Азак пожал плечами. Он пошевелил ногой, и в ответ раздался звон цепей.

– Тогда полагаю, как преданный слуга ты вызволишь меня отсюда.

– Для меня это большая честь, государь! – Юноша вытащил ключ и потянулся к замку.

– Стой! – гаркнул Азак. – Я не даю обещания никому, тем более какому-то вшивому выскочке купчишке!

– Государь!

– Нет! Если ты пришел, чтобы уговаривать меня быть паинькой и чтобы я дал слово, то это пустая трата… – Азак закашлялся. – И к вам это относится, – бросил он Инос.

Тупой осел. Упрямец! В этих катакомбах он не протянет и недели. Инос и пяти минут здесь не пробыла, а кости уже пропитались сыростью. А он сидит тут уже целую ночь. Дурачина безмозглая!

– Прошу вас, государь! – умолял Скараш. – Разрешите сказать одно слово!

– Полагаю, что могу уделить тебе пять минут.

– Сэр, в Алакарне легионы Империи…

– Всегда так было. Дальше!

Слова так и посыпались из Скараша:

– Гораздо больше войска, чем мне приходилось когда-либо видеть. Я уже десятый раз в Алакарне, но такого никогда не было. Я прибыл сюда незадолго до вас, государь, и у меня не было времени выяснить все поточнее, но я узнал, что в прошлом месяце прибыл Двадцатый легион, а теперь расквартировывается Двадцать второй. Говорят, эмир под домашним арестом. Ходят слухи, что в Гарпоне восстание и за этим стоит Империя.

– О Бог Испытаний!

– А в порту – Четвертая эскадра.

Азак посмотрел на Инос, но потом, видимо вслед за ходом мыслей, перевел тревожный взгляд на Скараша.

– Можешь поклясться, что это правда?

– Да, государь! Пусть Добро отвергнет мою душу!

– Это твой дедушка тебе рассказал?

– Нет, государь. Сомневаюсь, что он вообще что-нибудь знает об этом. Он еще не выходил из дому. Я хочу сказать, что я прибыл вместе с караваном, а он… ну, вы знаете.

Азак фыркнул и, загремев цепью, обнял колени руками, положив подбородок на локти, задумался, глядя на свет фонарей.

– Сначала они ударят по Гарпону, верно? – прошептал Скараш. – Потом вдоль побережья… город за городом… по одному?

Азак бросил на него взгляд.

– Вот как? Купцы стали разбираться в военной науке? Но в голосе его слышалось уважение.

– Кампания Жи-Гона – я в школе учил. И Вдовья война начиналась так же.

– Правильно, мастер Скараш. Нельзя провести армию через пустыню, поэтому им всегда приходится идти вдоль берега. Обычно нападают с севера, но иногда и с юга.

– Но мы, джинны, никогда не объединяемся, до тех пор, пока не становится поздно. Зачем ждать, пока они придут и съедят нас со всеми потрохами. Поезжайте обратно в Араккаран, государь, и поднимайте свое черное знамя, пока еще есть время!

– О Бог Сражений! – Азак в изумлении покачал головой. – Это бессмысленно. Они не смогут зимой подвозить продовольствие и припасы через Гобль. Они могут снова попытаться пересечь Тум… ведь эльфы ни за что не позволят им пройти через Илрейн. Может быть, тогда через Керит? Неужели они снова собираются брать Керит?

– Не знаю, государь, я всего лишь торговец. Азак хмыкнул.

– Они могут захватить Гарпон сейчас, а весной предпринять главное наступление! – Азак застонал. – Какие он ставит условия?

– Никаких, ваше величество. – Скараш принялся возиться с ключом, но замок заржавел и не поддавался. – Вы свободны. Никаких обещаний не требуется.

– Что?!

Азак посмотрел на Инос.

– Это правда. Он сказал, что мы отправляемся в Хаб. Он оплатил наш проезд. Через три дня отплытие.

Азак присвистнул от удивления и уставился на нее, не обращая внимания на то, что замок наконец щелкнул и открылся. Скараш снял цепи. Тогда только Азак посмотрел на ноги и, растирая лодыжки, проговорил:

– Благодарю тебя, мастер Скараш. Возможно, нам представится случай поговорить позже. А теперь я определенно не отказался бы от ванны.

– Сию секунду, государь! – Скараш уже стоял на ногах, держа в руке фонарь. Шаги его затихли, вдалеке послышался визг дверных петель.

Азак усмехнулся.

– Не дождался официального разрешения уйти. Не силен в этикете.

– В чем еще он не силен? Я никогда не слышала, чтобы он так говорил, как сейчас с вами. Всю дорогу сюда он разыгрывал великосветского импа.

Имп-волокита.

– Скараш? Он же хамелеон, человек с тысячью обличий. Я наблюдал за ним во время перехода по пустыне. Он станет выдающимся торговцем. Он изображает то, что хочешь увидеть, говорит то, что хочешь услышать.

И целует, когда хочешь, чтобы поцеловали.

Так что Скарашу нельзя доверять. А есть ли вообще у нее союзники? Инос подняла фонарь и вышла из каморки. Следом за ней и Азак. Когда ему удалось выпрямиться в полный рост, он вздохнул с облегчением, затем подвигал плечами, разминая спину.

Заключить перемирие! Она сказала:

– Я не привораживала вас колдовскими чарами. Я готова поклясться в этом.

Он несколько мгновений смотрел на нее сверху вниз, потом печально кивнул.

– Да, я знаю. Если бы вы это сделали, то колдовство бы постепенно ослабело и исчезло. Только если вы настоящая волшебница, чары могут продержаться дольше одной ночи.

– Верно.

– Но они не исчезли. Я по-прежнему безнадежно влюблен в вас.

К своему великому удивлению, при этих словах она почувствовала огромное облегчение. Неужели она сама начинает чувствовать ответную любовь?

Может быть, именно поэтому он и предпочел провести ночь в подземелье. Инос быстро отвернулась и пошла к ступенькам, надеясь, что сможет найти обратный путь через лабиринт.

– До чего будет приятно снова увидеть дневной свет! – пробормотал сзади Азак. – Не люблю пещер… но что это за сказка про плавание по морям Империи?

– Не знаю. Так сказал Элкарас. Может быть, он лгал, чтобы мы не попытались убежать.

– Или Раша продала нас обоих Олибино. Тебя, чтобы иметь в Краснегаре свою марионетку, а меня – чтобы вернуть в Зарк как изменника.

– Изменник? – Она остановилась и посмотрела на него. – Вы?

Его лицо стало суровым.

– Вы слышали, что сказал Скараш? События развиваются именно так, как мы предполагали. Всегда, когда вторгается армия Империи, мы, джинны, объединяемся и отбрасываем их на прежние позиции. Если сделать это вовремя, то границы удержать легко, но обычно мы тянем до последнего. Тогда верховный правитель поднимает черное знамя. Я – явный кандидат на эту роль.

– Э-э… да, конечно.

– А что, если колдун Востока наложит на меня заклятие верности?