— Ну ты смешная, рыжая, а вдруг умруны в деревню соберутся? Вы их за оградку-то и не пустите, — со смехом проговорил мужик, и у меня зародилось подозрение, что он просто нас запугивает, хотя глаза у него были честные-честные.

После таких разговоров установилась гробовая тишина, мы трое усиленно представляли, как не пускаем мертвецов за кладбищенскую ограду. Лейя позеленела еще больше и тоскливо заскулила.

— У нас в деревне хорошо относятся к хранителю, вы днем-то приходите за молоком, за сметанкой, завсегда угостим и с собой дадим, — продолжал веселый селянин.

— Да, у нас работа трудная, молоко за вредность обязательно нужно выдавать, — сказала я. Ну вот, а я-то думала, что после алхимиуса меня уже ничем не напугать.

— Если живы останемся, — оптимистично добавила Алия. Лейя ничего не сказала, только замолчала и неприлично громко икнула.

Вид кладбища, вопреки ожиданиям, не навевал мысли о мучительной кончине. Свежекрашеная оградка радовала глаз, ворота были гостеприимно распахнуты, не хватало только надписи «Добро пожаловать вперед ногами!». Алия присвистнула, оглядывая разнокалиберные статуи у могил; встречались даже трехметровые каменные монстры. Может, безутешные родственники надеялись, что такие тяжеленные памятники благополучно придавят усопшего и не позволят ему выползти обратно?

Хранитель, маленький, старенький и подозрительно пахнущий перегаром, первым делом повел нас знакомить с «достопримечательностями».

— Вот две могилки, — указал он на каменные плиты с памятниками в виде мужчины и женщины.

— А мужик ничего, симпатичный, — заметила Лейя, тыкая пальцем в статую мужчины, изображенного в довольно-таки вызывающей позе. Голова каменного жизнерадостного бородача была покрыта птичьим пометом.

— Тс-с-с! — Хранитель почему-то испуганно оглянулся, мы вместе с ним, моментально вспотев при мысли, что нежить уже полезла.

— Это князь и княгиня. Князь-то еще тот был бабник, все при жизни мечтал от княгини избавиться, она у него дюже ревнива была. Ну и стал подсыпать ей в питье какой-то порошочек, да на беду свою не знал, что она ему в еду тоже что-то добавляет. В один день и того — померли. Причем в мучениях и проклиная друг друга.

— Кошмар. Не ходите, девки, замуж, ничего хорошего, утром встанешь… — завела мрачную песенку Алия. Я шикнула на нее, зная, какими непотребностями песня заканчивается.

Хранитель дробно засмеялся и перешел к следующей могиле с небольшой статуйкой в виде непонятно кого, что-то протягивающего в руке каждому подходящему к месту упокоения.

— Ну здесь колдун, все пытался из дерьма золото делать, вот в дерьме его и утопили обманутые. А это могила младенца. — Славный ангелочек сидел пригорюнившись на каменном столбике.

— Что же делает невинный младенец среди злодеев и колдунов? — удивилась я.

— Невинный, как же! Не успел родиться, как всю мать высосал, насмерть.

Меня от таких рассказов замутило, но хранитель Упырского кладбища, видимо, соскучился по собеседникам и останавливаться не собирался.

— Смотрите, тут пустышка! — радостно крикнула Лейя, показывая детскую соску.

— Положь на место! — рявкнул хранитель неожиданно громко, после чего обвел всех троих взглядом, от которого у нас волосы зашевелились на затылке, и пояснил: — Если соска куда пропадет, он такой вой поднимет, что чертям тошно станет. А недавно повадилась какая-то дрянь ее утаскивать, замучился.

Алия, выразительно глядя на меня, покрутила пальцем у виска и щелкнула себя по шее, намекая на запах спиртного.

— Здесь похоронен какой-то маг или колдун. — Хранитель показал на роскошное надгробие и затейливо украшенную плиту. — Самый спокойный среди всех, — голосом няньки, хвастающейся ребенком, добавил он. — Никаких проблем. Ни разу меня не побеспокоил.

— Может, ему неприятно общаться с местным обществом. — Я провела рукой по каменной кромке, испытывая какое-то странное чувство.

— Ну здесь некромант, вызвал какого-то духа, а тому не понравилось, сгрыз беднягу, одни ноги остались, их и захоронили. — Хранитель махнул рукой в сторону следующего ряда. — А вот следующий — проповедник, монах Хорса.

— Кто?! — в голос удивились мы. Хранитель с улыбкой повторил:

— Проповедник, ведь нужен кто-то и мертвым, чтобы укорять их в грехах.

— Правильно, нечего расслабляться! — развеселилась Алия. — Думают, умерли, и все, а тут такой облом!

— Здесь лежит повешенный, — кратко пояснил хранитель, указывая на деревянный крест, и перешел на следующий ряд. Мы с некоторым недоумением взирали на земляной холм, в который уходило что-то вроде деревянного копья.

— Ну чего уставились? — недовольно спросил хранитель. — Упырь здесь лежит, поэтому и кол. Хотя толку от него никакого, так с колом и вылазит.

Лейя, с ужасом глядя на кол, начала пятиться и, споткнувшись, уселась прямо на могильную плиту.

— Экие вы слабонервные, — с укоризной покачал головой сторож. — Прямо к графу на могилку уселась. Граф этот столько жен поменял, жуть. Все искал идеальную. Не нашел.

— За что же его тогда сюда определили? Всю жизнь мучился.

— А после его смерти вскрыли подвал в его доме, а там все его жены в мертвом виде, все двадцать штук.

— Сколько?! Где же он их брал?

— Богатый был и обаятельный, к старости только страшный стал да бородищу отпустил какого-то бесовского цвета. — Мне тут же показалось, что из-под могильной плиты торчит какой-то синий клок волос, я нагнулась и с облегчением поняла, что ошиблась — просто мох.

— А почему тут лошадиный череп висит? — Лейя показывала на следующую могилу, крест на которой венчал лошадиный череп с веревочкой, поддерживавшей нижнюю челюсть.

— А это уж вы у хозяйки спросите, еле-еле уговорили на конский, она все человеческий требовала. Людоедка, что с нее возьмешь. Рядом с ней атаман разбойников лежит, уж больно азартный мужчина был! А браги по бочке за один присест выпивал.

— Ну что ж, — развел руками Хранитель, когда ножки нас уже не несли и мы доковыляли до сторожевой избушки. — Все, что находится под моей опекой, я вам показал. С требованиями ухода и при смотра за этим местом вы, наверное, ознакомлены?

— С какими требованиями? — с нехорошим предчувствием осведомилась я.

Хранитель испустил тяжкий вздох:

— Все приходится делать самому. Заходите в избу. Располагайтесь здесь как вам удобнее. В горнице есть кровать и диван, места хватит. Печь топить умеете. Удобства на улице. — Он махнул рукой в сторону окна, мы с тоской проследили за направлением. — Если надо помыться, то к Геронтию в деревню сходите, его дом крайний. Баня у него добрая.

— Что за Геронтий? — спросила я.

— А тот, что вас привез. Если будут какие вопросы, обращайтесь к нему, поможет.