи? Вот и общайся с той, кто тебе ближе, кто готова рассказать обо всём на свете в деталях, я этого делать не буду.

- Сын, ты меня прогоняешь?

- Нет, потому что эта квартира принадлежит в равных долях мне и сестре. Ты приехал с ней, вот и общайся. Извини, мне с тобой не о чем говорить. Я для тебя на каком-то двадцатом или тридцатом месте после страны, службы, приятелей и многих-многих других. Всё, закончили.

Антон сполоснул стакан и поставил в сушилку. Повернулся и ушёл в комнату застилать кровать.

Через полчаса, когда принял душ и вышел на кухню, что бы сделать себе завтрак, следом зашла сестра. Похудевшая и осунувшаяся. Ни улыбки, ни приветственного слова. Молча зашла и села напротив брата.

Антон, насыпав в тарелку мюсли, залил молоком и сьел в полном молчании. Помыл тарелку и не успел сделать шага по направлению к комнате, когда Арина прервала молчание.

- Ты даже не предложил мне завтрак.

- А ты, вспомни, даже не поздоровалась. К тому же я был уверен, что тебя накормили родители, поэтому спрашивать не стал. Что ты от меня хочешь?

- Ничего не хочу, кроме нормальных отношений. Таких, какие были до…

- Прости что перебиваю. До твоего психоза? До того, как ты меня бросила и уехала к родителям, не желая просто поговорить, как у нас было принято всегда. Извини, Арина, но если ты хочешь нормальных отношений, тебе стоит в первую очередь разобраться в себе. Такие отношения, как были, у нас вряд ли будут, но вполне человеческое общение можно восстановить. Повторю – разберись сначала с собой, а не предъявляй мне претензии. Знаешь, за те дни, что мы жили врозь, много чего произошло, и я несколько изменился.

- Расскажешь?

- Нет. Не считаю нужным делиться тем, что тебя никоим образом не касается. Ты все эти дни жила своей жизнью, я – своей. И давай заканчивать выяснение отношений.

- Я их не выясняю и не хочу с тобой ссориться. Если бы ты знал, как мне было тяжело все эти дни. Вымоталась до предела. Даже не знаю – смогу ли завтра работать в полную силу.

- Если не можешь – я тебя силой выходить на работу не заставляю. Лучше, если будешь отсутствовать, нежели спать на рабочем месте. Не стоит забывать, что нам за работу, качественную работу, люди платят приличные деньги, и я не собираюсь краснеть и оправдываться за твои ошибки. Лучше сам, один буду трудиться, твёрдо зная, что халтуры не будет.

- ХАЛТУРЫ? – Арина вскочила и в слезах убежала в свою комнату…

- «Странно, но впервые в жизни на подобный бзик и слёзы реагирую спокойно. Не бросился расспрашивать, что случилось и успокаивать сестру. В конце концов, должен же наступить момент, когда сестра дойдёт в размышлениях, что ей стоит извиниться передо мной. А до той поры пусть хоть на ушах стоит… Пора сестру загнать в рамки, а то привыкла, что она королевишна и её постоянно носят на руках и вытирают сопли и слёзки. Мне б кто вытер, когда нуждался в этом…»

Раскинув палатку, которая высохла за ночь, аккуратно её сложил и убрал на антресоли. Затем включил стиральную машину, что бы перестирать грязное, пожалев, что не сделал это ещё вчера. Очистил колышки от ржавчины и стал приводить квартиру в нормальное состояние, убирая всё, что касалось рыбалки и туризма. Лодка до конца не высохла, а мотор Антон сознательно оставил стоять в